Меня ощутимо тряхнуло, и замок стал растворяться, точно утренняя дрёма, прерванная котом, жаждущим, дабы раб наполнил его миску, которая уже показала дно.

Я моргнул, приходя в себя и пытаясь вспомнить где нахожусь. Вспомнил, моргнул снова и уставился на пробудившую меня. Морвин стояла в паре шагов, закусив губу, и на её лице читалась тревога.

- Что такое?

- На нас напали, господин! – воскликнула девушка и ткнула куда-то в сторону, на улицу, туда, где слышались выстрелы, завывания, грохот и брань.

Я быстро огляделся в поисках архидемона. Конечно, его уже и след простыл, а я даже не успел заметить, когда птыц выбрался из иллюзорного мира, так зачитался. Мог бы и разбудить, засранец пернатый.

Всё это я обдумывал, спешно натягивая одежду и хватая оружие, после чего помчался на выход вслед за Морвин.

- Что вообще творится?

- Не знаю, - не оборачиваясь ответила она, - они просто полезли!

Искажённая не договорила кто именно «они», да этого и не требовалось – едва только мы выскочили наружу, как моему взору предстало апокалиптическое зрелище: весь двор, освещаемый факелами и горящим посреди костром, о багровые языки которого разбивались капли дождя, был заполнен сражающимися людьми, на которых наседали знакомые нам уже монстры.

Караванщики и постояльцы из числа тех, что умели держать оружие в руках, отбивались без строя и порядка, топча жидкую грязь, смешанную с кровью, и стараясь лишь выжить в хаосе ночной свалки.

Особенно выделялись мои товарищи. Фотини металась по полю боя, даже не доставая огнестрел. Ей хватало мачете, которым кровопийца пользовалась мастерски. Вот она проскочила между двух пар дерущихся, едва заметно взмахнула клинком - и два монстра рухнули, обливаясь кровью; вот оказалась подле на удивление мерзкой твари, напоминавшей четырёхногую женщину, из живота которой торчали маленькие когтистые руки и проглядывали контуры лица, метко пнула эти самые контуры, после чего проскользнула под рукой и рубанула наотмашь, отделяя голову от тела, а на развороте вонзила оба клинка в бока, гарантируя гибель чудовища.

Мгновение - и она уже бежала к следующей цели.

Нарендра сражался не столь элегантно. Он не использовал свою кошмарную силу, но паника была и ни к чему. Дитя Амока попросту крушил черепа врагов и дробил их кости, орудуя двумя боевыми молотами так, словно они весили как пёрышки. Не хватало лишь вопля «Кровь для кровавого бога!», чтобы принять нашего знакомца за кхорнита.

Если все Дети Амока столь яростны в бою, я точно не хочу связываться с ними. Никогда!

Благоразумие проявлял разве что Илэр: он окопался под одной из телег, разложил винтовку и меткими одиночными выстрелами снимал нападавших, которых, казалось, не становится меньше! Я насчитал не меньше трёх десятков убитых монстров и ещё полутора десятков, сражавшихся во дворе, но всё новые и новые твари прибывали из ночной тьмы. Они пёрли непрерывно, лишённые страха и словно бы жаждущие умереть, но добраться хотя бы до кого-нибудь из защитников. Безжалостные, точно автоматы, тупые, точно автоматы.

Это всё выглядело предельно странно, но времени на размышления не оставалось – прямо на моих глазах один из караванщиков упал, обливаясь кровью, и четырёхрукий монстр, взвыв, кинулся прямиком к Фаелану, непойми что забывшему посреди сражения. Учёный направил пистолет на тварь и выстрелил, из плоти монстра взметнулся фонтанчик крови, но это не остановило чудовище, и я, кинув на себя бафф, метнулся вперёд, чтобы прикрыть нового знакомого. Сложившись в полёте, я насадил тварь на копье буквально за секунду до того, как акульи зубы урода сомкнулись на шее учёного, после чего нажал и откинул её назад, дёрнул на себя, высвобождая оружие, и в этот самый миг в кисть мне – поганя новый плащ - вонзилась какая-то костяная хреновина, похожая на заострённое ребро.

Больно не было, потому как прошлась она по протезу, но перчатке досталось изрядно, равно как и бинту под ней. На миг стал заметен кристалл, и я тотчас же развернулся, надеясь, что никто ничего не заметил, увидел стрелка – длинного коротконогого уродца достающего из дыры в брюхе новый метательный снаряд – и срезал его тремя выстрелами из револьвера, после чего бросил короткий взгляд на побледневшего господина Фаелана и метнулся в самую гущу схватки, искренне надеясь, что в темноте тот ничего не успел разглядеть. Меньше всего мне нужны были проблемы на ровном месте.

После нашего с Морвин присоединения к драке всё закончилось довольно быстро. Толпа самых разнокалиберных уродов сперва поредела, а после и закончилась. Люди ходили по двору и добивали выживших, а я, пользуясь случаем, быстро сменил перчатку на запасную и подошёл к учёному, сидевшему на крыльце и быстро делавшему какие-то записи в небольшую книжку в золочёном переплёте.

Заметив меня, он широко улыбнулся и склонил голову.

- Большое спасибо, господин Аластар, я ваш должник.

- Пустое, - отмахнулся я. – Мелочи.

Господин Фаелан с хлопком закрыл блокнот и серьёзно посмотрел на меня.

- Вот уж нет! Я, как дворянин и просто порядочный человек, теперь просто обязан отблагодарить вас за помощь и не приму отказа.

Мне вспомнился Иоганн с его идеей фикс, а потому ложь удалась как-то сама-собой:

- Охочусь на одну опасную и древнюю тварь, хочу узнать о ней больше, а потому ищу библиотеки.

Мой знакомый поднялся и, поправив очки, положил мне руку на правое плечо.

- Ни слова больше! Я всё понял. Попасть в закрытые архивы чрезвычайно сложно, но, если у вас будет рекомендация – это другое дело. Вижу, что само провидение познакомило нас, а значит, я просто обязан помочь вам, друг мой.

Такой напор и искреннее желание прийти на помощь ближнему своему удивили меня и насторожили. Этот тип с каждой минутой казался всё более и более странным, а всё странное в Дамхейне несёт угрозу. И наша встреча перестала казаться мне такой уж случайной, и всё меньше хотелось ехать вместе с ним в город. Я бы, наверное, прямо сейчас собрал своих, да дал дёру, вот только не мог.

Во-первых, нам остро не хватало припасов. А во-вторых, и это самое главное. Если господину Фаелану что-то от меня надо, он же может спустить на нас своих слуг, которые у этого типа сто пудов имеются. А значит, улыбаемся и машем, улыбаемся и машем, выгадывая удачный момент, чтобы слинять.

Что я и проделал, глупо ухмыльнувшись и проговорив:

- Буду рассчитывать на вашу помощь.

Он чуть отстранился и закивал.

- Ну конечно же. В Афбрейфе навестите меня, я подготовлю рекомендательное письмо и объясню, с кем следует общаться в осколочном королевстве, а кого лучше избегать. Заодно выпишу вам и подорожную, мне нетрудно, а всяко будет меньше вопросов.

Ага, щас, трижды подпрыгнув! Не-ет, мы сбегаем за припасами, дождёмся ночи, а после рванём из города и графства так быстро, как только получится. Хотя… а может, прирезать эту парочку прямо сейчас, а заодно вальнуть и всех его спутников? Заманчиво, очень заманчиво… но нет. Я на такое не пойду!

Ладно, выкрутимся как-нибудь. Не станет же он нас паковать посреди города средь бела дня?

- Кстати, - я огляделся, - нигде не видел вашего сына. С ним всё хорошо?

- Да, конечно, - отмахнулся учёный, - сидит в постоялом дворе, запершись на все замки, как я и велел. Что с ним будет-то?

Он улыбнулся и, подумав, добавил:

- Но думаю, нужно проверить мальчика, а потому прошу меня извинить.

И он оставил меня, быстро зайдя внутрь и закрыв за собой дверь, подводя итог сегодняшнему сумбурному дню и не менее сумбурной ночи, оставив терзаться сомнениями.

В итоге я решил, что будет лучше подождать. Айш-нор согласился, Фотини тоже. На том и порешали.

Доберёмся до города, быстро затаримся - и ходу отсюда, ходу!

Увы, тут я ошибся. До Афбрейфа караван добирался ещё четыре дня, которые, впрочем, оказались на удивление спокойными. Никаких нападений, никаких монстров, никаких преследователей. Мы ехали, разговаривали, отдыхали. Ну а я ещё и всё ближе и ближе подбирался к обретению нового заклинания.