Он поднял голову и внимательно посмотрел на меня. В его глазах плясали смешинки, сливаясь с отблесками уличных фонарей.

— Теперь из-за моих домогательств ты не пригласишь меня на чашечку кофе, я прав?

— Как там говорят, дай палец… — Его тихий смех вибрацией прошёл по моему телу.

— Вера, как же с тобой непросто… — Дорожка из легких поцелуев пробежала по моей скуле по направлению к уху.

— Если вам нужно легко и просто, вы точно приехали не по адресу. И потом, вы дали мне время, я взяла паузу…

— Помню, помню.

Смолин наконец-то отлип от моей шеи и обреченно вздохнул.

— Тогда беги уже, иначе я не сдержусь и покусаю тебя.

— Вот-вот, я всегда знала, что вы хищник, нападающий на бедных невинных овечек во сне, — пробормотала я себе под нос, пытаясь открыть дверь внедорожника, и, поздно спохватившись, что сболтнула лишнего, обернулась, наблюдая, как его левая бровь взлетела вверх. Чёрт…

— На самом деле я живу с мамой, и она сегодня дома, — быстро исправила ситуацию. — Знакомить вас с ней считаю преждевременным.

— Тут я совершенно согласен, — как ни в чём не бывало улыбнулся Смолин. — Иначе мы поменяемся местами, и в роли хищницы окажешься ты.

— Это вам точно не грозит. — Наконец-то найдя ручку двери, дёрнула её на себя. Мне хотелось побыстрее сбежать и, оказавшись в тишине своей комнаты, попробовать прийти в себя и осмыслить происходящее. — До свидания.

— Подожди, Вера. Как ты поедешь в аэропорт в воскресенье?

— Как все, на такси.

— Я заеду за тобой в полвторого.

— Зачем? Я доеду сама.

— Это решенный вопрос. Позвоню в воскресенье. Спокойной ночи.

Смолин протянул руку и заправил выбившийся локон мне за ухо.

— Спокойной ночи, — бросив на его довольное лицо последний взгляд, я сбежала из машины.

Дома было тихо, мама на этой неделе осталась у дяди Бори. Разувшись, я поставила чайник на кухне и пошла умываться. После прохладной воды мне стало чуть лучше. Оценивать сложившуюся ситуацию не было сил. Как говорится, подумаю об этом завтра. Но подлые воспоминания не слушались и лезли в голову без очереди, толкая друг друга.

Вот он сжимает мою руку в ресторане, вот проводит пальцами по щеке, вот ведёт и усаживает в машину, целует... По коже побежали мурашки. Надо как-то очнуться от этого безобразия. Но воспоминания не хотели уступать разуму и крутились калейдоскопом.

«Вы нравитесь мне, Вера».

«А вы знаете, что очень понравились мне тогда, на свадьбе?»

«Я давно отравлен, Вера».

Чайная ложка выпала из пальцев и с грохотом приземлилась на пол. Тьфу! Быстро допила чай и пошла спать. Утро вечера мудренее. Но закрыв глаза, я снова оказалась в его машине и ответила на поцелуй. Кошмар какой-то! Где в моей голове кнопка вкл/выкл, чтобы выключить воспоминания и спокойно уснуть?!

Суббота была распланирована заранее. На первом месте — собрать чемодан, затем магазины и ногти, все двадцать штук. Самолёт в воскресенье в пять утра, времени в обрез.

Пока собирала чемодан, определилась, что нужно докупить. Понятно, что чёрные и чернильные блузки я не брала, как и брюки. В расписании один большой банкет, на котором соберутся все крупные игроки рынка. Нужно платье. И туфли с адекватным каблуком, на котором можно провести весь выставочный день на ногах.

В итоге побежала в ТЦ, где и провела большую часть дня. Купила две блузки светлых тонов и платье какого-то крутого бренда. В брендах я не разбираюсь, зато с нынешней зарплатой вполне могу позволить себе столь дорогую покупку. Платье — классический футляр с длинной до середины икры и разрезом почти до попы, изюминкой которого, помимо неприличного разреза, был изумрудный цвет, красиво переливающийся при движении. Да ещё довольно глубокий вырез на спине завершал картину. Но на спине же, не на груди, подумала я и решилась. Уже дома, померив платье ещё разок, убедилась, что спереди я выгляжу очень даже консервативно, ну а сзади… Сзади лучше не смотреть. Больше всего времени занял поиск туфель. Причем я купила две пары: рабочие, со средним устойчивым каблуком и изумрудные, к платью, на достаточно высокой шпильке.

Вторую половину дня провела в ближайшей ногтевой студии, сделала маникюр и педикюр. К шести чемодан был собран. Я также не забыла красивое бельё, которое покупала ещё летом, вдруг пригодится… Сверившись со всевозможными списками, легла спать до одиннадцати вечера. Уснуть удалось не сразу. Встала по звонку будильника с большим трудом. Но после душа стало чуть легче.

В дорогу надела джинсы, белую футболку с ярким принтом и черный пиджак. На ноги — конверсы, на голову — высокий хвост, и ровно в час ночи я была готова. От Смолина пришло сообщение, в котором он написал, что будет у меня в два тридцать. Оставалось полтора часа.

Решив, что ещё один кофе в дорогу мне не помешает, пошла на кухню, где, удобно устроившись с чашкой в руках, села ждать шефа, поглядывая на часы, время на которых двигалось медленнее улитки. И, как следствие, отложенные на время сборов мысли вернулись ко мне. В пятницу Смолин вёл себя достаточно открыто, вполне очевидно показывая свои намерения в отношении меня. И если честно, я тоже хотела, причем очень, перейти на этот уровень, но боялась оказаться той влюбленной дурой, которую через два дня подвинет какая-нибудь длинноногая блондинка. Ведь ясно, что будущего у этих отношений нет. Слишком часто Смолин менял любовниц. Только за время моего присутствия их было три. И нужно помнить, что в лучшем случае я могу лишится любимой работы, а в худшем — и работы, и своего непутёвого сердца. Поверить, что я смогла привлечь красивого, богатого мужчину, меняющего дамочек как перчатки? Что он женится на мне, и мы будем жить долго и счастливо? Ха-ха. Как говорится, горбатого могила исправит…

Я ходила по кухне, не находя себе места. Дура ты, Вера! О чём тут думать! Конечно, нужно быть проще и решиться на бурный, но короткий роман со своим шефом! В конце концов, с кем не бывает. Потом останемся друзьями, продолжим работать вместе, возможно, до пенсии… Попробовать? Ага! А потом смотреть на череду девиц, проплывающих мимо меня в его кабинет, которые с каждым разом будут все моложе и моложе… И так до самой пенсии, ну или смерти от незаживающих сердечных ран.

Время тянулось дико медленно. В два от шефа пришло сообщение: «Выезжаю».

Через пятнадцать минут я катила чемодан к входной двери, попутно проверяя, всё ли выключено. Решила спуститься вниз с чемоданом, чтобы не давать ему повода подниматься ко мне в квартиру. На улице было холодно, так как осень, днем ещё позволяющая солнцу согревать нас лучами, ночью вступала в свои права. Я стояла уже минут пять и даже успела замерзнуть, когда вдалеке увидела свет фар, и через минуту к подъезду подъехала офисная машина, осветив мою одинокую фигурку около подъезда. Вздохнула с облегчением, хоть и родной двор, всё же ночь.

— Доброй ночи, Вера Павловна. Зачем вы вышли? Я бы поднялся. — Из машины выскочил Николай, водитель, закрепленный за канцелярией и возивший сотрудников по мелким поручениям.