Когда я насытился и жажда мести стала невыносимой, я развернулся к нему, мой меч вошёл в его ногу, перерезав подколенное сухожилие. Арион упал на землю, и одним движением своего клинка я выбил его меч. Следующий взмах моего клинка нацелился ему в шею, но это была слишком лёгкая смерть за весь тот хаос, который он причинил. Теперь пришло время отомстить за мою девочку так, как она того заслуживала.

Арион усмехнулся, опускаясь на колени, безоружный и в моей власти.

— Он идёт за тобой, Пэн. Убив меня сейчас, ты ничего не добьёшься.

— Говорит отчаявшийся. А теперь вставай. У тебя свидание с Потерянными Мальчиками.

— Я не могу идти.

— Тогда тебе лучше начать ползти.

***

Я опустил Ариона на землю к ногам Потерянных Мальчиков. Последний отрезок пути мне пришлось нести его на руках. Рана на его ноге пропитала мою одежду, его кровь стекала по моей спине. Я оставил щепотку волшебной пыли, чтобы частично исцелить его, дабы он не истёк кровью до того, как у меня появится шанс осуществить свою месть. Осакрен висел у меня на поясе и даже несмотря на свой небольшой размер, казался довольно тяжёлым.

Я стоял над Арионом, его телом, распростёртым на земле, и ощущение силы было ошеломляющим. Мои Потерянные Мальчики вместе с Люциусом и волком уничтожили остальных фейри-предателей, и эйфория нашей победы была ощутимой. Гвен стояла в объятиях Крюка, теперь её запястья были свободны.

— Гвен, дорогая, я привёл его к тебе. Когда всё закончится, ты можешь быть спокойна, зная, что он мёртв, — заявил я, предлагая его ей в качестве некоего мрачного подарка, который мог бы хоть немного облегчить травму, полученную ею от его рук.

Она высвободилась из объятий Крюка и сделала неуверенные шаги к Ариону.

— Свяжите его, — приказала она холодным как лёд голосом, её лицо ничего не выражало, а в том месте, где он ударил её, начал появляться намёк на синяк.

Эбен и Райдер схватили Ариона под мышки, не обращая внимания на его стоны, и привязали к дереву. Гвен вытащила клинок, который дала ей сестра, её рука дрожала, когда она приблизилась к нему.

— Я надеюсь, ты чувствуешь тот же страх, что и я, что чувствовала и моя сестра. Я хочу, чтобы ты почувствовал, как отчаяние закрадывается в твою грудь и поглощает тебя. Я надеюсь, ты будешь гореть в любом Аду, который ждёт тебя после этой жизни.

Арион молчал, опустив глаза. Он знал, что удача отвернулась от него, и он не доставит Гвен удовольствия умолять сохранить ему жизнь. Она поднесла лезвие к его лицу, её грудь вздымалась от эмоций, но она колебалась. Трипп подошёл к ней и медленно провёл рукой по её спине.

— Гвен… красавица… Всё в порядке. Ты не обязана этого делать.

— Я могу это сделать. Я должна это сделать. Он пытался убить меня. Пытался убить Мик, — её слова дрожали от тяжести её эмоций.

— Я знаю, ты можешь, но ты не обязана. Позволь нам быть твоими защитниками. Мы хотим почувствовать его кровь на своих руках. Мы хотим отомстить. Ты позволишь нам сделать это для тебя? — его рука скользнула вверх по её руке, сомкнув свои пальцы вокруг, отводя лезвие от лица Ариона. Гвен обмякла в объятиях Триппа, кивая в знак согласия.

Каждый из нас по очереди занимался Арионом, наслаждаясь криками, которые мы неизбежно исторгали из него. Мы пытали его невыразимыми способами, пока от него не осталось ничего, кроме окровавленного трупа, прислонённого к дереву. Мы все были покрыты его кровью, и никто из нас не сделал ни малейшего движения, чтобы смыть её. Это был знак гордости — носить кровь наших врагов. Суровое предупреждение любому, кто вздумает перейти нам дорогу. Гвен наблюдала за каждым кровавым моментом, не отводя глаз. Только когда это было сделано, когда он сделал свой последний прерывистый вдох, по её щеке скатилась слеза.

Медленный хлопок вернул нас всех к реальности.

— Браво, парни, браво! Я так люблю хорошие пытки. У меня всегда встаёт член, о чём я расскажу позже.

Мы все обернулись, увидев, что к нам приближается мужчина, и я инстинктивно потянул Гвен за себя. Он появился из тёмных глубин леса, слишком красивый для простого смертного. Он был одет во всё белое. Обтягивающие бриджи, прикрытые длинной туникой, доходившей почти до колен и отделанной золотой и серебряной вышивкой. Под плащом он носил уникальные доспехи, его широкую грудь обрамляла серебряная грудная клетка, инкрустированная драгоценными камнями. Волосы, такие светлые, что казались почти серебряными, ниспадали до плеч. Но что действительно привлекло моё внимание, так это огромные чёрные крылья, распростёртые за его спиной, резко контрастирующие с девственно белой одеждой, которую он носил.

— Кто ты? — зарычал я на прекрасного незнакомца. Теперь, когда об Арионе позаботились, нам нужно было разобраться с Костяной фейри. Я был не в настроении отвлекаться.

— Как удручающе, — задумчиво произнёс он, ковыряя ногти. — Я был уверен, что моя репутация опережает меня. В следующий раз постараюсь добиться большего успеха. Позвольте представиться. Я — Дориан, Сын Дома Эйнар, принц Фейри Первого Царства. Истинный потомок Божественной крови.

Воцарилось коллективное молчание, пока мы все рассматривали демона, который теперь стоял среди нас.

— Ааа, так ты всё же слышал обо мне. Как мило.

— Тебе здесь не рады, — сказала я, поворачиваясь к нему лицом, прикрывая Гвен, мои Потерянные Мальчики рассыпались веером вокруг нас. Даже Крюк стоял рядом со мной.

— Разве ты не знаешь, как следует приветствовать членов королевской семьи в своём Царстве? — цокнул он языком. — Небольшой совет самопровозглашенному Королю Неверленда: никогда и никому не показывай свою наивность, это делает тебя уязвимым.

— Не принимай мою прямолинейность за наивность. Мне всё равно, чей ты сын, у меня нет привычки приглашать демонов в свой дом.

— Если ты действительно великий Король, за которого себя выдаешь, тогда позволь мне заключить сделку. Ты передаёшь мне право первородства, и я не буду убивать твоих друзей, — сказал он так небрежно, что мне потребовалось мгновение, чтобы осмыслить его слова.

— Право первородства? Я понятия не имею, о чём ты говоришь.

— О, не разыгрывай из себя скромницу, Питер Пэн. Я знаю, что Осакрен у тебя, и он принадлежит мне. Это единственный подарок, который когда-либо дарил мне мой отец, и он был незаконно украден у меня. Теперь я ожидаю, что ты вернёшь его, а я с радостью позволю твоим друзьям покинуть этот лес, сохранив свои жизни. Честная сделка, тебе не кажется? Или их жизни для тебя ничего не значат?

Этот ублюдок поставил меня между молотом и наковальней. Если бы я проявил хоть какие-то чувства к Гвен или моим Потерянным Мальчикам, с этого момента у всех них были бы мишени за спиной.

— Допустим, я могу предложить тебе это право по рождению, тогда я ожидаю, что ты покинешь Неверленд в тот момент, когда реликвия окажется у тебя? — я отвлекал его, пытаясь затянуть эти так называемые переговоры. Сейчас он просто играл с нами. Я должен был добыть Осакрен для Гвен и увести её отсюда. Выиграть ей время, пока она не доберётся до Костяной фейри. Может быть, старая карга могла бы предложить ей хоть какую-то защиту.

— Я действительно считаю, что предложил тебе довольно щедрую сделку. Было бы позором перерезать её красивое маленькое горлышко из-за простого сувенира. Моё предложение остаётся в силе. Что скажешь ты, Король Неверленда? — он вытащил из-за пояса маленький кинжал и начал ковырять им ногти. Казалось, ему совершенно наскучила вся эта ситуация. Я воспользовался его минутным отвлечением, чтобы вытащить маленький череп из сумки на боку и вложил его в руки Гвен, стоявшей у меня за спиной. В тот момент, когда её пальцы коснулись кости, я почувствовал давление магии, дышащей мне в спину. Прежде чем я успел осознать опасность, Гвен оторвали от меня.

Я прижала Осакрен к животу, заострённые рога впивались в мою кожу. Я изо всех сил вцепилась в маленький череп, когда её скрюченные пальцы сомкнулись на моей шее — длинные ногти царапнули по подбородку. Запах гниющей плоти окутал меня, и я поняла, что Костяная фейри пришла забрать свою плату. Она прищёлкнула языком у моего уха, втянув воздух. Я быстро заморгала, глядя на всех своих мужчин. Каждый был покрыт кровью Ариона. Они были единственными, кто стоял между мной и Дорианом. Теперь же мы оказались между двух зол. Мой разум отчаянно пытался наверстать упущенное. Всё произошло так быстро. Ситуация с Дорианом была на грани срыва, в нескольких шагах от того, чтобы перерасти в насилие. Питер вложил реликвию мне в руку, готовясь дать отпор, чтобы выиграть мне драгоценное время, необходимое для побега от демона, стоящего перед нами. В тот момент, когда мои пальцы коснулись гладкой поверхности, я почувствовала странное покалывание магии, и она материализовалась позади, оттаскивая меня от Питера и моих мальчиков.