— Негоже первому лицу моей церкви богохульствовать. Я твой бог. Это мне ты поклонялся каждый день на протяжении своей жалкой жизни. — Прямо на глазах магистра Лэвден окончательно перевоплотился в Вендэля.

Перестав черпать силу из веры аурлийцев, он вновь окунулся в источник, переполненный оставшейся в мире энергией порядка. Надо ли признать, что он давно не чувствовал себя так хорошо. Лицо магистра исказил первобытный ужас.

— Нет! Нет! Нет! Не может этого быть! — Выпученные глаза старца были готовы вылететь из орбит.

— Именно так, — спокойно произнес Вэндель и с этими словами надавил большими пальцами на глазницы магистра.

Послышался нечеловеческий вопль. Старик метался из стороны в сторону, но так и не смог подняться с кресла. Закончив со своим делом, Вендэль подошел к окну. Сражение уже проходило на ступенях дворца. Опустив окровавленные руки в чашу для священного омовения, он принялся оттирать пальцы.

— Кажется, твоей игре в бога пришел конец? — Неожиданно раздавшийся голос не заставил Вендэля вздрогнуть.

— Как давно ты за мной наблюдаешь? — обратился праотец к своему старшему брату, проекцию которого начал ощущать, только когда снова начал черпать силу из порядка.

— С тех пор, как началась война. Знаешь, ты давно не был в большом мире, там многое поменялось. Ты бы заметил меня раньше, если бы не заигрался в свой эксперимент. Честно говоря, выглядел ты совсем худо, и я уже даже начал переживать за тебя, — ухмыльнулся призрак.

— Братская забота. Я тронут, — саркастично ответил секретарь.

— Было интересно посмотреть на твою жизнь. Видел, как ты сжульничал тогда, в пустыне. Как же твой знаменитый принцип невмешательства? Не удержался? Признаю, что способ ты выбрал производящий впечатление. Землетрясение? Давно я не видел явления столь мощной магии. Жаль, что не помогло.

— Лазар тоже здесь? — проигнорировал его слова младший брат.

— Ого, всемогущий Вендэль действительно многого не знает! Наш дорогой брат бросил этот мир, забрав с собой остатки старшего народа. Никогда не думал, что мы станем настолько слабы, что этот дар Гаетейн действительно сможет пригодиться, — в этот раз в голосе Лотэйра сквозила обида.

Услышав эти слова, Вендэль даже на секунду прервал свое занятие. Он мог ожидать подобного от старшего из братьев, но точно не от совестливого Лазара. Стало быть, дела в большом мире действительно были совсем плохи.

— Что ты намерен делать теперь, братец? В последнее время я, к сожалению, тоже не при делах, так что следить за тобой стало моим любимым развлечением, — съехидничал Лотэйр.

— Кто бы мог подумать, что первый из праотцов, тот, кого называют Покровителем воинов, превратится в столь жалкое существо! — с этими словами Вендэль сделал несколько пасов руками, заставляя раствориться проекцию брата.

— Как грубо, — улыбнулся вернувшийся в свою материальную оболочку Лотэйр, наблюдая за сходом лавины на одном из снежных пиков гор.

Оставшись в одиночестве, сменивший не одну личину за все время его маленькой игры в бога Вендэль в последний раз выглянул в окно. Агрессии к нападавшим он не испытывал. В конце концов, эти люди тоже были его творениями. Подойдя к одной из фресок, он нажал на ничем не выделяющийся на общем фоне рисунок ветки и открыл потайной проход. Во всем мире он был единственным, кто знал о его существовании. Архитекторы и строители этого чуда, ведущего из самого сердца собора прямиком за окраины города, умерли множество поколений назад.

Наблюдая за происходящим с балкона резиденции канцлера, оруженосец Эдвард стал свидетелем того, как мятежники ворвались во дворец. Апартаменты канцлера располагались на одной из возвышенностей, в отдалении от центра города. Нападавшие сконцентрировались на захвате собора, и Эд до поры до времени чувствовал себя в относительной безопасности.

Чарли Рокуэл был одним из первых, кому удалось ворваться в комплекс сооружений, обеспечивающих центральный собор. Он чувствовал, как ослабевает действие эликсира, сокращая и без того небольшие остатки уготованного ему времени. Пророчество Га-либа сбывалось. Древний бывал здесь прежде во время своего обучения в академии целителей. Прекрасно ориентируясь, он понимал, что терпеть боль ему осталось очень недолго.

Вычищая один зал за другим, армия мятежников поднималась все выше и выше. Белозар наблюдал, как ноги несут его по последним ступеням, ведущим к святая святых дворца. Здесь нападающие встретили последний очаг сопротивления. Стоило им распахнуть двери врат, за которыми оставался последний коридор, отделяющий от верховного магистра, как их тут же встретил залп двух рядов арбалетчиков священной гвардии.

Всех, кто был рядом с доктором, снесло первым залпом. В него самого попало два арбалетных болта, но сейчас он этого не чувствовал. Задержавшись лишь на секунду, он ринулся вперед, заставляя защитников дрогнуть от ужаса при виде несущегося на них мертвеца. Они были так напуганы неубиваемым воином, что не успели перезарядить арбалеты.

Именно Белозар не позволил арбалетчикам дать второй залп, благодаря чему подоспевший отряд Кэра расправился с ними в ближнем бою. Чарли шел вперед. Он был уже в самом конце коридора, когда понял, что дойти не сможет.

Покачнувшись, он оперся о стену и отошел в сторону, пропуская других воинов вперед. Оказавшись в эркере с большими витражными окнами, доктор прислонился спиной к стене и сполз вниз, оставляя на ней кровавый след. Пробегавший рядом Итан заметил товарища и бросился к нему. Нападавшие во главе с Джонатаном Норрингтоном и капитаном Хольтом уже выламывали дверь, ведущую в зал заседания внутреннего совета.

— Чарли! — воскликнул лейтенант, падая рядом с ним на колени.

Кэр уже ухватился за древко, чтобы его вытащить, но доктор положил свою руку поверх его, давая понять, что в этом нет необходимости.

— Я сделал это, — сказал Белозар спокойно, с выражением наивысшего умиротворения на лице.

Древний смотрел, как за спиной Кэра мелькают фигуры многочисленных мятежников. Зеленые зрачки постепенно сужались. Мистер Рокуэл перевел взгляд на окно и сквозь изящный витраж наблюдал за тем, как полыхает город. Лицо его тронула легкая улыбка облегчения, вызванная избавлением от той ноши, что он вынужден был нести все эти годы. Треснула последняя дверь, и Джонатан первым оказался в зале совета.

— Все мертвы! — послышался его приглушенный, басистый и немного удивленный голос.

— Мы победили, Чарли! Ты сделал это, — повторил слова доктора Итан, обхватив того за плечи.

Белозар больше ничего не произнес. Взгляд его красивых зеленых глаз так и застыл, наблюдая за падением империи, заставившей его народ гнить в пещерах и бороться за выживание. Кэр хотел прикрыть ему веки, но передумал, позволяя древнему подольше понаблюдать за результатом своих трудов.

Радостный Джонатан Норрингтон возвращался по коридору, поддерживая людей громкими криками и возвещая победу. Заметив своих друзей, он остановился. С противоположной стороны коридора к ним подошли Уильям и Артур. Товарищи собрались вокруг тела Чарли Рокуэла, отдавая ему последнюю дань уважения.

— Мы должны идти дальше. Вам необходимо объявить о победе, — сказал мистер Кэмбел, после некоторой паузы обращаясь к Уильяму.

Мистер Олридж не стал возражать и пошел вслед за дипломатом по коридорам дворца. В личных покоях верховного магистра они оказались вдвоем. Артур отодвинул шторы и жестом пригласил Уильяма выйти на балкон.

— Значит, все? Мы принесли мир? — Мистер Олридж сильно нервничал.

— Мы победили в войне, но это далеко не все. Вам выпало нелегкое время. Удержать континент в равновесии будет едва ли проще, чем захватить его.

— Мне страшно, Артур, — откровенно признался Уильям, которого его новая роль пугала больше любого сражения.

— Теперь вы лицо нового мира. Вы человек, одержавший победу над самим Ортосом. Лидер может быть только один, и сейчас вашим людям необходимо увидеть именно его, мой король! — Мистер Кэмбел склонился в почтительном поклоне.