- Интересно они сталкивались уже с пушками? – задумался Сновид.

Корабли викингов шли прямо к причалу.

Воевода отдал приказ

- Зарядить одну пушку ядром, а вторую картечью, башням и острогу, ежели завяжется бой, не отпускать норманнов, стрелять покудова стрелы есть.

Маловаты причальные мостки для такой флотилии, кто не привязал швартовые ткнулись носом в берег.

- Ну знать решили все к нам погостить, для острастки поди. Насчитал 15 сотен, или около того, все броньку вздевши.

Сновид вышел вперёд, с любимой полуулыбкой бывалого таможенника сближаясь с предводителем норманнов.

- Кто такие? Зачем в княжество Волков пожаловали?

Викинги забурчали переговариваясь, знать ведали уже про наших.

- Я конунг Свен-Вилобородый, - это моя земля, убирайтесь отсюда немедля и я отпущу вас миром без вергельда.

- А я наместник Сновид в граде Рига, княжества Волков, начал спецназовец обманчиво спокойным тоном. Понятно уже, норманны не на переговоры приехали, а забрать всё и так, чтобы вернуться суда было некому.

Подходящий к Свену хускарл, был спокоен и безоружен на взгляд викинга. Кинжал на поясе и шест, не боевое железо. А Сновид продолжал всё тем же успокаивающим голосом

- Если я увижу тут или в море, без приглашения, ещё раз твоё поросячье корыто, ты умрёшь. После указания пальцем на драккар, прозвучал выстрел и ядро из пушки пробило оба борта на вылет. Норманны опешили, оглушённые таращились на жуткую диковину.

Сновид сделал неожиданное, для конунга, вращательное движение и зашёл тому за спину одновременно обхватывая голову викинга левой рукой и прижимая кинжал к горлу предводителей норманнов.

- А теперь решай, как откупаться будешь?

Свен - Вилобородый завопил, о бесстрашии настоящего воина перед смертью, а норманны строились в стену щитов.

- Глупые вы, северяне и показал пальцем второй раз.

Картечь не успела сильно разлететься, из-за малого расстояния и вынесла двух из ряда. Зато вдарило так, что от бедолаг, в первой шеренге и лучников за ними, полетели куски мяса в разные стороны. После второго выстрела все стреляли по готовности, ядро снесло одного щитоносца, но прямо в кнорр стоявший позади и разнесло нос корабля. Гридни Риги стояли в стене щитов не шелохнувшись, засадные два десятка конных уже не скрываясь выходили шагом на берег, а Сновид продолжал удерживать, ошалевшего конунга Свена за голову, попутно сбрив колоритную бороду. Строй норманнов, так и не решившийся броситься в бой, расстреливали стальные болты арбалетов, пробивающие деревянный щит насквозь, стреломёты с убойностью, чуть скромнее чем пушки, проламывали дыры в деревянной и единственной защите викинга, прикалывая того к своему кораблю.

- Да уж придумал нам Андрей свет Любомирович диковинки и повоевать не с кем, жаль кораблики попортили. Раненых добить, корабли Проше в ремонт, этого Свена на цепь заковать, пусть на площади сидит землю свою стережёт. Сказал Сновид и вырубил конунга ударом кулака в челюсть.

Раз кораблей столько пригнали, стоит и на капище сходить морем, закончить всё разом...

Листва на деревьях раскрасила яркими красками окрестности города Волков, зачастили дожди, наполнившие водой желоба лотков каменных мостовых. Артельные работники, что из не женатых, отмывшись в бане и надев чистые кафтаны спешили к крытой площади на пляски со скоморохами. В каждую седмицу, княжьим повелением, был день для отдыха и веселья, выходной.

Я сидел в кабинете и разбирал бумаги, пытаясь распознать Прошины каракули, он как всякий быстро думающий человек не заморачивался над каллиграфией, зато рисовал отменно и скрупулёзен в цифирях. С его хваткой, к моему приезду на будущее лето, он темпы строительства Рузло может легко нагнать, тем более я не переставал, отправлять туда обозы с инструментами и ремесленниками. Сбыня готовил для Проши, два ткацких станка с ткачихами, попутно обучая и привечая молодок подарками и весёлым времяпрепровождением. Того и гляди сам в Ригу запроситься.

Пришло письмо от Сновида, что получила Рига в казну городскую вергельд, за конунга Свена – Вилобородого, золотом два его веса.

Дела политические заставили меня отправить Вячко наместником в Киев, больше такой город доверить некому. Пришлось приближать к себе сотника Твердяту, он и службу таможенную теперь правил по всем уделам нашим, обучая премудростям в Академиуме-дружинном и за внутренней безопасностью всего государства Руссов бдел. Боялся шибко я, что наступит в скорости кадровый голод и стану на каждого смышлёного, навешивать дел пуще возможного. Везло мне покудова с единомышленниками.

Рута, начав когда-то с обучения деток буквицам да циферкам и не ведала, что станет град Волков походить на удел науки и обучения ремеслу, причём отроки в ремесленный, аж из Семиндера и Царьграда приплывали. Одних Академиумов тепереча три штуки: дружинный, лекарский и ремесленный, а малых и больших школ где начальной грамоте учат не счесть, так сразу.

Ближе к зиме пожаловал, в тепло и уют моего замка ведун Фрелаф, косточки погреть да с детками моими по-стариковски понянчиться. Так и сказывал всем, а мне другое

- Сговариваются бывшие родовитые, которых ты от владений уделами отодвинул, за твоей спиной с деньгами на - это дело дрянное Константинополем ссужено, смуту сеют, что не человек ты вовсе…, тому и свидетели у них находятся. Уж не знаю, как в стольном граде Волков у них сложиться, а по окраинам делов могут натворить. Про наместника Сновида, наговаривают мол самостоятельный больно, многим распоряжается и в карман твой заглядывает, лютует сильно с соседями и богов не чтит.

- Ты Фрелаф, как вертаешься, так забот всяких целый воз, разбирать потом всем миром приходиться. Про Сновида мне Проша писал, что наветы всё. Примучил он там капище Святовита, так они первые начали и сами не угомонились пока он их не выселил, зато селище теперь наше там и острог добрый. Что с врагом внутренним, делать если смуту чинить вздумают?

Думал по весне в Ригу отправиться, а чего тракт зря что ли делали, вот соберусь сейчас да в путь. Заодно и дела проверю в Смоленске с Полоцком да с товарищами старыми повстречаюсь.

Сбынька сотворил чудо чудное, карету, бронированную с печкой дровяной и оконцами, на санном ходу. Вышли утром, по свежевыпавшему снегу с двадцатью гриднями конными «Волчьей стаи». В карету взял, напросившуюся Машеньку и Твердяту дела дорогою обсудить да поправить, коль станется. Думаю, что ромейку жёны мои, как бездетную со мной спроваживали, чтобы я не озоровал и пригляд имел. Гостеприимство Борислава и Прокши только Маше и удавалось урезонивать. Друзья поили и потчевали яствами, не желая отпускать, гордились развернувшимися стройками каменных домов и укреплений. Воеводы их жаловались Твердяте, на людей возле дружины околачивающихся, то брагой гридней угощают в трактире, то подарками одаривают и слухи плохие распускают.

Мол не любо богам, дела творящиеся…, не делалось так предками…. Против правил и не по чину правит новый князь нами…

Устроил Твердята проверку трактиров с гриднями, да наказ дал трактирщикам примечать смутьянов и лично ему весточку про них отправлять, за копейку серебром.

С тяжёлым сердцем и в думах тревожных покидал Полоцк, отправились к будущему всего государства Руссов, колыбели флота. У меня была возможность захватить господство на морях начав их освоение гораздо раньше англичан и испанцев. Только бы дали успеть, не завалив проблемами.

Охранные башни, задуманные ставиться в дне пути друг от друга, благодаря спрямлённому и ровному тракту, теперь в полдня стояли. Вот и сейчас под мерный топот копыт, проплывала мимо окон кареты та, где Тимошка с Деяном когда-то тура лесного повстречали, стоит пустой за ненадобностью. Раздался свист стрел, по бронированным стенкам кареты застучало барабанной дробью. Болты, пущенные из мощных арбалетов, пробивали кое где обшивку и наполовину проникали внутрь нашего убежища. Затрещало падающее где-то впереди дерево, наверно перегораживая дорогу. Крики всадников, ржание раненых лошадей, наполнили ещё недавно сказочно красивый лес. Я выскочил из броневика с криком