— Понятно, но, прежде чем мы перейдём к делу, мне нужно знать, как поживает другая дочь Венди?

— Она не твоя забота, — прорычал он, мгновенно насторожившись при упоминании Микаэлы.

— Но я очень беспокоюсь о Гвен, и она должна знать, что её сестра в безопасности под присмотром Зверей.

— Скажи Гвен, что с ней всё в порядке, — прорычал Люциус. — Не благодаря ей. И дай понять, что, вероятно, будет лучше, если она будет держаться подальше от Микаэлы. Настали необычные времена, а беда преследует эту женщину повсюду, куда бы она ни пошла.

— Что, блядь, ты только что сказал? — я вытащил из-за пояса кинжал и шагнул к нему, чувствуя, как гнев угрожает поглотить меня.

— Пэн, — Трипп схватил меня за руку, — не надо.

Я встретился взглядом с Триппом и увидел в нём суровое предупреждение. Было неразумно выходить из себя из-за принца Зверей, когда я пытался собрать кусочки Неверленда воедино.

— Прошло столько лет, а ты всё ещё не можешь совладать со своим темпераментом, Питер.

Из темноты раздался знакомый грубый голос, и мой заклятый враг выступил из тени на свет факелов.

— Как ты посмел показаться здесь? — рука сжалась на рукояти кинжала, а тело напряглось.

Единственный способ, которым Крюк мог пробраться в погреб — с помощью Люциуса. Я задумался, а не прикончить ли всё-таки принца Зверей?

— Полегче, мальчик. Не надо распускать нюни, — фыркнул он, как будто обращался к капризному ребёнку, и я с трудом удержался, чтобы сию секунду не наброситься на него. Этот ублюдок всегда знал, как задеть меня за живое.

Он вытащил из рукава белый носовой платок и бросил его в центр стола.

— Срочные переговоры, если позволите. Нам нужно кое-что обсудить.

— Обсудить? Нам нечего обсуждать. Ни сейчас, ни когда-либо, — я плюнул в него.

— Мы оба заинтересованы в том, чтобы защитить Неверленд от Тьмы, которая надвигается на неё.

— Когда это ты беспокоился о том, что выходило за рамки твоих личных интересов? Неверленд тебя не касается. Единственная Тьма, которая терзает остров, — это ты.

— Не будь тупым, мальчик. Эту ударную волну почувствовали в каждом уголке Вселенной. Маяк для любого фейри, человека и Зверя, стремящегося заполнить пустоту власти. Неверленд созрела для захвата. На неё надвигается Тьма. Без прирождённого правителя…

— Я буду правителем Неверленда. Я один из её Избранных. Судьба привела меня сюда ради этого.

Крюк усмехнулся, проведя рукой по бороде.

— Из-за твоего высокомерия она погибнет.

— Не смей втягивать её в это, — кипел я от злости. Знакомый раскат грома заставил задрожать полки в погребе. Наглядное свидетельство того, что я плохо контролировал свой характер. Я не был уверен, что смогу держать себя в руках.

— Как там Гвендолин? — спросил он. Искренние эмоции в его голосе, когда он произнес её имя, застали меня врасплох.

— Никогда не произноси её имени! Не говори о ней, не думай о ней. Она для тебя не существует, — края моего поля зрения затуманились от охватившего меня гнева.

— Тебе не удастся скрыть её от меня, Питер. Если попытаешься, я потребую вернуть долг и получу доступ к ней. Я должен поговорить с Гвен.

— Долг? — растерянно переспросил я. Никогда в жизни я не был в долгу перед капитаном Джеймсом Крюком.

— Условия недействительны, — вмешался Трипп. — У тебя не было противоядия.

— По законам фейри, — всё действительно. Ты хотел противоядие, и я дал тебе его. Мы достигли желаемого результата. Ты не откажешь мне в моей услуге, — прорычал он, стукнув своим полированным крюком по столу.

— Я скорее отправлю её обратно за Завесу, чем позволю этому случиться, — пригрозил я.

— Я уже доказал, что могу процветать на Земле, в то время как ты… ты бы никогда не выжил за пределами Неверленда. Так что давай, отправь её обратно. Я последую за ней, куда бы она ни пошла.

— Ты не можешь получить её, — отрезал я.

— Ты не сможешь остановить меня.

— О, но я могу. Моя судьба предрешена. Я обрету великую власть. Я уже на пороге этого. И когда я это сделаю, я вырву тебя с корнем, как сорняк, которым ты и являешься, и верну в преисподнюю, где тебе самое место.

Крюк подобрал белый платок, который бросил на стол, и спрятал его в рукав, направляясь ко мне. Похоже, его позабавила моя угроза, что только ещё больше разозлило меня. Я застыл на месте, когда он наклонился ко мне.

— Я приму этот вызов, Питер, потому что ты слишком хорошо знаешь, что она из себя представляет. Твоя душа жаждет её, так же, как и моя. И я отпущу Гвен не раньше, чем ты. Но имей в виду, у меня нет стремления к власти, и я предан только ей. Ты был в постели с Неверлендом с того самого момента, как ступил на её плодородные берега, и запомни мои слова, она — ревнивая любовница. Однажды тебе придётся выбирать.

Я оттолкнул Крюка от себя, когда реальность его слов ударила меня под дых.

— Начинай готовить остров, Питер. Война только начинается, — он замолчал, когда отошёл от меня и вышел из оружейного погреба.

Люциус двинулся за ним, но я схватил его за рубашку.

— Расскажи Нико о празднике, добейся его присутствия, и убедись, что он приведёт с собой девушку.

— Отъебись, Пэн, — он высвободился из моей хватки.

— После того, что ты только что выкинул, ты у меня в долгу. И было бы позором, если бы я начал совать нос в твои личные дела, пока не выясню, почему ты — маленькая сучка Крюка.

Люциус издал дикий рык, но больше ничего не сказал, прежде чем оставить меня наедине с Триппом.

— С меня хватит! — я выдернула щётку для волос из рук Фауны, с треском провалившись в попытке скрыть своё раздражение. Она всего лишь пыталась быть милой, но я больше не могла выносить этого «баловства».

— О, но, Гвен, это всего 380. Мне нужно добраться до 444! Это, знаешь ли, удача… Помогает убедиться, что ты на правильном жизненном пути, — Фауна надулась и неодобрительно скрестила руки на груди.

— Я облысею к тому времени, как доберусь до этой цифры, если ты продолжишь расчёсывать мне волосы.

— Совсем наоборот. Глянь, — она поставила передо мной чашу, полную воды, и как только рябь улеглась, я увидела своё идеальное отражение. Сегодня утром Питер первым делом отправил меня с Мирой и Фауной в Фейри-Спрингс. Они провели весь день, оттирая каждый дюйм моего тела, как будто были Матерью Терезой в героической попытке смыть все мои грехи.

Она была права насчёт моих волос. Они густыми волнами обрамляли моё лицо, ослепительно сияя в лучах послеполуденного солнца. Я почти не узнавала себя. Прошло много времени с тех пор, как я смотрела в зеркало — по-настоящему смотрела. Дома я этого избегала. Я не могла выносить вида сломленной, меланхоличной девочки, в которую превратилась, вернувшись из Неверленда. Теперь я выглядела… по-другому. Кожа была гладкой, как шёлк, и приобрела здоровый блеск. Нигде никаких следов пятен или грязи. Я неохотно отодвинула рукав шёлковой мантии, и посмотрела на своё запястье, надеясь, что чёрное пятно от сделки, которую я заключила с Костяной фейри, каким-то образом смыло водой. Но я знала, что веду себя глупо.

Я с трудом сглотнула, когда осознала масштабы происходящего. Чёрные прожилки теперь охватывали мой локоть и прокладывали себе путь к плечу. Это было похоже на жуткую татуировку, — чёрную паутину, пытающуюся завладеть моей душой для Костяной фейри. Я не могла больше ждать. Я должна найти Осакрен, чтобы выполнить свою часть сделки. Она дала мне средство освободить Питера от рабства Тигровой Лили, но в конце концов я потерпела неудачу, и, если бы не Джеймс, я не уверена, где бы сейчас был кто-нибудь из нас.

Питер заверил меня, что мы найдём Осакрен. Это будет нашей главной задачей, как только закончится праздник, который он запланировал. У меня было достаточно забот. Почему бы не добавить к этой куче магическое проклятие? Ещё одно доказательство того, что я была в каком-то списке дерьма Вселенной. Я вернула рукав на место. С глаз долой, из сердца вон, подумала я про себя, вздыхая.