Ред хотел было спросить ассистента, что это такое, как вдруг опять раздался этот громоподобный голос, от которого пробирало всю его сущность. Хотя нет, в этот раз вроде говорил кто-то другой.

- КАТИСЬ СО СВОЕЙ ПАСТВОЙ! - Прогрохотало на всю станцию, и не было никаких сомнений, что каждый обитатель, ещё не успевший её покинуть, услышал это.

Трещины из аномалии зазмеились, складываясь плотным куполом, охватывая многокилометровый корпус станции целиком. Глядевший на всё это Ред увидел, как исчезли привычные звёзды. Станция будто проваливалась, падала куда-то…

- Это плохо. - Только и успел сказать он.

Получилось. Герман наблюдал как станция, ведомая его волей, скрылась на другой стороне, а за ней последовала сущность, бывшая когда-то Двенадцатым. Не могла не последовать. “Программа” Двенадцатого не оставила той никакой свободы маневра.

Герман почувствовал удовлетворение от хорошо проделанной работы. Небольшим усилием разгладив пространство он задумался. У него остались буквально минуты. Он уже не мог вспомнить ни имена родителей, ни лицо своей любимой бабушки, ни даже кем он, собственно, работал. А, нет. Он работал никому не нужным переводчиком.

Герман погрустнел. Не все оставшиеся воспоминания приносили радость. Но вместе с этим, он вспомнил и свою программу.

- Я должен доказать, что переводчик тоже кое-что может. - Проговорил он в пустоту.

Мысленно потянувшись к родной планете он вновь оказался на орбите. Где-то там внизу с разрывом в тысячу лет два раза закончилась его жизнь.

Он заметил космическую станцию, собранную по кусочкам благодаря ударному труду Ванга. Внимательный человек, знающий её историю, может быть и смог бы углядеть в ней остатки орбитального лифта… Но для остальных она казалась просто обычной базой флота. Удивительно, как Ванг провернул это в одиночку!

Потянувшись сознанием, Герман вывел на терминал спящего китайца фразу: “Они живы. Ищи в Женеве, рядом с ЦЕРНом. Удачи вам, Герман”.

После этого он скользнул вниз, в пещеру. Попытавшись снова принять форму человека, чтобы не пугать друзей, он вдруг понял, что не помнит, каково это. Да и сказать уже ничего не может. Он грустно посмотрел на насторожившихся людей.

Чем он может им помочь?

Он вспомнил, как Кристофер в перерывах между вахтами, во время посиделок на крейсере рассказывал про свою жену. Про то, что положит жизнь, чтобы вернуть её. И как мало Ада на это давала шансов.

Герман скользнул своим вниманием на другую сторону и задал вопрос: “Где?”. Спустя секунду у него уже была её информационная матрица. Он растерянно огляделся. Что с ней делать? Все его ощущения говорили, что остатки его личности утекают сквозь пальцы, будто песок.

Что это за место? Кто эти люди? Что у него в руках?

Последним осознанным действием, которое он успел совершить, был крик в пустоту: “Верни Её К Жизни”. После этого Герман перестал существовать.

- Как вы думаете, это был Герман? Или Двенадцатый? - Спросила Мартина.

- Сомневаюсь. Скорее уж какая-то амёба. - Ответил Кристофер прищурившись.

Никакого сходства с виденными ранее фигурами не было. Световое пятно, с большим количеством щупалец-отростков.

- Как вы думаете, что оно хотело? - Спросил профессор Юн, до этого во всех глаза рассматривавший гостей с другой стороны.

- Перед исчезновением от него отделился шар света. - Подметил Фёдор.

- Да, я тоже заметила! Улетел куда-то вниз. Что у нас там, надо проверить.

- Мириам. - Мрачно проговорил Кристофер, двинувшись к лестнице.

Остальные поспешили за ним.

Судя по шебуршанию и сдавленным проклятьям сразу на нескольких языках, на лестнице кто-то был.

- Мириам? - Крикнула Мартина. - Это ты?

Там, где на лестничном пролёте лежало тело афро-азиатки, сейчас осталась только лужа крови. Судя по следам труп девушки… встал и пошёл. Впрочем, пройдя чуть дальше Мартина вздрогнула от увиденного.

Их общая знакомая стояла чуть ниже, выйдя за область действия кристалла, оставшегося в рюкзаке.

- Не стреляй. - Попросила Мартина решившего закончить начатое австрийца. - Я хочу с ней поговорить.

Все четверо осторожно, стараясь не наступать в кровь, спустились по ступенькам.

Проходя мимо брошенного рюкзака, Кристофер пнул его в сторону девушки, отчего та опять ожила. Вздрогнув, она обернулась

Никаких повреждений на лице, равно как и привычной улыбки. Настороженный взгляд пробежался по собравшимся, остановившись на Кристофере.

- Вольфганг? - Удивлённо спросила она.

Повисло неловкое молчание. Мартина заметила, что австриец замер соляным столбом.

- Вольфганг, где я? Что случилось?

- Гертруда? - Хрипло спросил… Кристофер.

- Лейтенант Вольфганг, объяснитесь! - В голосе девушки прозвучали нотки страха и истерики. - Что происходит? Кто эти люди? Почему я в теле недочеловека?? - Девушка потрясла оголённой рукой, показывая чёрную, загорелую кожу, словно какое-то доказательство.

- П*здец. - Ёмко выразил своё мнение Фёдор.

“Корабль успешно пристыкован в станции.” - Разнеслось уведомление, заставляя людей вздрогнуть.

По крайней мере из тех, кто в этот момент сидели в столовой, вздрогнули все.

Семнадцатый взвод третьей роты космодесанта и… профессор Зингер, который после всего случившегося стал своим. Морпехи даже шутили, что в барах для ветеранов первую рюмку сему учёному мужу будут наливать бесплатно.

- Пристыковались. - Выдохнул профессор. - Наконец-то можно отдохнуть.

По группе людей прошёлся вздох облегчения.

Последние три года дались флоту очень тяжело. Разбросанные по всей системе, они были вынуждены буквально прорываться с боем. Как оказалось, кто-то вывел из строя их систему маскировки, на которую Адмирал возлагал основные надежды. Когда торможение, наконец, остановилось, им пришлось, буквально, прокладывать себе путь сквозь орды мутировавшей техники.

Перестрелки, абордажи, боевые тревоги. Выбывающие корабли и исчезающие в вечном оффлайне люди. Зингер успел побывать и простым ремонтником, когда их корабль чуть не разорвала надвое своими щупальцами гигантская орбитальная верфь. И начальником техников, когда офицера сервисной службы убило прилетевшей болванкой, прошедшей через истощённые щиты. И даже абордажником, когда приходилось делать вылазки на мёртвые корабли за материалами для ремонта…

И хоть обстановка вокруг всё ещё оставалась тяжёлой, наличие условно-безопасной станции, на которой можно было не ждать нападения каждую секунду, давало хоть какую-то надежду. За четыре года люди забыли, что значит настоящая гражданская жизнь.

Зингер счастливо вздохнул вместе со всеми. Если бы не стимуляторы, которые снимали напряжение с гудящих, будто корабельный реактор, нервов, он бы уже давно вышел в шлюз. Это было много даже для него.

В группе людей начались несмелые разговоры о том, кто и как будет отдыхать. Постепенно они набирали силу. Люди осознавали, что это всё происходит взаправду. Мускулистый и лысый оператор тяжёлого вооружения выразил надежду, что на станции успели огранизовать вирт-досуг. И щедро приглашал профессора с собой, не заметив, как тот поморщился.

Остальные тоже пытались утянуть Зингера, кто в бар, кто в рекреационную зону.

Но сам профессор думал об одном: “Неужели всё это закончилось?”. Думал с надеждой и глухой непонятной тоской.

Помимо них в столовой практически никого не было. Некогда большой экипаж крейсера сильно поредел, хоть и взял на борт остатки экипажей сразу с нескольких кораблей. А всего… всего на станции была занята двадцать одна причальная мачта…

* * *

Двери в помещение с лёгким звуком разъехались и в комнату ожидания, как её прозвали астронавты, вошёл довольный Ванг.

- Гражданство дали. - Улыбнулся он. - Оценили, всё, что я сделал.

Сидевшие и ожидающие своей очереди люди бросились его поздравлять. Впрочем, не все. Симпатичная темнокожая девушка с азиатскими чертами лица сидела наособицу. Было видно, что ей неприятна эта компания, сейчас радостно поздравляющая китайца, но при этом, она старается держаться поближе, потому как окружающие декорации пугают её ещё больше.