— НЕ, ты что ещё и глазюки свою запырил, да я тебя щас! — Агифэль принялся угрожающе вставать и смотреть одновременно на Элрики, как разгневанный суслик.
— Эта вещь для меня ценнее жизни, я последний год копил на неё деньги и занял ещё немало только для того, чтобы приобрести её.
Аги замер на месте, Гишон же подметил:
— Ни одна вещь не может стоить вашей жизни, господин Элрики! И я думаю если вы примете судьбу как она есть и вернётесь в своё ремесло, то… спустя пару лет вы и долг заплатите, и купите ещё одну такую же вещь, какой бы особенной она бы ни была.
— Да, но… это дело принципа.
В кухне разом стало тихо. Лишь свечи тихо мерцали от сквозняка. Никто из сидящих здесь не ожидал от коротышки Элрики таких громких слов. Этот паренёк пусть и являлся магом, но настоящего стержня в нём не проглядывалось. Не виднелась там и сталь в характере. И силой он особой не обладал, многие видели как бандит вырубил парнишку с одного удара и даже добивать не стал, из жалости… а то, что он каждый день уходит куда-то, а по возвращению называет это подготовкой к бою, так это казалось что Аги, что Гишону, простой ребяческой наивностью, но тут Элрики заговорил о принципах, и все разом замолчали, стараясь связать в голове таких два разных полюса как Элрики и принципы.
Сам же маг воспринял тишину как шанс выговориться:
— Я не могу продолжать работать и откладывать по монете на то, чтобы купить вещь, которая у меня уже однажды была… и каждый день с горечью вспоминать, как меня обокрали. А если это повторится вновь? А если вещь, которую я купил… она ведь весьма редкая сейчас, и может так статься, что их перестанут где-либо продавать, или мне придётся копить на неё лет десять, потому что цену могут задрать жадные торгаши до небес, — на этих словах Агифэль соглашаясь кивнул, — но это не совсем та причина, по которой я отправлюсь завтра в путь… ведь эти люди забрали моё. Забрали то, что я получил честно и достойно. ОНИ. ЗАБРАЛИ. МОЁ. И Я ВСЁ ВЕРНУ! ЧЕГО БЫ МНЕ ЭТО НИ СТОИЛО!
Гишон и Аги переглянулись, они впервые увидели своего приятеля с другой стороны… за неряшливой маской слабака скрывался кое-кто серьёзный, настоящий, и сильный духом.
— Однако, одного желания мало, — подметил Гишон.
И тут Элрики гордо улыбнулся. Он задрал рукава своего пыльного утеплённого камзола, обнажая костлявые запястья и два железных браслета грубой работы, на серых гранях которых миниатюрной аккуратной вязью были начертаны магические символы, и по краям в небольшие выемки были вставлены крошечные сияющие белым светом кристаллы.
Гишон и Агифэль непонимающе перевели взгляды с браслетов на лицо Элрики, а тот вдруг взял и исчез. Совсем. Вот только что сидел на стуле перед ними, а тут оп, и нет его. Всё случилось так внезапно, что они испуганно повыскакивали изо стола, и опрокидывая стулья метнулись к противоположной стене, к окну. Там они остановили и бешенными глазами заозирались по кухне, а откуда-то из-за стола раздался визгливый захлёбывающийся смешок. И на стуле вновь возник Элрики, он вытирал уголки глаз от слёз, губы его продолжали угловато ухмыляться.
— Ну как? Думаете удастся мне проникнуть в заброшенный форт незамеченным?
Гишон схватился за грудь, и закрыв глаза глубоко дышал.
Агифэль ухватился за голову и растрепав свои русые волосы он изумлённо сказал:
— Ну ты и засранец, Элрики!
Чуть позже они оба переменили своё мнение и согласились, что у Элрики есть неплохой шанс вернуть своё добро. Все вместе они убрали со стола бардак. Вновь наполнили стаканы отваром, быстро доели остатки печенья, каждый размышлял о своём.
Аги думал для чего же Элрики нужен второй браслет, но спросить как-то стеснялся, после всего, что он наговорил магу сомнительного и злобного, он сам себя стыдился и был непривычно молчалив, а щёки его всё ярче покрывались алым румянцем.
Тишину прервал Гишон, он как-то пространственно, ни к кому особо не обращаясь, подметил:
— На днях меня просили прийти в гильдию авантюристов и рассказать о нападении на торговый караван… там были семьи и друзья убитых купцов и несколько человек из переживших с нами тот дерьмовый денёк. Я рассказал всё как есть, без утайки, хотя рассказ мой получился коротким. Они спрашивали о нападавших бандитах. Сколько их было. Как были вооружены. Как действовали и в каком именно месте они на нас напали, просили показать на карте… и мне кажется, что семьи купцов собираются нанять гильдию, чтобы авантюристы разобрались с теми бандитами… и я это к тому говорю, что вам стоит спешить, господин Элрики! Ведь не думаю, что авантюристы согласятся вернуть вашу вещь, они скорее оставят её себе… всё же народ они не менее лихой, чем те же бандиты. И очень хорошо, что вы успели подготовиться так споро, и завтра вам действительно стоит поспешить… я отдам вам свою заначку, чтобы вы приобрели себе лошадь.
— Постойте, но как я могу взять…
— Можешь! — прервал Элрики беспардонный Аги. — А я приготовлю тебе еды в дорогу и тоже дам пару медяков! А ты уж им там задай и это…
Агифэль смутился, а Элрики посмотрел на симпатягу баламута с интересом, ожидая, что тот начнёт извиняться, но тот вместо этого выдал:
— Укради у этих мерзавцев побольше деньжат для меня! Всё же красть у бандитов я считаю за благое дело, и это… проверь не помер ли мой папаша там, ведь выкуп моя семейка за него не заплатила, и… прикончили скорее всего его бандиты, но мне бы знать наверняка, уж так бы сильно хотелось, чтобы гад там и помер…
Агифэль отвёл глаза уже весь пунцовый.
Гишон вновь устало покачал головой.
Элрики сидел с отвисшей челюстью стараясь осознать всю крайнюю сволочность и наглость этого обнаглевшего баламута, для которого ничего святое похоже не существовало на свете.
***
Элрики без труда нашёл заброшенной форт, который ныне заброшенным не был. Из нескольких труб главного донжона шёл дым. Зима ныне выдалась весьма холодной, но не снежной. Потому земля вокруг продрогла и заиндевела, ветер невероятно холодный налетал порывами и каждый раз с непредсказуемой стороны, то в ухо залетит, то в нос ударит.
Элрики был одет в старый камзол, и сильно дрожал от холода. Мех внутри камзола давно свалялся и поотваливался кусками, а сама ткань истончилась. Элрики не любил покупать одежду, каждый раз стесняясь своей худобы и малого роста, он чаще всего брал одежду гораздо больше его по размеру, и выглядел в этом карикатурно, словно донашивал за старшим родственником… в частности и этот камзол ему купил ещё учитель, лет так пять назад, когда ему только-только стукнуло шестнадцать. И камзол до сих пор был для Элрики велик. Рукава он закатал, благо те были широкие и спокойно поддавались любым манипуляциям. За рукавами камзола то и дело блестели в лучах закатного солнца два железных браслета с сияющими кристаллами маны. Сам Элрики всю дорогу бросал на них взгляд, собственная работа нравилась ему. И пусть один браслет представлял из себя базовое атакующее заклинание школы земли, а второй давал мерцающую невидимость, но лишь на короткий промежуток, а затем медленно спадая превращал владельца сначала в тень, затем в размытый силуэт, а позже спадал вовсе… и не сказать, что бы все три стадии занимали много времени, а маны требовал браслет «мерцающей невидимости» безумное количество, а расходовал её за раз… благо браслет частично сам восстанавливал энергию: когда рядом находился источник маны, камни впитывали часть и в теории он мог самовосстанавливаться.
Элрики привязал коня к ближайшей ели. Непривередливое животное тут же принялось жевать еловую лапу, похрустывая на зубищах хвойными иголками. Элрики погладил коня по бурой редкой гриве. Это животное нравилось ему, хотя стоило оно аж три золотых… что весьма как дёшево для хорошего животного, только вот этот конкретный зверь был коротковат в росте и в длине, и габаритами напоминал скорее отъевшегося жеребёнка, хотя возраст имел уже пятилетний и жеребёнком не являлся. Элрики чувствовал в этом звере некую родственную душу, ведь он точно так же, как и сам Элрики, был гораздо меньше и слабее соплеменников. Элрики назвал коня «Коротышок», и животное постепенно стало отзываться на свою кличку, весело передёргивая торчащими кверху ушами каждый раз, как Элрики называл его кличку.
