Загрузив чемодан, отправился в торговый центр: Лиана давно хотела гитару-укулеле, а Ильдар — новый скейтборд. Помимо этого набрал игрушек, опытов и современных приколюх. Понимал, что это подкуп, но как иначе?! С пустыми руками не придешь ведь!

Я остановился у магазина женского белья. Тело Полины я знал досконально, до самой мелкой поры: родинки, родимое пятнышко под правой грудью, шрамик под коленкой, размер, обхват, ее вкус. Утонченно и сексуально. Я мог бы купить ей подарок: Полине нравилось, когда дарил трусики, пояски, чулочки, но в свете последних событий… Лучше не напоминать о нижнем белье. Поэтому решил заехать за цветами и в ювелирный. В Mercury еще можно было выбрать что-то приличное, подходящее для королевы.

Я купил роскошное колье на шею. Полина любила такое: тонкая бриллиантовая сетка, россыпь сверкающей росы. Крупные серьги камни-капли в комплекте. Цена умопомрачительная, но для жены мне никогда не было жалко денег. Просто как-то так вышло, что Полина никогда у меня ничего не просила. Ее можно было смело назвать Маргаритой. Та самая, булгаковская: она ни о чем не просит тех, кто сильнее и богаче; они сами дают, просят, руки целуют. Я тоже все готов ей отдать. С ней, кстати, точно был уверен, что со мной не из-за материального достатка. Полина любила меня, а не статус и деньги. Любила… Но любовь ведь не проходит по щелчку пальцев! Полина любит, просто обижена. Мы поговорим и починим то, что сломали.

— Привет, — поздоровался, когда жена открыла. Такая домашняя, родная, моя. Только смотрела, как на чужака.

Я не знаю тебя… Ты не мой Марат…

Стану ее! Обязательно стану! Только и ей нужно снова обернуться в мою Полюшку. Такой колючий надменный взгляд…

— Я понимаю, что это жутко пошло, — кивнул на алый веник. Меня клятвенно убеждали, что это лучшие розы в Москве! — Но я с подарками.

Полина молчала. Чуть обернулась, вглядываясь в уютный полумрак, затем вышла, захлопнув дверь.

— Мне ничего не нужно. Хотя, возможно, цветы Лиане, — улыбнулась холодной чужой улыбкой. — От тебя, Марат, жду только справедливого развода.

Я стиснул челюсти. Но молчал. Пускай, она просто пока кипит. Это пройдет, все проходит. Остынет девочка. Обязательно.

— С детьми поговори, помирись. Но если заведешь свою шарманку про Коран, Аллаха и четырех жен…

— Ты меня кастрируешь? — решил пошутить. Ревнует. Это хорошо. Значит, ей не похуй.

— Нет. Мне на все твои органы, как и на здоровье в целом, наплевать. Но детей ты потеряешь. Лиана очень обижена. Очень.

— Я понял, — сухо проговорил. Да я и не собирался. Вообще больше тему ребенка от Камиллы поднимать не буду.

— Что это? — Полина посмотрела на чемодан.

— Вещи Иля. Наши бандиты слишком любят свою маму… Поживите пока отдельно. Тебе нужно остыть.

— Я… — Полина хотела возразить, но я остановил.

— Давай поговорим спокойно. Детей уложим и поговорим.

Полина отвела взгляд. Очевидно, взвешивала за и против, затем кивнула, открывая дверь в квартиру. Я прошел внутрь, осматриваясь: я ведь здесь не был ни разу после ремонта. Полина согласовала со мной дизайн-проект, а дальше я как-то и не следил. Помню, что Давид помог с бригадой и скидку сделал хорошую. Он вообще хотел только за материалы плату взять, но Полина категорически отказалась. Во-первых, труд должен оплачиваться, поэтому и Ангелине было принудительно оплачено за дизайн; во-вторых, Полина не любила быть должной, даже если это моя родня.

— Здесь уютно, — похвалил и разулся. Букет и пакет из ювелирного оставил в прихожей: подарю, когда дети лягут, в интимной обстановке.

Я замер в проходе, рассматривая двойняшек: Ильдар рисовал скетчи на любимую мангу, а Лиана заглядывала ему через плечо. Видно, что еще не окончательно помирились, но на верном пути. Они очень органично выглядели вместе. А порознь как-то противоестественно. Они не просто брат и сестра. Они лучшие друзья.

— Привет, — произнес несвойственным хриплым шепотом. Когда отвергали собственные дети — это совершенно иной уровень боли. Это как собственные руки и ноги отказывались служить дурной голове. Они — мое продолжение, лучшее, что есть в нас с их мамой, и я больше всего на свете боялся их ненависти.

Ильдар поднял голову и выглядел смущенно. Не знал, как встречать меня. Лиана насупилась и демонстративно отвернулась. Полина ушла на кухню. Никто меня спасать не будет. Все сам.

Я подошел и сел на диван. Заглянул сыну в планшет.

— Хорошо получается, — улыбнулся и на дочь посмотрел, позвал тихо: — Лиана…

— Я не поеду домой, — она так и не повернулась. — Я останусь с мамой. Нам не нужна твоя новая женщина и ее ребенок.

Я проглотил горькую слюну. Как глупо было думать, что дети не вступятся за свою мать. Что примут реальность, которую хотел им навязать. У меня в голове все было четко, понятно и просто. История вообще в детей не упиралась! Они должны были без вопросов принять мое решение и остаться дома. Думал, они — мой козырь. Полину удержать ими хотел, а в итоге сам скребся и просился к ним рядом, хотя бы на коврик.

— Я не прошу ехать со мной, — ответил тихо и спокойно, практически шепотом. — Я понял и принял вашу позицию, — взглянул на сына. В моих глазах вопрос, в его ответ. Он остается с матерью. — Заставлять не буду, обещаю. Лиана, Иль, я вас очень люблю. Мне без вас сложно. Позвольте приезжать иногда, видеть вас. Пожалуйста. Я очень по вам скучаю.

— Приезжай, — тихо ответил Ильдар. Лиана молчала. Она отсела на кресло и смотрела в телевизор.

— Можно с вами мультик посмотреть?

Меня не прогнали, но никто не пытался обнять, залезть на голову или уговорить лечь перед теликом на всю ночь. Сам я тоже не осмеливался коснуться собственных детей. Нет, враждебности не чувствовал, но мы с ними заново изучали друг друга. Были какими-то новыми. Я понял, что двойняшки слишком взрослые, чтобы пытаться манипулировать их мнением. Они поняли, что папа не принц и не герой, увы.

— Бандиты, — Полина появилась в дверях и назвала их НАШИМ прозвищем, — купаться пора и спать. Завтра в школу.

Я смущенно рассказал, что купил им кое-что, и робко пожелал спокойной ночи. На большее на данный момент мне претендовать не приходилось. Жену ждал на кухне. С цветами и бриллиантовым комплектом. Она вернулась около одиннадцати: не то чтобы была удивлена, но перед тем как отправить детей по кроватям, указала мне на дверь.

— Легли? — спросил негромко.

— Чего ты хочешь? — спросила ровно и холодно. — Я согласна только на конструктивный диалог. Угрозы и шантаж оставь для своей новой жены.

— Это тебе, — протянул подарки, не ведясь на провокацию, доказывая, что способен в адекватность.

— Это тоже оставь ей. Мне не нужно.

— Поля, давай спокойно обсудим? Без нервов? — обошел ее и прикрыл дверь. Кухня совмещена с зоной столовой, плавно перетекавшей в застекленную лоджию. Свет горел только подсветкой над кухонными навесными шкафчиками. Здесь было мило, но слишком просто. В нашем доме лучше. Я все сделаю, чтобы жена и дети снова сидели со мной за одним столом.

— Полина, прости. Я так много нахуевертил… — не знал, как начать, чтобы стало понятно, что сожалею. С ораторскими способностями проблем не было, но защищать себя оказалось сложнее. Потому что виноват. По всем статьям.

— Я не прощу, Марат. Это невозможно. Мы родители, и общаться нам придется, но как мужчину — нет. Поэтому можешь не тратить время и ресурсы, — кивнула на бархатный широкий футляр. Даже не открыла его. — Я знаю, как дорого твое время.

— Спасибо, что печешься обо мне, — сухо парировал. — Но, если ты хорошо изучила меня, то помнишь: я никогда не проигрываю и не сдаюсь.

— Ты уже выиграл, Марат, — спиной к стене прислонилась. На ней широкое платье-свитер, эротично съезжавшее на одно плечо, и высокие теплые гольфы. Полина любила такие для дома в зиму. Скоро конец февраля, но так холодно сейчас. Внутри не греет. — Новая семья: молодая жена и маленький ребенок. Я тебе как врач-эндокринолог говорю, что это хороший стимул к бодрости. Аппетиты у девушки ух, как я поняла. А потом как пойдут пеленки-подгузники — вновь отцом-молодцом себя почувствуешь!