Гвен нужно отвлечься. Неверленд стала для неё сплошным кошмаром с самого Первомая. Мне нужно напомнить ей, почему она должна остаться на этот раз. Праздник — это именно то, в чём мы все нуждались. Тигровой Лили не стало, и этого было достаточно для повода отпраздновать, но вечеринка служила нескольким целям.

Политика Неверленда была катастрофической. Остров, несомненно, был расколот. Местные фейри потеряли свою принцессу из-за Тьмы, и она не оставила наследника, который бы её заменил. Я мог только представить себе неопределённость, охватившую остров после её смерти. Нам всем нужен был способ собраться вместе и отпраздновать начало новой эры.

Как бы тяжело мне ни было расставаться с Гвен, у меня было много дел. Нужно начать планировать. Пришло время напомнить моей девочке, что хорошие времена не за горами, и установить контроль над расколотым фейри. Сейчас им как никогда нужен несомненный лидер. И кто может обеспечить это лучше, чем Избранный сын Неверленда?

Я нежно поцеловал Гвен в лоб.

— Ммм, — она вздохнула, и улыбка тронула её губы. Она была так чертовски красива, и была моей. Сердце сжалось при виде неё. Ничто больше не разлучит нас.

— Спи, моя прекрасная девочка. Мне нужно кое-что сделать, но, когда ты проснёшься, у меня будет для тебя сюрприз, — прошептал я, убирая выбившуюся прядь волос с её лица. На мгновение я засомневался, стоит ли мне остаться и погрузить свой член в неё до самого основания, подтверждая, что теперь я владею частичкой её души. Видения прошлой ночи вспыхнули в моей голове, ещё больше искушая. Мой член ожил, готовый снова заявить на неё права. Но мне придётся подождать. У меня была вечность, чтобы удовлетворить свои желания с этой девушкой. У нас было много времени.

***

Солнце только начинало проливать свой свет на остров, и день становился тёплым, наконец-то пробуждаясь от ледяного сна. Неверленд снова ожила. В лагере по-прежнему было тихо, если не считать птиц, которые вместе со мной приветствовали рассвет. Я забрался в воронье гнездо. Это было идеальное место для планирования грандиозного праздника, который я задумал, но быстро понял, что я не единственный, кто пришёл сюда подумать.

— Почему ты всё ещё здесь? Полагаю, я ясно дал понять, что тебе здесь больше не рады.

— Отъебись, Пэн. Гвен меня простила, — огрызнулся Эбен.

— Да, но не я.

— Её прощение — это всё, что имеет для меня значение. К тому же, однажды Потерянный Мальчик — навсегда Потерянный Мальчик.

— И почему я должен подпускать тебя к ней? Ты уже доказал однажды, что не можешь обеспечить её безопасность. А прошлой ночью ты снова бросил её.

Эбен прижал меня к деревянным перилам вороньего гнезда, заставив застонать от боли. Он застал меня врасплох, а я до сих пор полностью не оправился от времени, проведённого с Тигровой Лили.

Крепко сжав моё горло, он прорычал:

— Ты. Ничего. Не. Знаешь! — в его чёрных глазах плясала ярость. Мускул на его челюсти дрогнул. Я задел за живое.

— Тогда докажи, — с вызовом бросил я.

Ослабив удушающую хватку, он отстранился.

— Тебя это не беспокоит? То, что она хочет Крюка? — спросил он.

Очевидно, признание Гвен разъедало его изнутри.

— Крюк? Ты думаешь, она предпочтёт этого ублюдка нам?

— Ты многое пропустил, Пэн. Ты не видел их вместе. Не видел, как она целовала его. Крюк влюблён так же, как и мы.

— Я облажался, — признался я, обнажая перед ним свою душу, вероятно, впервые. — Я должен был сделать больше. Должен был увидеть коварство Тигровой Лили. Не стоило мне надеяться на кого-то в плане безопасности Гвен.

Эбен пристально посмотрел на меня, зная, что я никогда не забуду, как сильно он налажал с Гвен.

— Божество наказывает меня. Я знаю, что заслуживаю этого. Но если ты думаешь, что я просто сдамся и позволю Крюку заполучить её, то ты, к ебеням, рехнулся. Я совершал ошибки, но я докажу, что я достоин. Я покажу Гвен, что я лучший мужчина, и она навсегда забудет об этом больном выродке. Гвен будет моей парой. А Божество хочет, чтобы я доказал, что достоин её.

Эбен поднял бровь.

— Парой? Ты собираешься сделать это официально?

— Конечно. А ты нет?

— Я не думаю, что в этом есть необходимость…

— Ты любишь её? — перебил я.

— Любовь — это яд. То, что я чувствую к ней, намного больше этого.

— Ты когда-нибудь хотел бы другую?

— Нет, — вздохнул Эбен при этом признании.

— Что ж, тогда ты уже связан с ней узами. Ты просто слишком труслив, чтобы официально уведомить об этом Божество.

В ответ Эбен ударил меня по плечу, вызвав вспышку боли в руке.

— Гвен знает, что я чувствую.

— Да? Действительно ли она знает? Признавался ли ты ей в вечной любви? Думаешь, ты доказал свою верность, когда бросил её… снова? Первый намёк на неприятности — и ты оставил её совсем одну.

— Ты правда ублюдок, не так ли? Я начинаю понимать, почему Крюк ненавидит тебя, — Эбен слегка ухмыльнулся, снимая напряжение между нами.

— Нам досталась удивительная женщина. Мы должны найти способ быть достойными её. До сих пор мы справлялись с этим из рук вон плохо. Я много размышлял, пока был питомцем Тигровой Лили, и всё это время думал о Гвен. Она заслуживает идеала, и я планирую обеспечить ей счастливую жизнь, с тобой или без тебя. Тебе просто нужно решить, ты в деле или нет.

Я с любопытством наблюдал, пока он обдумывал мои слова. На его лице отражались всевозможные эмоции. Он никогда не собирался ни в кого влюбляться, не говоря уже о Гвен. Уязвимость всего этого была для него чем-то совершенно новым. Но это было испытание. Я согласился разделить её с моими Потерянными Мальчиками, но только если они будут достойны. Если у кого-то из них есть дурные намерения… Если кто-то из них причинит ей боль… Я без колебаний расправлюсь с ними.

Эбен повернулся ко мне, на его лице читалась решимость.

— Я в деле.

— Хорошо. Давай позовём остальных. Нужно спланировать праздник всех праздников.

***

Всё утро я провёл, встречаясь с эмиссарами различных фракций фейри со всего острова. Я послал весточку во все уголки Неверленда — открытое приглашение встретить рассвет новой Эры. Некоторые по-прежнему были искренне преданы Тигровой Лили, но я успокаивал их полуправдой. Я никогда не давал согласия на то, чтобы мы с Тигровой Лили соединились как пара, что делало наш союз недействительным, но они этого не знали. С ними было намного легче иметь дело, когда они считали меня её ближайшим заместителем. Это, а также обещание подать им голову Крюка на блюде за убийство их любимой принцессы, скрепили сделку. Последняя часть немного сложнее, но время еще есть. Теперь, когда рядом со мной была Гвен, всё, что у меня было, — это время, простиравшееся перед нами подобно бесконечному морю.

— Пэн, у тебя гость, который просит личной аудиенции, — сообщил мне Трипп. Он неохотно оставался рядом со мной весь день. Ему не терпелось вернуться к Гвен, но я отправил её в Фейри-Спрингс на денёк к Мире и Фауне. Трипп злился, что я выбрал Райдера в качестве сопровождающего, а не его.

— Кто?

— Люциус.

Я воспрянул духом, услышав это. Гвен отчаянно нуждалась в новостях о своей сестре, и я первым делом отправил Эбена выследить Зверей.

— Где?

— Ждёт в оружейном погребе.

Трипп последовал за мной, и мы спустились в подземную пещеру. Мои глаза привыкли к тусклому свету факелов и остановились на Люциусе, который занимал львиную долю пространства. Сам по себе его рост внушал страх. Массивные руки скрещены на груди, каждый дюйм тела покрыт замысловатыми татуировками. Его лицо было хмурым, а тени придавали юному принцу зловещий вид. Блядь… Я ненавидел иметь дело со Зверями.

— Люциус, спасибо, что пришёл так быстро.

— Я прибыл по собственной воле. Меня попросили передать сообщение, — мужчина-зверь избегал взгляда со мной, и это возбудило моё любопытство. Если он пришёл не по просьбе Эбена, то что он здесь делал?