— Пап? — тусклая полоска света из коридора разрезала мягкий ковер почти до моего стола.

— Ильдар, ты почему не спишь? — взглянул на запястье — час ночи!

— Воды встал попить и свет увидел. Пап, а почему ты не спишь?

Да, у меня в последнее время бессонница, а когда удавалось заснуть, сон приходил тревожный, изматывающий. Не было больше мне спокойствия, нигде и ни с кем. Я отъехал в кресле от стола и протянул руки. Хочу сына обнять. Я не то чтобы суровый отец, но считал, что мальчишек не нужно сильно уж нежить. Воспитывать необходимо сильными и смелым. Чтобы были лучше нас.

— Решил поработать, раз сон не идет, — ответил, когда Иль взобрался мне на колени. Ему девять, и это уже большая редкость, но сейчас можно. Пока никто не видит.

— У меня тоже, — вздохнул сын.

— Что-то случилось? — попытался заглянуть ему в глаза.

— Да так, ничего, — насупился. Я молчал. Ждал. Если готов, то расскажет, пытать не буду. — В школе пацан из параллельного класса первоклашек задирает, — начал Ильдар. — Ну я ему сказал, чтобы не лез. Он толкаться начал. Ну я и вмазал, как ты учил. Синяк у него… — вздохнул тяжело. — Завтра родителей к директору…

— Мама знает?

— Угу, — кивнул мрачно. — Маме сразу позвонили. Я это… Попросил тебе не говорить, сам хотел… Пап, я неправильно поступил? Мама говорит, что дракой ничего не решить и не доказать, но блин!

— Давай без блинов, — спокойно попросил. — Сын, драться — это крайние меры. Иногда по-другому никак. Ты ведь наверняка предупреждал этого мальчика, что нельзя обижать младших?

— Да, а он обзывался в ответ!

— Ты сделал все, чтобы сгладить конфликт, не вышло. Но ты защитил младших. Это достойный поступок. Я на твоей стороне.

— А ты можешь пойти с мамой завтра к директору? Ей одной может быть страшно? — поднял на меня большие темные глаза. Мои глаза.

— Наша мама ничего не боится. Но я попробую освободиться пораньше.

Завтра днем нужно подъехать в одну частную клинику и сдать биоматериал для теста ДНК. Уже можно определить или опровергнуть мое отцовство. Надеюсь, удастся успеть везде.

— Если у меня будет младший брат или сестра, буду защищать! — продолжал рассуждать Ильдар.

— У тебя есть сестра, ее обязательно защищай.

Правда, не младшая. Лиана родилась первой. Иль через десять минут.

— Лянка сама кого хочешь на лопатки положит.

Это верно! Они не разлей вода, и ходят на одинаковые секции: и танцы, и тхэквондо. Хорошо, что Лиана не выбрала балет. Сына в лосинах мне представить сложно.

— А ты бы хотел младшего? — осторожно, почти не дыша спросил. Возможно, только возможно, что у моих детей появится единокровный брат или сестра.

— Хотел бы, — не задумываясь, ответил. — Ну раз собаку нам нельзя, то хотя бы брата… — и так тяжело вздохнул. Я громко фыркнул. Сравнил, да уж!

— Вы что тут делаете? — сонная Поля нашла нас, улыбающихся, в кабинете. Честно, меня немного отпустило. Начало казаться, что все еще может быть по-прежнему. Может ли? — Пойдем, Тайсон, — позвала сына и на меня взглянула: — Идешь, Март?

— Да… — я пошел за ней. Побежал к ней. Хочу, чтобы как раньше. Каким ластиком стереть свой дикий приступ похоти? Никаким… С этим грехом мне жить и, возможно, с его последствиями…

Днем позвонил Камилле и велел быть в клинике к двум часам. Она начала ныть, что ее тошнит, и она не может ехать на такси. Что там столько запахов от пассажиров, а водители приезжие, не дай бог что. Намекала, чтобы я забрал ее. Нет, у меня дела на работе. Это два разных конца города! Но такси бизнес-класса вызвал. Водитель славянин, дверь откроет, ручку подаст. Вошла Камилла во вкус, полюбила красивую жизнь.

Я выбрал клинику, где меня никто не знал: чтобы ни знакомых, ни клиентов. У меня взяли кровь. У Камиллы тоже. Процедура заняла двадцать минут. Результат через две недели.

— Марат, отвезешь меня домой? — Камилла остановилась рядом. Я взглядом велел заткнуться. Жене звонил. Я не успел к Ильдару в школу.

— Поль, ну как прошло?

— Да так… Нормально. Мама мальчика истерила, папа оказался более адекватным.

— Приручила очередного мужика, — не сдержал ревнивого тона. Если ребенок мой, то Полина может подать на развод. А потом найти мужчину. Этот мужчина будет прикасаться к ней, целовать, трогать, вставлять свой… Бляяядь!

— Марат, — в голосе раздраженная усталость, — приехал бы и разрулил сам! Все, пока. И… — чувствовал, что накалилась, психануть хочет, но держится. — Илю позвони, он ждал тебя.

— Прости, Поля, просто… Дел до хрена. Я хотел приехать…

— Ладно, до вечера. Все же хорошо. Люблю тебя. Ильдару позвони.

— И я люблю.

Я отключился. Камилла стояла, демонстративно отвернувшись. Я вызвал ей такси. Я не извозчик. Пока не будет подтверждения отцовства, никаких плюшек от меня.

Ожидание результатов висело надо мной дамокловым мечом. Я пытался отвлечься, но постоянно тасовал в голове варианты. Да или нет? Нет или да? А главное, что с этим делать?

— Март, — Полина обняла со спины, — у нас завтра девичник с Гелей и Аленой. Ты должен знать ее мужа, он тоже адвокат — Дмитрий Небесный.

— Знаю, конечно, — деланно проворчал. Мы, бывало, встречались в суде. То я его, то он меня.

— Твоя задача взять детей и поехать к Небесным.

— В смысле? — нахмурился я.

— Позвони Тимуру: он объяснит, — весело подмигнула, растянувшись на нашей большой кровати.

— Девичник, значит, — подошел к жене, присел, погладил стройные ножки. Я не заговаривал больше о детях, хотя срок, который дал, вышел. Этот вопрос сейчас триггерный для меня. Но если бы не было этой чертовой спирали, если бы мое семя проросло, тогда вероятность ухода жены была бы меньше. Или Поля вообще не узнала бы, занятая младенцем. Вопрос в том, что моя жена больше не хочет рожать. Доля ее вины в ситуации тоже была. Не будь она так помешана на своей клинике, то я бы не связался с Камиллой. Все бы ограничилось разовым пьяным сексом. Жена могла бы удержать меня от ошибок и падения, но ее не было рядом. Так ли она была нужна отцу в Германии? Работать успевала, значит, ее присутствие было совсем не обязательно. Да, я пытался разделить вину за свою ошибку. Но мы ведь муж и жена. У нас все общее.

— Поля, — поднялся и приспустил боксеры, — хочу твои губы здесь, — сжал в кулаке темно-розовую головку.

Хочу трахнуть ее в рот. Именно так. Жестко и грубо. Столько злости внутри: она клокочет и ищет выход. Я хочу сделать больно. Полине сделать. Не знаю, почему. Люблю ее и боюсь потерять. От этого ярость накрывала и желание разрушать. Замкнутый круг. А она рядом и ничего не чувствует. Значит, любит недостаточно, а за это нужно наказывать!

Полина села в постели: без макияжа, с изящно растрепанными светлыми волосами и в простой тонкой сорочке выглядела той молоденькой дерзкой девчонкой, которую чуть не снес на своем старом Порше. Я добивался ее упорно. В постель Полю хотел, а она знала это и слала меня лесом. Я упертый и добился. Полина отдалась мне: однажды села в машину, когда караулил возле дома, и велела везти в отель. Я отвез к себе. Полина сказала, что мне легче дать, чем объяснить, почему не хочешь. Мы всю ночь занимались любовью. С ума сойти, как мне понравилось! Утром она ушла. Сказала, что надеется больше меня никогда не увидеть. Хотела, чтобы отстал от нее. Я не отстал. Наоборот, пристал, как банный лист. Женаты мы десять лет, а вместе больше одиннадцати. Потом я спрашивал, почему так категорична была: неужели вообще не нравился? Нравился, очень нравился. Но она считала, что мы не пара друг другу, что для меня это только секс и желание покорить непокорную. Не хотела любить безответно. Мы слишком разные. Мы были буквально из разных миров. Она была права…

— Март, — Полина провела пальцем по моему бедру, глядя прямо в глаза. Снизу вверх, — все нормально? — пронзительно тихо и нежно спросила.

— А разве видно, что у меня проблемы? — кивнул на член. Я отгородился от нее стеной порочной насмешливости. Иначе сорвусь и размякну, рыдать начну и просить помощи. Поймет ли меня жена? Пожалеет ли, узнав о моих грехах? Нет. Это вряд ли. Я должен быть сильным, чтобы удержать ее. Меня слабого она растопчет обязательно. Обида взыграет. А сильного побоится.