Я смотрел в иллюминатор, наблюдая, как облака проплывают мимо, словно густые клочья ваты. Боинг-747 мерно гудел, прокладывая путь сквозь воздушные потоки. Мысленно я уже был дома, в своём уютном кресле, почёсывая за ушком Мурку — мою верную пушистую компаньонку. Чёрт возьми, зачем я только согласился на эту поездку?

«Профессор Иван Викторович Соколов, приглашаем вас на вручение Нобелевской премии по физике…» — вспомнил я строчки из письма. Шестьдесят лет жизни, потраченные на науку, и вот он — апофеоз карьеры. А мне хотелось только одного: остаться дома с кошкой и чашкой горячего чая.

Внезапно самолёт тряхнуло. Я вцепился в подлокотники.

— Зона турбулентности, пожалуйста, пристегните ремни, — раздался спокойный голос стюардессы. Но что-то подсказывало мне: всё гораздо серьёзнее.

Новый толчок, на этот раз сильнее. Закричала женщина, где-то заплакал ребёнок. Кислородные маски выпали из своих отсеков, болтаясь перед глазами. Мой сосед, бледный как полотно, трясущимися руками пытался её надеть.

Спокойствие, только спокойствие. Абсурд ситуации вдруг ударил меня: человек, разгадавший тайны квантовой гравитации, сейчас беспомощен перед лицом банальной земной гравитации.

Самолёт начал резко терять высоту. Рёв двигателей смешался с криками пассажиров. Я закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на чём-то приятном. Мурка. Дом. Книги. Недописанные на доске студентов формулы, складывались в уравнения.

И вдруг меня как громом поразило. Все мои неопубликованные исследования, все те открытия, которые я держал в тайне, считая человечество не готовым к ним. Боже мой, сколько еще я мог сделать! Сколько тайн вселенной раскрыть! Ты идиот, Иван! Твоя глупая убежденность в том, что знать это людям еще рано… А теперь? Теперь мои знания, опережающие время на столетия, умрут вместе со мной!

Теория струн, квантовые флуктуации, многомерные пространства — все это теперь казалось таким далеким и одновременно таким важным. Я мог бы изменить мир, толкнуть человечество вперед, к звездам. А вместо этого…

— Мы все умрё-ё-ём! — донёсся до меня крик соседа, вырывая из водоворота горьких мыслей. И одновременно озвучивая их.

Я открыл глаза и посмотрел на него. Молодой парень, лет тридцати, не больше. Вся жизнь впереди… была.

— Знаете, — ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно и даже немного иронично, — вам лучше успокоится, паника и крики в данной ситуации не помогут. В конце концов, смерть — это всего лишь переход из одного состояния в другое. Физика…

Парень на секунду уставился прямо на меня, но тут же продолжил неистово орать. Я раздраженно зажмурился. Ну что ж, Вань, ты прожил достойную жизнь. Открыл пару законов физики, написал несколько книг. Жаль я так и не связал свою жизнь с любящей женщиной, все свое время, всего себя посвятил науке. Сколько всего осталось несделанным, нераскрытым…

Сквозь закрытые веки я увидел яркую вспышку, словно вспыхнула сверхновая. На мгновение всё замерло: крики, рёв двигателей, даже мои мысли. Время растянулось, как в релятивистской теории, и я почти физически ощутил, как пространство искривляется вокруг меня.

А потом наступила темнота. Абсолютная, всепоглощающая. В этой темноте не было ни верха, ни низа, ни прошлого, ни будущего. Только бесконечное «сейчас».

Тишина.

А затем…

***

Сознание вернулось резко, словно кто-то дёрнул рубильник. Я почувствовал толчок в плечо и услышал грубоватый мужской голос:

— Эй, не спи, работай!

Глаза открылись, и мир вокруг меня взорвался калейдоскопом серого бетона и красных знамён. Я стоял, опершись на швабру, в длинном, широком коридоре. Огромные мраморные плиты под ногами, высокие потолки, массивные люстры из стали и стекла — м-да, всё кричит о мощи и непоколебимости советской архитектуры.

Стены, украшенные мозаиками рабочих и колхозниц. Огромные окна. Где-то вдалеке виднелась монументальная скульптура, изображающая торжество науки и прогресса.

Это место словно остановилось во времени, застыло в эпохе моей молодости — суровой, но полной грандиозных амбиций.

На автомате я начал водить шваброй по полу, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Где я, чёрт побери?

Коридор был заполнен людьми, снующими туда-сюда. Мужчины в строгих костюмах, женщины в платьях и юбках строгого кроя. Повсюду слышалась русская речь и это радует, но то тут, то там долетали обрывки фраз на других языках. Воздух был пропитан запахом табачного дыма и духов по типу «Красная Москва» и «Ландыш серебристый».

Я оглянулся по сторонам. На стенах висели портреты хорошо знакомых суровых мужчин в военной форме и строгих костюмах. Красные флаги с серпом и молотом украшали каждый угол. СССР? Но как…

Бросив швабру, я подошёл к огромному зеркалу у подножия мраморной лестницы. Из отражения на меня смотрел молодой парень лет восемнадцати. Густые тёмные волосы, зелёные глаза, острые скулы. На груди поблёскивала табличка: «Алексей Новиков».

Одежда на мне была типичной для советского студента: потёртые брюки тёмно-синего цвета, заправленная в них клетчатая рубашка, видавшая лучшие времена. Поверх рубашки — серый свитер с растянутым воротом, а ногах — чёрные туфли, начищенные до блеска, но с заметными следами долгой носки.

Я машинально похлопал себя по карманам и нащупал что-то в левом кармане брюк. Достав находку, я обнаружил несколько мятых листков, исписанных мелким почерком. Шпаргалки! Развернув один из листков, я увидел:

«Марксизм-ленинизм:

1. Базис и надстройка

2. Диктатура пролетариата

3. Отчуждение труда (зачеркнуто, сверху написано «НЕ ПОМНЮ!»)

Другой листок содержал формулы по физике, но половина из них была перечеркнута, а рядом стояли вопросительные знаки.

Ндамс, подумал я, разглядывая эти каракули. Явно учеба давалась нелегко. Шпаргалки были исписаны неровным почерком, с кучей сокращений и исправлений. Некоторые формулы были откровенно неверными, а определения — путаными и неточными.

Эта находка добавила ещё больше сюрреализма в мою ситуацию. Я — профессор физики из будущего, застрявший в теле советского студента, который, судя по всему, не особо преуспевал в учёбе. Что ж, это добавляет ещё один уровень сложности в мою и без того непростую ситуацию. Интересно, как бы я сдавал экзамен по марксизму-ленинизму с моими знаниями из будущего? И что бы сказал преподаватель, услышав о развале СССР?

Ну и как это понимать? Перемещение сознания? Квантовая телепортация? Разрыв в пространственно-временном континууме? Я пытался применить все свои знания квантовой физики, чтобы объяснить происходящее, но реальность упорно не желала укладываться в рамки известных мне теорий.

Внезапно к зеркалу подбежала женщина. Её каштановые волосы, уложенные в строгую причёску, слегка растрепались, видимо, от быстрой ходьбы, что придавало ей особый шарм. Серое платье-футляр облегало её фигуру, подчёркивая изящные изгибы и стройные ноги. Тонкие чулки с едва заметной стрелкой делали её образ ещё более притягательным.

Я невольно залюбовался грациозностью её движений, когда она поправила выбившуюся прядь волос дрожащей рукой. Она нервно оглянулась, и я заметил, как часто вздымается её грудь от учащённого дыхания. Её пальцы теребили край юбки, а каблуки нетерпеливо постукивали по полу.

— Вот ты где! Быстрей! — выпалила она, хватая меня за руку. — Там в главном зале стошнило представителя Америки! Бери ведро, швабру и за мной! Вечно когда нужно, вас нигде не найти!

Я машинально схватил инвентарь и побежал за ней, пытаясь осмыслить ситуацию. Представитель Америки? Главный зал? Где я оказался? Что это за место, где собрались представители разных стран?

Мы неслись по коридорам, наши шаги эхом отдавались от мраморных стен. Вокруг царила суматоха: люди в костюмах и военной форме спешили по своим делам, обмениваясь короткими репликами на разных языках.