Я оделась просто и удобно. Точно по скупым рекомендациями Реутова. Интересно, куда пойдем и что будем делать? Уверена, что ничего пафосно или кичливого. Тем более локация такая — Крылатские холмы, а время четыре часа. Будний день, я сегодня в первую смену, дети на танцах. Пару часов у меня было.

— Какие планы? — припарковавшись прямо за черным Порше Реутова, крикнула, опустив стекло. Паша пил кофе, оперевшись на капот: джинсы, водолазка, жилет — явно не из офиса. Темные очки, чуть отросшие кудри и фирменная улыбка на тонких губах. Я тоже улыбнулась. Легко с ним. Приятно быть рядом. Никогда не думала, что будет прикольно, когда красивый сексуальный мужик не обращает на тебя внимания!

— Скоро узнаешь, — загадочно бросил и протянул мне большой латте. Запомнил.

— Слушай, Паш, — стала рядом, — а ты сегодня не работаешь?

— Я сегодня, — снял очки и посмотрел абсолютно серьезно, — делегирую.

— Классный ты руководитель.

— А-то! — оттолкнулся от кузова и достал из багажника две пары… роликов?!

Я подозрительно покосилась на ту, что предназначалась для меня.

— Паша, ты серьезно? — я помнила, что у него с ними связано… Мы оба прорабатывали свои психотравмы.

Он надевал ролики хмуро и сосредоточенно. Для меня распахнул пассажирскую дверь: мне ничего не оставалось как тряхнуть стариной. Сколько я не стояла на них? Лет двадцать?

— Реутов, если я попаду в травму, то виноват будешь ты! — оттолкнулась от машины и легко заскользила по полотну дороги. Так легко. Так хорошо. Я раскинула руки в стороны, обнимаясь с ветром, и громко рассмеялась. Тряхнула волосами, с улыбкой обтекая редкие машины, обернулась, хотела посмотреть, где Паша, но я уже ушла за поворот, а его не было.

Я нахмурилась и повернула назад. Через минуту хохотала в голос: дядя Павел Игоревич едва стоял на роликах.

— Ты не умеешь кататься?

— Умею, — ответил уверенно, — только забыл.

— Эх, Реутов, — протянула ему руку, — не умеешь, не берись.

— Не умеешь — бери и делай, — повторял за мной технику и быстро вспомнил навыки. Но мы продолжали катиться держась за руки. Паша не отпускал, а я не вырывала ладонь.

— Мы сюда? — удивилась, когда остановились у входа в парк «Сказка». Я была здесь много раз с детьми.

Паша остановился у бордюра и скинул с плеча рюкзак, чтобы мы переобулись. Если честно, Реутов удивлял меня. Очевидно же, что точно не планировал поразить меня, но поражал.

— Я сто лет не катался на аттракционах. В последний раз в Абу-Даби в Феррари-парке. Но это было лет десять назад.

— А я бываю здесь частенько. Пару раз в год точно.

— У тебя дети. Я ж с мужиками не приду, одному стремно…

— А с женщиной? — приподняла бровь.

— Разве что с самой прекрасной, — взял меня за руку.

Ах, мужчины, большие дети в душе. Вроде как не почину, а поиграть хочется. Понятно же, что телочку типа Камиллы сюда не поведешь, а его замужние пассии нуждались в другого рода адреналине.

— Каталась на этом?

Я осмотрела крутящуюся штуку. Я детей сюда приводила, но сама не рисковала. Марат такие выезды не очень любил и если мог пропустить толпу орущих детей, большие очереди и не вкусную еду, то пропускал.

— Это не гипнотик, а тошнотик какой-то, — с сомнением проговорила.

— Поль, у меня если что, пакетик есть, — подначивал Паша. Я отнекивалась, но он умел уговаривать, ведя за руку. Вроде выбор есть, но ты уже сидишь пристегнутая, вцепившись в ремень безопасности.

Этот аттракцион еще ладно, но когда этот кудрявый гад затащил меня на 360° с полным переворотом — я орала и материлась.

— Пашка, ну ты сволочь! А-а-а! — очередной переворот. — Я тебя ненавижу!

Агрегат остановился, и мы сошли. Я покачивалась, злилась и нервно смеялась. Страшно. Паша обнял меня. Я позволила и даже головой прижалась к его предплечью. Я не могла назвать Пашу моим надежным крепким плечом, в первую очередь, потому что он не мой. Но я очень рада, что он появился в моей жизни. В первый раз это была крышесносная влюбленность, сейчас приятное общение с легкой долей флирта. То что доктор прописал!

— Смотри, — кивнул на стенд с мелкими снимками, которые делали во время катания. Реутов нашел мой: у меня безумные глаза и открытый рот, от него только рука и несколько коротких солнечно русых кудряшек. Паша купил фото и бросил мне в сумочку. На память.

— Спасибо, — обратно мы шли пешком и как-то уютно говорили о всякой ерунде, избегая неприятных тем: моих, его, общих. — Мне понравилось, Паш.

— И мне понравилось, Поль, — невесомо коснулся моих волос, с которыми играл ветер. Сердце чуть-чуть забылось быстрее, откликаясь на невинную ласку. Я сглотнула и улыбнулась по-дружески.

— В следующий раз на мультики пойдем? — подмигнула игриво.

Я ведь врач-эндокринолог, и много знала про гормоны: мои ушли в спячку до востребования, когда с мужем разошлась, теперь просыпались, и я снова начинала чувствовать себя женщиной. А женщине нужен мужчина. Это не про любовь, это физика.

— На рыбалку, — на полном серьезе ответил Паша. Я рассмеялась, помахала, прощаясь, и пошла к машине. Ну и фантазия! Я стала закадычным друганом! Скоро водку пить вместе начнем! Ну это забавно. Я давно не была так заинтригована… другом.

По дороге домой мне позвонил Марат. Последний месяц он удивлял: вел себя максимально для него без нахрапа и попыток добиться меня; предельно вежлив и предупредителен. Я как-то даже растерялась поначалу. Выяснять причины метаморфоз не стала, лучше так, чем бурные ссоры и выяснение отношений. Мы родители и просто обязаны найти общий язык. Я очень надеялась, что за выделенный судом срок, Марат понял, что развод — единственный выход для нас. Я ведь много думала: и раньше, как зрелый реалист и сейчас, как обманутая жена об измене в принципе и нашем конкретном случае. Возможно, смогла бы простить разовую акцию, случайную, пьяную, неадекватную. Но долгий роман с женщиной, многолетние походы на развратные пати, чтобы посмотреть одним глазком и тихонько спустить в кулачок. Ребенок на стороне. Нет, это все слишком. Тут на лицо давнее желание изменить и разнообразить жизнь, но якорь тянул на дно. На цепи сидел самец, привязанный к жене и детям. Марат держался за меня, потому что привык: я огромная часть его мира, обыденность, любимая и дорогая, но все же привычка. Возможно, он и сам начал это осознавать. Может, уже начал?

Я приехала домой к семи. Вчера освободилась пораньше и приготовила лагман! Обычно с первым я на «вы», уж очень преувеличенно значение «жидкого» в нашем пищеварении, но это наше советское прошлое, пускай. На второе у меня мясной рулет в духовке и пюре. Для себя витаминный салат с тунцом и горошком. Скоро дети приедут. И Марат.

Он по возможности приезжал пару раз по будням и забирал их в субботу с утра, привозил вечером. Когда дети будут готовы морально, возможно, захотят оставаться у него на ночь на выходных. Ни Лиана, ни Иль еще не ездили в наш дом. Дочка спрашивала, а точно там нет той женщины. Я отправила ее с этим вопросом к отцу. Это он должен понять, что лучше ее не приводить туда, дети не поймут. Это все равно еще их дом… для наших бандитов — это наш дом, там не должно быть чужаков. Конечно, время и их вылечит. Они поймут, что у папы уже есть новая семья, ведь ребенок в любом случае его. У меня тоже кто-то рано или поздно случится. Я не про замужество даже, но ведь я могу влюбиться.

В дверь постучали. У Таисии Валерьевны ключи. Значит, Марат.

— Привет, — ровно поздоровалась. Я тоже перестала фонтанировать желчью. Да, это мой практически бывший муж, который сделал мне очень больно, но и с этим люди живут. Просто я перестала считать его своим мужчиной. И стало легче. Марат ни чужой, но и не мой больше.

— Здравствуй, Поля, — протянул букет ранних тюльпанов и коробочку с подарком. Каждый приезд Загитова сопровождался одариванием меня ювелиркой. Не думаю, что пытался купить — я никогда не продавалась, — просто он не знал, как иначе ухаживать. Может, и не умел толком. Марат не понимал, что меня просто нужно отпустить. Надеюсь, только пока не понимал.