Воин в маске ударил его по лицу и в живот. Кэр и Грин хотели ему помочь, но направленные в их сторону духовые трубки приказывали оставаться на месте. Оттолкнув согнувшегося капитана к стене, он подхватил Гаеллу под руку и заставил подняться с занимаемой ею скамьи. Девушка настолько обессилела, что вынуждена была безропотно подчиниться. Стражник усадил ее за стол напротив инквизитора.

— Знаете, почему я решил начать с вас? — Инквизитор скинул свой капюшон.

Гаелла безвольно прислонилась к спинке стула. Только сейчас она начала потихоньку приходить в себя, но отвечать все еще была не готова.

— Я выбрал тебя, потому что считаю самым грозным оружием из всех, что попадало мне в руки. — Грифитс вновь раскрыл лежащую на столе папку и, перелистав несколько страниц, выудил из стопки очередной лист пергамента.

Гаелла судорожно пыталась прийти в себя. Ей практически удалось развеять сковавший голову туман.

— На этом клочке бумаги написано, что вы признаете себя ведьмой и еретичкой, а свои силы и красоту вы получили от дьявола, отдав взамен свою душу, — абсолютно серьезно пояснил Карл Грифитс.

Девушка пересилила себя и смело подняла глаза. Она старалась напомнить себе, кем она является и что негоже наследнице дара богини, прожившей не одну тысячу лет, боязливо прятать взгляд от этого смертного, опьяненного попавшей в его руки властью. Жительница Долины заставила себя слабо рассмеяться прямо в лицо инквизитору.

— Подпишите эту бумагу, и, обещаю, ваша смерть будет быстрой, — Казалось, что мистер Грифитс проявляет вполне искреннее сострадание.

— Убери от нее свои поганые руки! — Капитан Хольт обхватил руками прутья клетки и затряс их, задыхаясь в приступе беспомощного гнева.

Гаелла медленно повернула голову в сторону своего возлюбленного. До этого момента она часто переживала о том, какова будет ее жизнь, когда Рэджинальд Хольт состарится и умрет. Теперь, благодаря инквизитору, этого страха больше не было. Ее взгляд, полный решимости, так же медленно вернулся к собеседнику.

— Я вижу тебя насквозь. Ты жалок и труслив. Ты понятия не имеешь, кто сидит перед тобой, и никогда не узнаешь, потому что боишься правды. Делай, что задумал, но знай, мой призрак будет преследовать тебя до конца дней. — Гаелла сконцентрировалась и смогла дотянуться до сознания инквизитора.

Карл Грифитс вскочил со своего места, опрокинув стул на каменный пол. Глаза его выпучились от ужаса.

— Убить! Немедленно! Она пытается проникнуть в мой разум! — истошно закричал инквизитор, до этого момента планировавший опробовать на девушке весь арсенал пыток, выработанный Ортосом за многие столетия.

Две безликие маски моментально метнули спрятанные в рукавах ножи. Один из них угодил немного ниже сердца Гаеллы, второй пробил ее легкое. Девушка съехала вниз по стулу, задыхаясь в предсмертной агонии. Последние ее слова были адресованы только сознанию Рэджи, и он запомнил их на всю оставшуюся жизнь. Все случилось так быстро, что капитан даже не сразу понял, что произошло. Его губы задрожали, он закричал и попытался раздвинуть прутья клетки, что в порыве ярости ему даже почти удалось, но два дротика быстро его утихомирили. Где-то очень далеко от ветви когда-то величественного, но теперь загнивающего древа оторвался прекрасный листок.

— И все веселье? — расстроено спросил Коннор, возмущенно нахмурив брови.

— Не хотел рисковать. Так или иначе мы избавились от порождения зла. Она еще достаточно намучается в аду, — запинаясь, ответил Карл Грифитс, вытирая вспотевший лоб платком.

Главный инквизитор еще не успел отойти от шока, испытанного во время вмешательства Гаеллы в его мысли. Его руки немного тряслись, когда он собирал выложенные бумаги обратно в папку.

— Мы будем приходить сюда каждый день и выбирать одного из вас. Вы можете избежать страданий, если подпишете признания и письмо для ваших сторонников, содержащее призыв сложить оружие, — инквизитор сейчас был не в состоянии продолжать беседу с пленниками, и инициативу перехватил Оуэн.

— Единственным, что я подпишу, будет твоя эпитафия, — впервые обратился к своему бывшему ученику Артур.

— У меня есть вполне обоснованные сомнения в том, что ты доживешь до этого момента. — Оуэн Корд надменно посмотрел в глаза своему наставнику.

В Кэре боролись гнев и ужас. Мысль о гибели любого из его товарищей заставляла его сердце разрываться на части. Они с Сирин перглянулись, с отчаянием понимая, что ничего не смогут сделать друг для друга, если завтра придут за одним из них.

— Оставьте ее тело здесь для наглядности, — сказал Коннор инквизиторам, намеревающимся убрать тело Гаеллы.

Рыцари ордена безмолвно положили бездыханную девушку на стол. Одна из ее рук повисла в воздухе. Палачи уже собирались уходить, когда Коннор подошел к столу и развернул лицо девушки в сторону клетки, в которой без сознания на полулежал Рэджинальд Хольт. Широко раскрытые глаза, когда-то способные покорить любого мужчину этого мира, были холодны и безразличны.

Тюремщики оставили заключенных под надзором четверых инквизиторов и покинули казематы. Карл Грифитс провел добрую половину ночи в соборе, прося Создателя защитить его от влияния темных сил.

Узники больше не разговаривали. Все с ужасом ждали пробуждения капитана Хольта. Аурлиец очнулся только на следующий день. Увидев тело Гаеллы, он впал в шок и метался по клетке как сумасшедший, пока Кэр и Грин не подхватили его под руки и, повалив на землю, не дали ему выплеснуть накопившуюся ярость. Итан просил своего капитана не смотреть в сторону стола, но тот не мог отвести взгляда.

Примерно за час до явления истязателей инквизиторы стали спускать в казематы внушительный арсенал пыточных изделий. Как и было обещано, тройка судей появилась вечером. Старший сын магистра посмотрел в налитые кровью глаза капитана Хольта. Коннор легким бесцеремонным движением сбросил успевшее окоченеть тело Гаеллы со стола. Кэр готов был поспорить, что слышит, как заскрежетали зубы Рэджинальда. Зловещий шелест бумаг — и указательный палец Грифитса остановился на Ингрид.

— Нет! Возьмите меня! — выкрикнул Дункан, и глаза его заволокло синей дымкой.

Кэр встал прямо перед ним, закрывая ему обзор. Схватив его за затылок и прижав к своему лбу, он умолял штурмана прийти в себя. Инквизиторы открыли клетку. Ингрид в страхе попятилась в сторону противоположной от входа стены, пока не уткнулась спиной в широкую грудь Джеро. Пытавшуюся защитить отступницу Сирин оттолкнули в сторону.

Рука инквизитора уже тянулась к отступнице, когда переполненный желанием защитить соратницу Джеро смог вырвать цепь, сковывающую одну из его рук, и едва не дотянулся грозным оружием до маски инквизитора.

— Сколько у нас добровольцев, — ухмыльнулся Коннор и что-то прошептал на ухо инквизитору.

— Пускай будет он, — приказал Грифитс, заменяя разложенные на столе бумаги.

Джеро издал громкий рык и вновь замахнулся цепью, когда инквизиторы двинулись в его сторону.

— Мы можем вернуться к первоначальному варианту, если ты возражаешь, — улыбнулся Коннор, и Джеро опустил недавно освобожденную руку.

— Не надо, — попыталась переубедить друга Ингрид, смотря в его добрые, наполненные смирением глаза.

После слов Коннора громила больше не оказывал сопротивления. Держа его за каждую из четырех цепей, инквизиторы подвели Джеро к столу.

— У вас были сутки, чтобы все обдумать. Желает ли кто-нибудь подписать бумаги, скрасив тем самым свою участь и участь своих товарищей? — Оуэн пристально осмотрел заключенных, но в ответ получил лишь презрительные взгляды.

— Значит, не будем затягивать, — мрачно объявил Грифитс, выждав несколько секунд в полной тишине.

Инквизиторы закрепили тело Джеро на металлическом стуле. Сперва палачи попытались молотками размозжить его толстые пальцы, но это не привело к ожидаемому результату. Громила молча сидел и с издевкой во взгляде наблюдал за начинающими терять самообладание инквизиторами. Карл Грифитс подозвал одного из рыцарей ордена и прошептал ему на ухо поручение. Посланник вернулся через десять минут, ведя за собой четверых тюремщиков, спускающих по ступеням металлический короб.