— Приехали, товарищи ученые! — объявил майор, вставая со своего места. Его голос звучал почти торжественно. — Добро пожаловать в ваш новый дом.

Мы начали выходить из автобуса. Перед нами раскинулся комплекс зданий, окруженный высоким забором с колючей проволокой. Вдалеке виднелся лес, а воздух был наполнен запахом хвои и свежести. Контраст между природной красотой и тюремной атмосферой забора был почти болезненным.

— Ну что, приступим к обустройству? — бодро спросил Толик, закидывая на плечо рюкзак с провизией. Его оптимизм казался почти неуместным в этой обстановке, но в то же время странным образом поднимал дух.

Мы вошли за ворота и майор, достав список начал зачитывать имена, указывая на небольшие деревянные домики, выстроившиеся в два ряда. Они были выкрашены в светло-зеленый цвет. Между домиками были разбиты небольшие клумбы с яркими цветами — странный островок красоты посреди этого напряженного места.

— Наталья Романова и Нинель Петровна — вам домик номер три, — объявил майор. — Женщины переглянулись и направились к указанному домику.

— Алексей и Анатолий — вам четвертый, — продолжил майор, и мы с Толиком кивнули друг другу.

— Игорь Валентинович… — майор сделал паузу, — вам пятый.

Игорь, услышав, что ему придется жить одному, заметно погрустнел. Его плечи поникли, а на лице появилось выражение обиды, как у ребенка, которого не взяли играть. Подхватил свои вещи и направился к своему домику. Уже у входа он обернулся и крикнул:

— Заходите в гости! Нинель я вас жду…

Мы с Толиком тоже направились к своему домику. По пути я заметил, как несколько охранников внимательно следят за нами, их руки лежали на кобурах пистолетов. Это напоминание о нашем статусе «особо важных ученых» (читай: почетных заключенных) заставило меня поежиться.

Наш домик оказался маленьким, но на удивление уютным. Две кровати, застеленные свежим бельем, письменный стол у окна, шкаф и даже маленький телевизор в углу. На стенах висели картины с пейзажами.

— Ну что, обживаемся? — спросил Толик, бросая свой рюкзак на кровать у окна.

Я кивнул, осматриваясь:

— Да, вроде ничего. Почти как в пионерлагере, только с колючей проволокой и постоянным наблюдением.

Толик хмыкнул:

— И с более серьезными вожатыми. Видел, как они на нас смотрят?

Я подошел к окну. Отсюда открывался вид на лес за забором. Красивый, манящий и такой недоступный. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в оттенки розового и оранжевого.

— Как думаешь, у нас получится? — спросил я, не отрывая взгляда от леса.

— Должно получиться, — ответил Толик, подходя ко мне. — У нас просто нет другого выбора.

Вдруг я почувствовал странное головокружение. Комната начала плыть перед глазами, а в ушах зазвенело, словно кто-то настраивал радио прямо в моей голове. Я попытался ухватиться за подоконник, но руки словно не слушались. Паника начала подниматься изнутри, сердце забилось как сумасшедшее.

— Толик, — позвал я, но голос прозвучал глухо, будто издалека, словно я кричал из-под толщи воды. — Что-то не так. Я… я чувствую себя странно.

А потом я услышал их. Мысли. Но не мои. Нет, я с ужасом осознал, что слышу мысли Алексея, настоящего хозяина этого тела. Они начали просачиваться в мое сознание, сначала тихо, почти неразличимо, но постепенно становясь все громче и отчетливее, как радиопередача, набирающая силу.

— Что происходит? Где я? Кто ты? Ты угнал мое тело? — эти мысли, полные растерянности и нарастающего гнева, эхом отдавались в моей голове.

— Эй, полегче, — мысленно ответил я. — Я тут, между прочим, важную миссию выполняю. Твое тело мне нужнее!

— Да ты охренел?! — возмутился Алексей. — Это МОЕ тело! Я его, можно сказать, с рождения растил! А ты кто такой вообще?

— Я? Я из будущего, спасаю мир. И поверь, тебе лучше позволить мне закончить начатое.

— Будущее, значит? А не пошло бы оно куда подальше? Я в своем настоящем неплохо жил!

Я почувствовал, как меня охватывает паника. Наше — нет, не наше, а Лешино — сердце забилось с удвоенной силой. Комната вокруг начала расплываться, теряя четкость очертаний, словно кто-то размывал акварельный рисунок. Каждый вдох давался с трудом.

Толик бросился ко мне.

— Что с вами там происходит? — его голос доносился как будто издалека, но в нем слышалось странное спокойствие. — Какого хрена вы там устроили?

— Ты… ты слышишь нас обоих? — удивился я. — Слышишь наши мысли?

Толик кивнул:

— Да, слышу. И, кажется, у тебя проблемы. Эй! Лёх… Ваня! Давай борись, выпихивай его! Будущее еще неопределенно, сегодня же все исправим.

— Что происходит? — мысленно спросил я, чувствуя, как моё присутствие в теле Алексея становится всё более шатким.

Толик нахмурился.

— Твоё сознание пропадает, потому что вероятность того, что ты исчезнешь в будущем, резко усилилась.

— Но почему? — возмутился я, чувствуя, как паника накрывает меня с новой силой. — Второй я из будущего еще жив!

— Это связано с квантовой природой реальности, — начал объяснять Толик. — Согласно многомировой интерпретации квантовой механики, все возможные альтернативные истории и будущие существуют одновременно. Но то, что мы воспринимаем как реальность, определяется вероятностями этих альтернатив.

Он сделал паузу, словно подбирая слова.

— Когда вероятность одного из вариантов будущего становится достаточно высокой, она начинает влиять на настоящее. — В твоем случае, вероятность будущего, где ты исчезаешь, стала настолько высока, что начала материализовываться прямо сейчас. Но, возможно, ты его сможешь задавить силой духа… ну там, авторитетом например… заключи сделку… Но, если исчезнешь знай Вован ты стал мне другом!

После своих глупых слов Толик немого улыбнулся, пожал плечами и помахал мне на прощание рукой. Алексей, казалось, обрел второе дыхание от слов Толика. Его присутствие в нашем общем сознании стало ощущаться сильнее, увереннее.

— Да вы что, совсем сдурели?! Это мое тело, и я от сюда не выпихнусь! — кричал Алексей, его мысленный голос звенел от возмущения и решимости. — Я здесь хозяин, и точка!

Я почувствовал, как меня буквально вытесняют, выдавливают из сознания Алексея. Это было похоже на то, как если бы кто-то пытался втиснуть меня в слишком маленькую коробку, а потом и вовсе выбросить ее.

И тут я понял, что это мои последние секунды в этом теле. Паника сменилась странным спокойствием. Я попытался в последний раз обратиться к Толику:

— Толик, послушай…

Но домыслить я не успел. Сознание Алексея, словно мощная волна, накрыло меня полностью. А потом наступила темнота. Я исчез.

Алексей моргнул, словно пробуждаясь от глубокого сна. Его взгляд, еще затуманенный, медленно сфокусировался на окружающей обстановке. Деревянные стены, две кровати, письменный стол у окна. Последние его воспоминания были из коридора президиума, он возил шваброй по мраморной плитке делая вид бурной деятельности.

— Что… что происходит? — пробормотал Алексей. — Где я?

Толя замер, ожидая действий от внезапно вернувшегося хозяина тела. На его лице промелькнуло выражение тревоги, быстро сменившееся напускным спокойствием.

— А, ты очнулся, — произнес он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более дружелюбно. — Как самочувствие?

Алексей нахмурился, его взгляд стал более осмысленным, а в глазах появился огонек подозрения.

— Кто ты такой? — спросил он. Его движения были неуверенными, словно он заново учился пользоваться своим телом. — И что здесь вообще происходит?

Толя сделал шаг назад, его рука непроизвольно потянулась к дверной ручке. Он понимал, что ситуация выйдет из-под контроля. Если Алексей сейчас выйдет и начнет кричать или, того хуже, расскажет кому-нибудь о своем «пробуждении», все может пойти прахом. А скажи он что в его голове засел другой мужик из будущего, то отправится прямиком в дурочку в белой рубахе с длинными рукавами.