Я так задумался, что едва разобрал последние слова китаянки, а потому спросил первое, что пришло в голову:

- Почему?

Кажется, угадал, потому что Сюин стянула шарф и одарила меня акульей улыбкой:

- Во время нашей последней встречи этот говноед отправился туда раненым. Тяжело раненым. Скажи спасибо своему контрактору.

- Но на нас же всё заживает, как на собаках, - не понял я.

Она снова ухмыльнулась и повторила:

- Увидишь.

Лагерь, меж тем, потихоньку успокаивался. Радха уснула у меня на коленях, другие дети тоже отправлялись на боковую, как и все, кому не следовало стоять на часах.

Они не сильно изменились за прошедшие дни, но всё же перемены были. И все – в худшую сторону.

Люди ещё сильней отощали, в их глазах не раз и не два мелькала тупая апатия, пока ещё не особо бросающаяся в глаза, но готовая разрастись в полную безнадёгу, только дай ей такую возможность. Дети так вообще стали похожи на спички.

Но, как ни странно, никто больше не погиб. Сюин, близнецы и Гормлейт с Малоуном делали своё дело.

Последние двое как раз и отвели меня в сторонку – поговорить. Сделали они это тогда, когда дети тащили Фотини за собой, обещая отдать ей лишнее одеяло. И всё это делалось явно не случайно.

- Хорошо, что вернулся, - Малоун запустил пятерню в отросшую бороду и с наслаждением принялся чесать её. – Правда, здорово.

- А уж как я рад, что смог выбраться оттуда, не представляешь.

Он усмехнулся, но в этой улыбке не было особой радости.

- Ей можно верить? – охотник кивнул в сторону ушедшей охотницы.

Я посмотрел на него, перевёл взгляд на Гормлейт, после – на подошедшую к нам Сюин, всё такую же напряжённую и собранная, как и всегда.

- С осторожностью.

- Поясни, - потребовала китаянка.

- Она говорила, что проклята, так?

Троица кивнула.

- Думаю, врёт. Не просто так Айш-нор назвал Фотини древней Дочерью Ночи.

Сюин фыркнула и клацнула зубами.

- Хочешь сказать, ты притащил чёрт знает откуда самую настоящую вампиршу, да ещё и высшую?

Я пожал плечами.

- Возможно. Но скажи честно, а она что, будет сильно выделяться на общем фоне? Я, знаешь ли, за последние пару месяцев познакомился с демоном, боевым магом-каннибалом, хомяком-телепатом, магом времени, помершим двести с лишним лет назад, но живым, бесовкой, коммунистом-телепортатором, слепым повелителем снов с синдромом бога и хреновой кучей других замечательных уродцев. И сам, кстати, влился в их стройные ряды.

- Туше, - ничуть не обидевшись, ответила Сюин. – Ладно, пригляжу за ней. Если что, отрубим башку и загоним в сердце кол. Говорят, помогает.

- Это против наших, европейских. А у вас как?

- Плохо помню, если честно, - призналась китаянка. – Кажется, цзянши следует убивать огнём, но помочь может и метла с зеркалом. И даже топор. Отпугивает персиковое дерево.

Она задумалась, до крови прикусив губу, потом пожала плечами:

- Всё, больше ничего не помню, уж извини.

- Топор мне понравился, - улыбнулся я и обратился к Гормлейт, — значит, так, еда нашей новой знакомой не требуется, кормить не следует. А вот в дозор ставить можно – стреляет и дерётся она отлично, лишние руки и ствол нам не помешают. Но! Не давайте ей кровь. Понятия не имею, как работает сила Фотини и не желаю проверять.

- Но сам-то ты поил бедняжку, - заметила Сюин.

- Выбора не было. Сейчас – есть. Если что, продолжу делиться гемоглобином. Остальным – не рисковать, пока не убедимся в её безвредности.

Китаянка кивнула.

- Хороший план. С этим покончили.

Малоун улыбнулся и вдруг крепко обнял меня.

- Рад, что ты жив, паря. Не вру, рад всем сердцем.

Он отстранился и, явно смутившись, двинулся прочь.

- Мы все рады, - добавила Гормлейт, после чего поднялась на цыпочки и чмокнула меня в щёку. – Вы – искажённые – оказались не такими страшными, как все думали. Отдыхай, завтра нам снова в путь.

- Спасибо, - только и мог произнести я.

Простая и искренняя радость этих людей трогала до глубины души, а сила их духа поражала. Нет, Киан не ошибся, когда подбивал их на восстание без надежды на победу. Получить армию таких бойцов – это стоит любых жертв!

Чувствую, очень скоро в этом мире взовьётся красный стяг, а униженные и оскорблённые поговорят по душам с теми, кто упивался их страданиями.

Впрочем, мне нет до этого дела. Тут бы пережить Пустошь, а после в Ойлеане выяснить у магов осколочного королевства путь домой.

А Дамхейн… Пусть поцелует меня в сраку! Причём не один, а вместе со всеми своими подпространственными карманами, соседними мирами, измерениями и прочими планами бытия в обнимку.

Как говаривал мудрый Стасяо-сан: «Да пшли вы нах».

Утвердившись в этой глубокой мысли, я кивнул Сюин и пошёл к костру.

И снова потянулись унылые, монотонные, полные опасностей переходы.

Шаг за шагом мы приближались к северу. Шаг за шагом двигались к спасению. Шаг за шагом теряли остатки сил.

Я заметил, что дневные переходы становились всё короче и короче. Люди механически переставляли ноги, а в глазах их плескалось всё больше и больше пустоты. Некоторые ослабели настолько, что их пришлось нести.

Так, я взял на загривок Радху, кое-как закрепив ту поверх рюкзака, и теперь маленькая непоседа возвышалась над отрядом, обозревая безрадостный пейзаж.

Ещё неделю назад это вызвало бы фонтан веселья, ураган вопросов и шторм непоседливых проказ, теперь же ничего подобного не наблюдалось и в помине. Девочка вяло отвечала мне, пару раз просила попить - и всё. Большую часть времени она проводила в полудрёме, оживляясь только когда наставало время наполнить желудок скудной снедью.

А ещё её взгляд! Наверное, я никогда в жизни не забуду, какими глазами Радха смотрела, как я пережёвывал полоску вяленого мяса. Она не просила, нет. Все знали, что плоть зверей Судий ядовита и причинит лишь страшные мучения, а после дарует смерть. Но в её взгляде было столько отчаяния, так много скрытой боли, в нём отчётливо проглядывал такой невыносимый голод, что всё внутри меня перекручивалось и кусок не лез в горло.

А есть следовало – на нас то и дело наскакивали стаи местных монстров, не боящихся, казалось, ни чёрта, ни бога, ни даже Советской власти. Эти барсуки-медоеды под метамфетамином пёрли с такой отчаянной яростью, словно их погонял Чёрный Властелин в кожаной фуражке и сбруе, пообещавший недостаточно бодрым тварюшкам сеанс незабываемой любви.

Иных причин лезть на крупный и хорошо вооружённый отряд лично я не видел. Айш-нор же на прямой вопрос ответил туманно, сообщив, что такова природа животных его родного мира.

Так что сейчас никто не возражал против общества Фотини - умелая истребительница монстров, на которую даже еду переводить не нужно, пришлась отряду кстати.

Она быстро сдружилась с Сюин и Гормлейт, Илэр вообще бегал за ней хвостиком и во взгляде его даже слепой заметил бы вполне себе конкретный интерес, отнюдь не связанный с чтением сонат под луной. Морвин… Вот она, напротив, сильно невзлюбила нашу дампиршу. Или всё же высшую вампирессу?

Судя по всему, ревновала к брату.

Впрочем, девочка отлично умела держать себя в руках, более того, постоянно приставала к Фотини с расспросами, выуживая из неё информацию лучше, чем сотрудники службы безопасности Сбербанка миллионы рублей из старушек.

Увы, это никак не могло нам помочь выбраться из Пустоши быстрей, а потому отряд продолжал свой скорбный путь, всё больше и больше напоминавший знаменитую Дорогу слёз.

И с каждым днём, с каждым часом, с каждой минутой мне всё больше и больше казалось, что окончится он соответствующе.

Не мне одному.

Вечером четвертого дня после воссоединения Фотини отвела меня в сторону и спросила:

- Что ты будешь делательствовать?

- С чем? – напрягся я, прекрасно понимая, о чём сейчас пойдёт речь.

- Да, с чем, поведай мне, о Дочерь Ночи, - на плечо приземлился Айш-нор.