- Я думала наложницей быть тебе Княже.

- Будешь княжной!

- Да мой господин, я твоя.

Еще в бане меня посетила мысль, что я как продюсер из будущего собрал себе группу из чёрненькой, беленькой и рыженькой, как же хорошо было в средневековье пока христианство с правилами и догматами не пожаловало. Уже на пиру пришлось задуматься, что если они мне сыновей нарожают, что им в наследство оставлять и как уберечь от междоусобиц. Где-то гуляет и явно задерживается на этом свете ярл Олиф-Секира, вопросов к нему много за отца с матушкой, и целое селище жизней загубленных. Ладно подумаю об этом потом, вон и Фрелаф задумался. А пока надо как следует отдохнуть, а то накопилось.

Утро после хмельного застолья навело на ряд здравых мыслей, стоит опять завязать с пьянством, некогда погубившим мою карьеру спортсмена, хоть тело новое, но опасность ведомая и реальная. Три прекрасные женщины в постели, всё-таки это мечта из разряда подростковых грёз. Реальность сурова, долго так не протяну, я ведь себя знаю, буду стараться им и себе доказывать, а потом сам сбегу по надуманным делам, или вообще в поход.

Пока Рута занималась ребенком, а Злата продолжала беззастенчиво дрыхнуть под тёплыми шкурами, я встал и потрусил к кадушке с водой. Уже напившись и начиная одеваться погружённый в депрессивно-похмельные раздумья, не заметил, как ко мне подкралась Маша

- Мой князь, таких мужей, как ты не сыскать наверно и в Царьграде. Дозволь попросить сберечь для твоих жен, как можно дольше себя. Если ты и дальше будешь нам такие ночи устраивать, боюсь на долго тебя не хватит, а мы только во вкус войдём. Было бы разумней по очереди нас звать в постель твою.

Ухты, помощь пришла откуда не ждали!

- А Рута и Златка с тобой согласны?

- Да господин наш, когда ты притомился и уснул, мы посудачить устроились подле тебя и решили - это союзно. Ради нашего общего будущего и ещё одно, назвали Руту старшей среди нас.

Вот и старые, из будущего, армейские мудрости подоспели, «не спеши выполнять приказ, само рассосётся».

Тогда стоит задуматься о насущном. В помещениях этого времени было темно. Окна затворялись ставнями и большими их нельзя сделать, тепло теряется. Меня давно волновала проблема изготовления стекла, причём стекло хотелось сделать листовое, по возможности прозрачное, мои ремесленники только про бусы из чего-то подобного слыхивали. Усердный Дражко в глубинах моего сознания выуживал необходимые ингредиенты и уже составлял планы производства. Где взять шихту из песка, сурик и поташ, а для прозрачности и ровности надобно ванну свинцовую или оловянную? Всё это надо сначала добыть самому, а уж потом думать, как объяснить для Рузло с Ковалём. Пришла светлая мысль приобщить к делу Сбыню, а то с момента выкупа, его в основном интересует еда и девки, дружка явно отрывается после доли рабской. Пока он нам планы мавровского жилья рисовал заметил в нём явную склонность к художеству, как говорится сделаем хобби доходом, вот вместе займёмся прикладной химией для добычи красителей, заодно и для других дел сподобимся.

Когда задумался чего ещё срочно необходимо, голова пошла кругом: нужна бумага для записей хозяйственных и книг учебных, давно пора азбуку с арифметикой навоять, светильники по ярче свечки с лучинами смастерить, а может и на монету замахнуться чеканную. Непременно устроить подачу холодной и горячей воды, так хотелось мыться в комфортных условиях и почаще. Оружием плотно заняться ещё вчера надо было, случись набег большого воинства, справляться придётся хорошо обученной, но маленькой дружиной. Стены точно нужны прочные и поднимать выше.

- Хотел же мощный стреломёт сделать, на подобии древнеримского «Скорпиона».

А пока начнём с поташа и мыловарения, нужно для этого вонючего дела место найти. Тут мне повезло с особым устройством сознания Сбыни, кроме жареного мяса его притягивало всё необычное и диковинное. Достаточно было рассказать, что из чего может получиться, как он бросался экспериментировать, результаты его вдохновляли, а меня иногда пугали, он обрастал сподвижниками, как правило из подмастерий, необременённых консерватизмом старых правил и учений.

Заметить не успел, как сам оброс атрибутами власти, охрана из двух гридней топающих по пятам, человек под рукой на посылках, женщины, готовящие для меня еду. Устав от постоянных застолий, пиров с дружиной, прекратил всё в приказном порядке с заменой на вечерние совещания с воеводой и старшими ремесленниками. Народу в горницу все равно набиралось изрядно и начиналось с еды, но зато без браги и здравниц в мою честь.

По весне обязательно дом надо начать строить, каменный, внутри крепости с элементами комфортной жизни в виде водопровода и тёплого туалета, а пока спешно благоустраивал два этажа главной башни, моего средневекового небоскрёба, с деревянными полами из доски строганой, печей с дымоходами. Небольшие оконца заделал слюдяными пластинами, не бог весть что, но свет пропускают и тепло сберегут. Первый этаж был палатами пятёрки дежурных гридней и двух моих кухарок. Лестницу в башне удалось сделать стороной от моих палат, давая приватность нашей молодой и сразу большой семье. На самом верху башни, при колоколе, располагалась дежурная смена из двух отроков, бдящих за рекой и нарушителями порядка в среднем городе. Было не так удобно, как просто в избе поселиться, зато безопасно для жён в случае набега.

Еще на пиру свадебном, новый уклад объявил града Волков.

О нижнем городе, где торжище стоит и люд торговый дела ведёт, избы свои ремесленники ставят, приезжие гости могут селится в трактирах, а также смердам дозволяю землянки рыть для проживания.

В средний город, токма Волковчане допускаются. Отличить просто, местные лицом чище и одёжей справнее, да гадить приучены в места отхожие. Вокруг среднего города три башни встанут окрест следящие за полями и строениями на выселках. По серёдке же, среднего города и избы стоять будут старшин артельных, дружинные палаты, дом бражный для приёма гостей дорогих, площадь большая для собрания.

На скале город верхний, с крепостицей строящейся и четырьмя башнями, сюда путь только для ближников княжих по особому дозволению.

Проводив Хельгу со товарищами санным обозом в варяжский Новгород, Волков окунулся в рутину зимних дней. Рузло торопил высвобождающихся работников, пока морозы не встали, набирая каменщиков и простых таскателей продолжать строительные работы, занять народ пахотный делом было просто необходимо, ибо безделье рождает пороки. Даже Коваль, серьёзно запасшийся за лето крицей, от десятков артелей сборщиков, морщил лоб, где ещё соорудить новую печь и как обеспечить всех людей работой.

Подол нижнего города окутывался дымами.

Обычно зимой приток в город Волков люда сокращался, этим годом началось странное. Средь зимы подол города стал переполняться смердами, бегущими с северных уделов Смоленского княжества от притеснения и разору. То ли Чудь балует, то ли Полоцк нас проверяет на крепость.

- Прими княже Андрей Любомирович под защиту свою, кланяясь в пояс, повторяла каждая новая прибывающая община.

На вечернем совете, решили новиков селить возле намеченных сторожевых башен. Под приглядом десятника, пусть роют покудова землянки, лес готовят зимний для срубов охотой пробавляются и рыбалкой. Даём всем инструмент добрый и зерно с мукой, скот.

- По весне тебе Рузло определить мастера, что в каждом новом селище покажет, как башню строить. Коваль тебе человека отправить, чтоб печи научил делать известковые.

- Прокша, что у нас с пополнением дружины?

Воевода мой, разгладив ещё не сильно отросшие усы, ответствовал.

- Не по нраву мне, всё –это. Почти сотню воев по заставам, а на севере не спокойно. Люд и ко мне идет, проверяем крепость духа и тела, но смерд не воин, всякого в стену щитов не выстроишь.

Порешали, что надобно разобраться во всём, стоит отправить гонцов по весне к Синеусу, вызнать почему не гонят ворога, отпор супостату не дадут. А покудова пущай растёт град Волков, чай найдём куда люд горемычный пристроить.