На праздник солнцеворота, провёл первые испытания нового оружия, сильно взбудоражил дружинников вид просто увеличенного в размерах арбалета на треноге. Ближникам понравилось и сам оказался доволен, выпущенная саженная стрела на сотне шагов пробивала борт ладьи. Осталось додумать и как-то присобачить прицел. Очень порадовали мои ремесленники начиная предлагать на самом деле дельные вещи по усовершенствованию системы натяжения и крепления арбалета

- Растут мои соколики ясные и куда только подевалось выражение «Так никогда раньше не делали».

Сбыня проявлял изрядное усердие, и если он красок не наделает за год, то химическую промышленность явно мне поднимет на невиданные средневековые высоты. На его пути только смерть от обжорства и излишняя любвеобильность.

Заботы хозяйственные да тренировки с дружинниками лишь ненадолго успокаивали и отодвигали на задний план мысли тяжёлые про дела, творящиеся в стольном граде княжества. Лёд на реке тронулся и по чистой воде отправил струг к Смоленску с тремя гриднями из «Волчьей стаи», наказывал к Синеусу не переть турами, а сменив кафтаны на ремесленные походить по торжищу, да поспрашивать, что молва людская говорит, к товарам тамошним прицениться.

- Вячко старшим будешь, с купцом Путятой лично знаком вот и сговоришься на постой и новости от купечества выведаешь. Тожно и решать стоит к Синеусу на поклон идти или воротиться домой в скорости.

Вячко не стал к мосткам городским швартоваться, а причалил загодя, припрятав броньку вышли на дорогу сотоварищами. Столица княжества встретила гридней закрытыми воротами, оскудел тракт на телеги и спешащий работный люд, даже травой порастать начал. Знакомцев средь дружинников, стерегущих ворота не оказалось. Пропустили троих ремесленников в городище, взяв мытом свечки восковые, кошель с деньгами показывать больно уж не хотелось Вячко, а этого добра целый мешок прихватили для торжища. Смоленск не походил на себя прежнего.

Подворье Путяты оказалось крепко заперто, Вячко долго барабанил в двери палкой, пока не отворил заспанный холоп. Признав в путнике друга Андрея Любомировича сходу затараторил.

- Боярина нет, он как всё началось в Чернигов подался, до лучших времен, а меня стеречь покудова оставил.

Вячко отстранив холопа и протиснулся во двор, оглядев улицу, притворил дверцу.

- Ну-ка друже, сказывай чё у вас такое началось и когда?

Так, когда знамо всем, как сгинул князь наш батюшка Станислав Владимирович всё и зачалось. Новый то, молодой Ярополк, токма бражничает да девок в тереме тискает. Старого воеводу Синеуса погнал со двора, когда тот его укорил.

Долго и сбивчиво холоп рассказывал, что приключилось в городище и в княжестве, от самого купца Путяты услышанное, а что и от соседей вызнал. Вечером подошли и дружки, ходившие по торжищу, подтвердили историю не весёлую. На рынке знакомых отроков дружинных повстречали, от них пуще историй наслушались о порядках, творящихся при новом князе Ярополке. Пригласили вечером тайком прийти и позвать всех, кому любо было бы послужить Андрею Любомировичу. К закату на подворье Путятином собрался десяток добрых дружинников, ещё Синеусом в гридни опоясанных. Сговорились, что трое завтра отправятся в Волков, остальные подумают, да с родичами посоветуются. Сказывал собранию дружинному Вячко

- Не гоже доброму воину или ремесленнику за зря пропадать. Ежели любо станется принять уклад князя Волков, примем и обогреем каждого. В думках серьёзных расходились дружинные Смоленска.

Пока ждал свою разведгруппу весь извелся. Жены видели мои метания и срывы на Прозора с Ковалем, успокаивали.

- Вернуться в скорости, чего с ними станется, они же из «Волчьей стаи» заговорённые, да и куда денешься срок всему нужен.

На «Красную горку» пришёл струг с моими и новостями.

- В конце прошлого лета ушел князь Святослав Владимирович на Полоцк и был убит там при осаде, теперь Смоленском правил юный и дерзкий Ярополк, невзлюбивший посмертно Святослава за сравнения.

- Вот и перемена в предначертанном, как ведун Фрелаф сказывал, получил я справку от своего личного архивариуса Дражко.

Обрушил гонения Ярополк на всякого, кто здравицы ему не слагает, да дела прошлого князя вспоминает добрым словом, токма пиво требует по утру каждому и девок весёлых. Погнал воеводу Синеуса со двора. Велел порубить «Варяжскую ратную забаву» и как сам сказывал

- Сжечь сию глупость принародно!

Пока князь в праздности пребывает, всеми делами в граде Смоленске новый воевода норманн Олиф-Секира заправляет и хирдманы его. Бесчинства творят, девок берут без согласия, а без заступничества и в полон продавать не гнушаются, товар у купцов отбирают. Заставил норманн дружину смоленскую мыто требовать у всякого путника, даже если тот не на торжище шёл. Всё идет в сундуки Олифа и каждый в городе про то ведает. Горемык с окраин пришедших за помощью гонят в шею или порют на площади, чтобы неповадно было молодого князя печалить. Все добрые купцы сбежали из города, распродаваясь в убыток.

- Похоже без Перуна молниеркова тут не обошлось, Олиф-Секира сам объявился. А я-то голову ломал где сыскать ворога кровного? Вот только, как его из Смоленска выковыривать, не зацепив притом князя Ярополка и с Киевом не поругавшись?

Собрал совет из проверенных в деле друзей. Планы начали строить да прикидывать последствия. Вячко с полной уверенностью говорил

- Можно осадой пойти на Смоленск, сил должно хватить на стену влезть и княжий терем угомонить, дружинные из старой гриди сопротивления не окажут, вот токма постылых норманнов Олифа под сотню с лишним.

Крови прольётся много со всех сторон, надо крепко подумать стоит Смоленск того, да и как потом в Киеве с Владимиром разговаривать.

Предложил воевода Прокша

- Ежели обождать маленько, а по возможности поставить на дорогах заставы и направлять всех в Волков дела решать и на торжище. Через годик Смоленск сам приморится, а Олиф-Секира побежит с награбленным, тут мы и прихватим супостата.

Не простой вопрос, что с землями на севере делать, люд то в Волков уже шёл за заступничеством, просил князя Андрея Любомировича оборонить от набегов татей чудских. Ежели отправлю дружину на север и воевать Смоленск, как тут всё уберечь? Впереди лето, активное движение по реке людей торговых, а за ними пойдут норманны. Увидят град богатый без воинства и возьмут всё железом, и что тогда толку от победы над Олифом, коль дома пепелище встретим.

- А что Вячко найдутся верные люди в Смоленске, что отряд тайно за стену пустят?

Товарищ утвердительно покивал, вспоминая разговоры на подворье Путяты.

- Тогда слушай мой приказ. Неведа набираешь отряд в сотню гридней одваконь и десяток «Волчьей стаи» возьми, обоз с ремесленниками и смердами, скот, зерно по надобности, всё Прозор выдаст. Выдвигаешься к селищу Торпец, поставить тебе за лето частокол деревянный с башенкой, показать окрест, что защита пришла от Волкова, ходи конно патрулями по дорогам пусть пужают Чудь. На будущий год основательно там закрепимся, башни поставим каменные да высокие.

В Смоленске будет работать только спецназ, захотелось ввернуть фразу из старой будущей жизни. В общем предложил сработать малыми силами и изящней.

А пока раздавал указания для подготовки к весенним проблемам

- Рузле с Ковалем, ускорить строительство каменных, крепостных стен и изготовления стрелометов, да побольше. Только на это и остаётся надеяться.

- Прокше усилить наблюдение, тренировки ратные с ополчением и остающимися в Волкове гриднями.

На солнцеворот вышли дружинной сотней с большим обозом к лесному дому близ тракта. Провел на месте планирование, осмотрел башню каменную и на зорьке выдвинулись десятком конным «Волчьей стаи» к Смоленску. Заночевали на лесной опушке, в паре стрелищ от города. Вячко переодевшись ремесленником ушёл договариваться с гриднями союзными.

В предрассветный час мы, ведя под уздцы коней, вошли через открытые ворота в Смоленск. Дежурившие дружинники сами впустили нас, приветствуя тихо. Весь день потом, тишком присматривались к улицам окрест и до сумерек оставались на подворье Путяты.