Однако они подчинились.

— Вы ведь из Данаана, — это был не вопрос, это было утверждение, — Что вы делаете здесь?

Девушки переглянулись. На какое-то время они замялись, а потом блондинка заговорила первой:

— Мы бежали от войны. Говорили, что Аскания побеждает, поэтому здесь безопаснее. Но когда мы приехали…

Она замолчала. И слово вместо нее взяла смуглая:

— Я жила в Исцене. Нас с сестрой увезли в плен во время захвата города. Здесь, в столице, нас продали в этот трактир.

— Но ведь это рабство! — от негодования Линетта повысила голос, и несколько взглядов устремилось к их столику.

Пришлось дождаться, когда Бранд закончит обмен угрожающими взглядами с любителями лезть в чужие дела, прежде чем продолжить уже тише:

— Разве вера эормингов не считает рабство пережитком Правления Зверя?

— Мы не рабыни… госпожа, — ответила смуглая, — Мы лишь пленницы войны.

— Но ведь война закончилась!

— Миледи, прошу вас, — подал голос Бранд.

И принцесса немедленно напустилась на него:

— А ты тоже хорош! Ты знал, что тут такое происходит? Ты вообще понимаешь, ЧТО тут происходит? Почему никто из вас с этим не борется?!

— Госпожа, — несмело сказала смуглая, — Мы лишь пленницы, привезенные из походов славными воинами-эормингами. Мы не имеем права…

— Имеете! — прервала её Линетта, — Того, что здесь происходит, не должно быть! Много вас тут таких, «пленниц»?

Смуглая замялась. А вот блондинка ответила как-то диссонирующе-спокойно:

— Сейчас нас двенадцать. Еще четверо умерли в последние дни.

И от того, как она это сказала, Линетта на секунду потеряла дар речи.

От того, что о четырех умерших девушках она сказала как о чем-то само собой разумеющемся.

— Ваше Высочество, пожалуйста, — постарался урезонить её Бранд, — Помните о том, зачем мы пришли сюда.

— Высочество? — здесь уже ахнули обе девушки.

Вскочив со своих мест, они обе склонились в поклоне:

— Простите нас. Мы не узнали нас. Мы…

— Сядьте! — приказала им принцесса.

После чего перевела испепеляющий взгляд на рыцаря:

— Зачем бы я ни пришла сюда, риир Бранд, это МОЙ народ. Я несу ответственность за этих людей. Как дочь короля. Как жена кесера. Как та, кто приехала сюда, чтобы ПОДОБНОГО не было. Поэтому я должна помочь им. И если вы не желаете в свою очередь помочь мне, то лучше уходите сейчас же.

Бранд тяжело вздохнул:

— Вы допускаете большую ошибку, миледи.

Но в его голосе звучало смирение с неизбежным.

— Пусть так, — пожала плечами Линетта, — Но для меня лучше совершить ошибку, чем трусливо делать вид, что меня это не касается. Так вы поможете мне, риир Бранд?

— Помогу, — снова вздохнул он, — Только я хеленд.

— Ах, благородные хеленды, — расплылся в медовой улыбке толстый трактирщик, — Я вижу, вам пришлись по нраву девушки, которых я приютил. Вам ведь нужны комнаты на эту ночь?

— Благодарю, любезный, нам хватит одной, — заверил Бранд, — Мы с братом… Никогда не стеснялись друг друга.

— Вот как? — толстяк слегка растерялся, но едва несколько медных монеток перекочевали в его карман, он заулыбался пуще прежнего:

— Я уверяю вас, что в моем заведении вы можете отринуть любое стеснение и дать волю даже тем страстям, что оставались запретными и потаенными. Вы знаете, как говорят: все, что происходит в «Пляшущей Форели», остается в «Пляшущей Форели».

— Вы успокоили меня, любезный, — заявил Бранд.

Оглянувшись на Линетту, он добавил:

— Тогда быть может, вы поможете нам разрешить один давний спор?

— Спор?.. Я не вполне уверен, что…

— Однажды мой младший брат, — не дав договорить, продолжил рыцарь, — Самоуверенно заявил, что хоть он и молод, но в умении обращаться с женщиной ему равных нет. Мы тогда решили однажды устроить небольшое состязание. Вы сможете найти для нас, скажем… Пятнадцать женщин?

— Пятнадцать? — трактирщик ухмыльнулся, — Благородный хеленд, ваш брат переоценивает себя…

Бранд повел бровью и положил руку на рукоять меча.

— …то есть, я хотел сказать, переоценивает меня. В моем заведении богатый выбор спутниц на ночь, но все-таки не настолько, как вы того желаете! Возможно, я смогу найти вам десятерых…

— Я не сомневаюсь, что двенадцать вы найдете, — прервал его рыцарь, — Отправьте их всех в нашу комнату.

— Но это против правил…

И тогда хеленд Бранд привел последний аргумент. На стойку перед трактирщиком лег полновесный золотой эйдиль.

На это ему возразить было нечего.

Комната на верхнем этаже трактира была так-то весьма просторной, но сейчас, когда туда набилась целая толпа народу, вдруг оказалась очень тесной. Устланная овечьими перинами двуспальная кровать, казалось, готова была заскрипеть превентивно, едва представив, что вся эта орава сейчас на неё взгромоздится.

Девушки, собравшиеся вокруг двух «состоятельных клиентов», были, что называется, на любой вкус и цвет. Самой младшей из них едва исполнилось тринадцать, самой старшей же было немного за тридцать. Их пестрые платья привлекали максимум внимания к достоинствам фигур, а яркий макияж немного раздражал отсутствием привычной Линетте аристократической утонченности.

— Помните, — гулким басом сообщил лысый мордоворот, сопроводивший «делегацию» в комнату, — Потеряют товарный вид, стребуем дополнительную плату. Откажетесь платить — переломаю вам кости.

— Я понял, — поморщился Бранд, — Но извольте следить за этим снаружи. Я не люблю посторонних наблюдателей.

Громила перевел взгляд на Линетту:

— А ваш брат понял?

Все так же не подавая голоса, «младший брат» несколько раз кивнул.

И лишь когда мордоворот вышел за дверь, откинул капюшон.

Загомонили, перебивая друг друга, собравшиеся девушки.

— Но это же женщина!

— Но мы же не…

— А тебя что, кто-то спрашивает?

— Но как же…

— А ты…

— Тихо! — потребовал Бранд, понимая, что они могут привлечь внимание охранника снаружи.

Легкое прикосновение к рукояти меча придало веса его словам, и в комнате воцарилась тишина.

Почти полная.

— Я знаю, кто это! — звонко заявила девочка-подросток.

И поклонилась.

— Ваше Высочество…

— Да, это я, — подтвердила Линетта, — Я здесь, чтобы освободить вас.

Данаанки переглянулись.

— Но… госпожа… куда нам идти?

Этим вопросом, кажется, задавались они все.

— Для начала в поместье кесера Ингвара, — решительно ответила принцесса, — Там есть свободные комнаты; потесниться придется, но это ненадолго. Риир Брайан поможет вам вернуться домой.

Это слово, пусть сказанное негромко, прозвучало подобно удару гонга.

Домой.

Слово, которого они, запертые в нескончаемом кошмаре на чужбине, должно быть не чаяли услышать когда-либо.

Один-единственный жестокий лучик надежды.

— Я верю Её Высочеству! — одинокий голосок смуглянки, что была среди первых, кто подошел к двум «клиентам», как будто задал направление остальным.

И если кто-то и хотел выразить сомнения, то её голос потонул в общем хоре, охваченном безумной надеждой.

— Риир Бранд, — приказала Линетта, — Устраните охранника, а затем действуйте по плану.

Когда рыцарь вышел за дверь, принцесса подошла к окну и распахнула ставни. Узковато. Вылезать отсюда можно будет лишь по одной. Но зато окно выходило на тихий, безлюдный переулок. Отлично. Ни свидетелей. Ни охраны.

За дверью послышалась возня и звук удара. Линетте не требовалось проверять, кто победил: она видела Бранда в деле и не сомневалась, что какому-то головорезу с ним не справиться.

В бою сила решает многое, но опыт и мастерство — все-таки больше.

Едва почувствовав запах дыма, Линетта скомандовала:

— Пора. Ты первая, затем ты.

— Пожар! — вторил ей крик Бранда из-за двери, — Бегите!

В коридорах поднималась суматоха, — суматоха, в которой никому не было дела до тринадцати девушек, одна за другой вылезающих через окно. Несколько самых крепких и здоровых вылезали первыми, чтобы затем помочь спуститься остальным.