В Семиндер не пошёл там, и сотник теперь управиться. Спешил к Сновиду с завоеванием Таврики подсобить. Надо было успеть занять полуостров и Деяну с обустройством нового града, по отлаженной в Риге технологии. Весточка пришла от него,

- Нашёл место хорошее на Днепре, до моря рядом. Есть простор под град большой и устройство артелей ремесленных да с верфями корабельными, как оборонить от супостата прикинул.

Когда я зашёл со своей дружиной в Таврику, Сновид обосновался в Керчи и встречал меня с расстроенным выражением лица.

- Как велено государь, занимаю крепости под руку твою, невольников освобождаю, законы государства Россов и порядки устанавливаю.

- А чего не весел?

- Так слух впереди нас идёт, про ружья и пушки с громом страшенным. Повоевать не выходит. У меня же спецназ «Волчьей стаи» им бой нужен, а не - это «проходите гости дорогие, ждали вас, берите что хотите». С сарказмом продекламировал воевода.

Прибежал Тимошка запыхавшись

- Там посольство византийское из самого Константинополя пожаловало, принять просит, с грамотой от самого Василевса, к тебе государь.

Мне не очень понравилась такая настойчивость, вроде дали понять, что Херсонет их не трогаем, во всяком случае пока.

Велел звать

- Чего откладывать сейчас и решиться.

Пока шли успел подумать, что за Вячко надо послать. Скорее всего в Херсонете воинство своё высадит Царьград, тут на Таврике и сойдёмся в битве, а ещё стоит боезапасы поправить успеть, растраченные на Каганат. Хорошо бы они не начали сразу по нескольким местам, у Василевса сил много, может ещё привлечь кого и напасть на столицу мою или Ригу, а у меня тут на юге основные силы, аж три дружины и Деян с экспедицией.

- Может на упреждение, самому в Царьград выступить?

Посольские прибыли, расточая благовония со всем возможным византийским шиком, желали успехов и поздравляли меня с победами. Покудова сам не попросил к делу перейти.

- Просит тебя наш Василевс, о великий государь Россов помощи, напали и пограбили град его Венецианцы, прибывшие с крестоносцами. С юга Османы грозят, воинство собирают.

Не ожидал, что сам создатель моих бед, о помощи просить станет. Но мне не до его проблем.

- Передайте большому другу моему Василевсу, что истощил я государство своё войнами и токма словом добрым могу помочь ему и Перуну-молниерукому за него жертву принесу великую, чтоб помог от бед и напастей избавиться.

Когда ушло посольство византийское, обратился к Сновиду

- Немедля забирай Херсонет, весь полуостров будет наш.

Мой внутренний голос разума Дражко, подсказку готовил, что не крепко держится трон Царьграда и мои настоящие проблемы — это Османы и Папа римский. У меня есть немного время крепить государство Россов.

Оставив Сновида на Таврику, с двумя сотнями спешно отправился в дельту Днепра надо помочь Деяну ускориться в строительстве и организации. Впервые увидел, как мои ремесленные наловчились град с изнова строить. Огромная равнина, взглядом сразу охватить невозможно, токма в трубу подзорную смотреть, покрытая рубцами канав и копошащихся словно муравьи людьми. Дымы костров повсюду. На пристань подходят, разгружаются и тут же отходят ладьи с камнем, лесом. Среди –этого хаоса с деловитым видом и чертежом доверенного участка, выделяясь одинаковыми кафтанами, расхаживают и покрикивают на люд работный, мастеровые. Старшие с разных участков временами сходятся между собой, тыкают в чертежи, а потом снова к работным, кому копать, куда таскать, а у кого время пищу снедать, в столовую к котлу общему отправляют. Даже тракты начали строить в сторону Киева и Таврики. Везде свои старшины и над ними старшие, всяк в своей амуниции, что издали понятно становится какого он сословия и от какого ремесла. Всё делается из камня сразу, деревянные токма башни охранные сложили по границам всего селища, да избу Деяну, она же и терем совещательный. Остальные покудова в шалашах да землянках. Старшие артельные, уже через месяц стены поднять каменные, в этаж высотой обещают, а на следующее лето фрегат зачать строить – докладывал Деян.

Гонял в голове с тех самых пор, как наказ дал на - эту экспедицию, имя для нового града не мог выбрать. А тут осенило словно.

- Нарекаю Светлаградом, в честь дочки Златой подаренной.

Пошли обходить мой будущий град, смотрели и дивились, как много людей разного роду и племени трудиться на стройке и ведь понимают друг друга. Слышны были слова языка славянского, плохо понятно, но общим был наш язык и - это радовало. На нас, поглядывали с интересом, кафтанами не выделялись, токма почище остальных, а вот десяток дюжих гридней с ружьями и взглядом колючим напрягал любого.

Решил посмотреть, как кормят рабочий люд. Большой шатёр прямо промеж стройки, в нём столы с лавками длинные, а при входе баба половником орудует при котле, прозванным дружинным.

Передвижная кухня на колёсах и с котлом железным, Сбынькиных рук дело и моей подсказки, для кормления войск в походе.

Мастеровой прибёг и шибко старался, успевая на женщину с половником покрикивать, да сказывал, как у него в хозяйстве всё ладно и сытыми всяк ремесленный уходит.

- Вот суп гороховый и кашу из гречи, да с мяском сегодня, многие такого и в жизни не пробовали, а тут виж каждый день да по-разному. Баба у нас справно варит, из невольниц бывших с Таврики, а теперь у неё кусок свой с углом, да и монету печатную зарабатывает.

Пахло на самом деле приятно, Тимоша аж извелся слюнки пуская. Решили пробу снять, попросили и нам паёк дать работника. Поинтересовался у Деяна

- А что над всеми мастера есть? Даже на кухне ходит и поварих кашу варить учит?

Пока говорили, да ближник растерявшись упомнить пытался. Тимошка на пол со скамьи повалился, выгибаясь и рвать его стало, за пузо ухватился. Когда я подскочил он уже глаза закатывать стал.

- Потравили лиходеи!

Скомандовал гридням

- Всех, кто рядом был вязать. Мне молока срочно и яйца куриные

Покудова пытался залить в уже бесчувственное тело пацана, как можно больше воды, заливая в него прямо с ковша. Рвоту вызывать не пришлось, Тимошкин организм сам выталкивал всё за день съеденное. Принесли молоко, отхлестал по щекам мальчишку, чтобы привести в сознание

- Пей, пей кому говорю, сколько можешь.

Должно быть больше испужавшись меня гневать и не понимая творящейся кутерьмы, глотал молоко и жевал куриные яйца. Потом его опять рвало. Подхватил мальца на руки и в избу Деяна потащил. Тот сам был бледен хоть и не ел. Благодаря Тимошке мы все не успели попробовать отравы.

- Давай мне девок надёжных, пусть кислого молока вскипятят и через тряпицу нацедят, что гущей станет –этим болезного кормить, коль в себя придёт.

Вроде через время малец засопел спокойней и притих. Велел девкам раздеть и помыть. Ежели до завтрашнего дня не оклемается, то всё… наказал им приглядывать всю ночь, а ежели очнется накормить творогом и молоком поить.

Под вечер сели за стол с Деяном, думу думать, достали нас супостаты, посреди своих и как хитро, ядом. Никто же не ведал, что придём туда именно… и если бы я прежде Тимоши начал есть… то всё, тут и неведома никому, как с напастью такой совладать окромя меня.

- Что в допросной?

Никто не ведает, а вот мастер, который нас обхаживал в трапезной, как в воду канул. Уже вышли по всем дорогам гридни от спецотряда-милиции. Уйдут одваконь быстро, а потом будут на встречу лиходею вертаться. Тут всё селище переворачивают, нашли уже с кем тот пришёл. Не мастер он вовсе, а работным простым нанялся, кафтан у пьяного старшего с артели увел.

Ядом травить – это явно византийский почерк.

Получается, когда я посольство Василевса мягко отправил домой, не солона хлебавши, они тут же убийцу за мной послали, да ещё какого ловкого и не признать иноверца в нем, языком и обликом славянином казался.

Повариху притащили, побитую, рыдала и сказывала про мастера ряженого, что он страшный человек и боялась она его потому, что прирезать грозил, коль рот открыть попытаюсь. Видела его в Херсонете, когда тот на подворье её хозяина, купца Фоки захаживал. Повариху совсем недавно продали хазарам и тут опять его увидала, а он даже ухом не повёл, лишь дал ей понять, что всё ведает и за ней пригляд повсюду имеет.