Это была катастрофа. Сэр Томас во второй раз потерпел поражение вблизи водоемов, отчего злые языки за спиной окрестили его графом рек и озер. Случившееся не сломило опытного военачальника, но по его репутации был нанесен сильный удар. Генри испытывал безграничное уважение к главнокомандующему и отчитывал любого встречного солдата, позволившего себе усомниться в таланте генерала Мура.

Мятежники праздновали успех своего прорыва. К Оуэну Корду стали относиться с меньшим подозрением, но Джонатан Норрингтон по-прежнему не сводил с него глаз. Между тем, несмотря на все стремления гвардейца уличить молодого человека хоть в чем-то намекающем на его двуличность, Оуэн действительно не вызывал подозрений. Его радость при новости об успехе на полях Холанда выглядела вполне искренней.

Генри Гилберт был вынужден отступать вместе с основным силами армии Создателя. Его отряд остановился на небольшом постоялом дворе в ста милях южнее моста через реку Трикс. В воздухе царило ощущение нарастающей паники. Сторонники Ортоса уже начинали терять веру в своих покровителей. Многие из них собирали свои немногочисленные пожитки, намереваясь скрыться в густых лесах юго-восточных герцогств.

Рыцарь сидел за столом, заканчивая писать необычайно важное для него письмо. Через помутневшее от грязи стекло окна он наблюдал, как Эдвард и Софи завершали свою тренировку во дворе. Скрип колес возвестил о появлении гостей. Отряд всадников, сопровождавших несколько телег, въехал во двор. Спрятав письмо в потайном кармане плаща, Генри поспешил выйти на улицу.

Ведущий небольшую колонну рыцарь снял шлем, выпуская на свободу белоснежные кудри. Немного женственное лицо младшего из сыновей магистра привычно высокомерно осматривало людей Гилберта. Калеб не смог скрыть гримасу отвращения, вызванную видом солдат гвардии. Его собственные рыцари прибыли из Ортоса и выглядели так, словно вот-вот будут выступать на турнире или маршировать на параде. Не так давно прошедшие через жуткое сражение воины Генри не могли похвастаться сверкающими доспехами.

Калебу удалось побороть собственную брезгливость и, радостно поприветствовав товарищей по оружию, он ловко спрыгнул с лошади. Не желая сразу переходить к конфликту, о цели своего визита он сообщать не стал. К полудню отряд Калеба увеличился вдвое, когда на постоялый двор въехало еще двадцать всадников.

Лишь вечером, когда рыцари расположились в общей зале, он решил приступить к исполнению своего поручения. Софи, Генри и Калеб сидели за одним столом, в отдалении от своих солдат.

— У меня приказ от верховного магистра, сэр Гилберт, — вальяжно развалившись в кресле и закинув ноги на стол, начал посланник столицы.

— Чем мы можем служить его преосвященству? — Рыцарю сразу не понравился взятый собеседником тон.

Генри всегда недолюбливал этого высокомерного и, если верить слухам, крайне жестокого юношу, далекого от любых понятий о чести и достоинстве.

— Настали неспокойные времена. Мы опасаемся, что вскоре в столице могут начаться волнения. Отец просит вас вернуться в Ортос. Ему потребуется ваша защита.

— Если верховный магистр считает это необходимым, мы выступим завтра на рассвете. — Привыкший исполнять приказы рыцарь ни капли не колебался.

— Леди Софи придется остаться здесь. Мы и так потерпели поражение в битве у реки Трикс. Исчезни символ прямо сейчас, и количество дезертиров многократно возрастет. — Несмотря на напускное безразличие, Калеб казался напряженным.

— Я дал клятву защищать леди Софи… — начал возражать рыцарь.

— Не переживай, Генри. Я многому научилась за прошедшее время. К тому же уверена, что без охраны меня не оставят, — девушка перебила сэра Гилберта, благодарно-успокоительно положив свою руку поверх его.

Софи чувствовала незримую угрозу, исходящую от посланника столицы. Она боялась, что стоит Генри позволить себе лишнего в разговоре — и над его головой нависнет топор палача.

— Разумеется, леди Софи. Вашей защитой займется сэр Тиват, — подтвердил Калеб.

Генри Гилберт поморщился. Он был знаком с бароном Тиватом Кроссом. При первой встрече новоиспеченный защитник произвел на рыцаря не самое благоприятное впечатление. Этот редкостный болван не мог защитить собственный желудок от излишнего переедания. Однажды Генри видел, как несчастные оруженосцы старались запихнуть его тушу в доспехи на одном из турниров.

Теперь рыцарю стало понятно то счастье на лице барона, которое он заметил, когда тот привел за собой второй отряд Калеба. Должно быть, Тиват сейчас прыгал от радости из-за оказанной ему чести.

— При всем уважении к верховному магистру, могу ли я хотя бы оставить рядом с Софи своих людей? — Генри слегка прищурил глаза, пытаясь прочитать мысли собеседника.

— Исключено. В столице действительно неспокойно. Война складывается не в нашу пользу, и всякие шавки начинают открывать свои пасти. Пока они просто лают, но никто не может гарантировать, что они не укусят. Отцу сейчас требуется каждый человек, которому он мог бы доверять, а кому ему доверять, если не собственной гвардии? — обезоруживающе улыбнулся Калеб.

Сэр Гилберт бросил тревожный взгляд на своего оруженосца. Тот веселил людей Калеба похабными анекдотами, но при этом не забывал следить за столом своего господина. Эдварду хватило короткого взгляда, чтобы понять, что сегодняшний вечер рискует закончиться кровопролитием.

— И все же, я думаю, от меня было бы больше пользы на передовой, нежели на улицах Ортоса, — не мог себе позволить сдаться Генри.

— Вы верно запамятовали. Что же, я вам напомню. Не мне и не вам оспаривать приказы верховного магистра. Я старался быть вежливым, и прошу вас не провоцировать меня. — На прекрасном лице Калеба отразились черты, отражающие его темную сущность.

— В данном случае верховный магистр требует от меня нарушить клятву. Сможет ли он доверить свою жизнь клятвопреступнику?

— Мне помнится, вы давали клятву и моему отцу. Я был тогда юнцом, но прекрасно помню тот день. Впрочем, я здесь не для того, чтобы вас уговаривать. Вы подчинитесь или нет? В противном случае я буду вынужден вас арестовать, — Калеб немного повысил голос и привлек к себе всеобщее внимание.

Воины Гилберта сперва обернулись на шум, затем едва заметно покосились на Эдварда. Оруженосец одним взглядом подтвердил им, что стоит держать оружие под рукой. В зале повисла тишина, и теперь все присутствующие наблюдали за столом, где решался исход сегодняшнего вечера. Количественный расклад очевидно был не на стороне отряда Софи. Одна дюжина прекрасных рыцарей все же не могла противостоять практически полусотне воинов Калеба и Тивата Кросса. К тому же, слившись отрядами, они оказались слишком рассредоточены по залу и не могли представлять из себя единой силы.

— Думаешь, у тебя получится, мальчик? — Генри придвинул лицо и вопросительно уставился на посланника столицы.

— Дай мне лишь повод — и узнаешь. — Наглая ухмылка на лице Калеба раздражала даже терпеливую Софи.

Сын верховного магистра убрал ноги со стола и смело придвинулся вперед. Калебу рыцарь тоже не нравился. Обделенный отцовской любовью, он всегда с завистью смотрел на то тепло, которым отец одаривал своего телохранителя. Воины чувствовали, что еще чуть-чуть — и в зале может начаться настоящая резня. Воины Гилберта незаметно старались занять позиции у стен, чтобы защитить свои спины. Эдвард наклонился, делая вид, что поправляет сапог, но на самом деле тянулся к спрятанному в нем кинжалу.

— Остановитесь! Что вы делаете? Идет война, люди умирают каждый день, а вы решили поднять мечи друг на друга?! — Софи вскочила со своего места.

— Рад, что хоть кто-то из нас прислушивается к голосу разума, — улыбнулся Калеб и снова откинулся в кресле.

— Мы сделаем так, как велит верховный магистр, Генри. Сейчас не время сомневаться в мудрости его решений, — продолжила Софи.

Довольный Калеб несколько раз хлопнул в ладоши. Воины понемногу успокаивались. Убедившись, что ситуация разряжена, девушка вышла на улицу, чтобы вдохнуть свежего воздуха и немного успокоиться.