— Герр Туле, — нервно произнес один из ученых, — мы не проводили достаточно тестов. Это может быть чрезвычайно опасно! Не для него, а для нас…

Туле резко обернулся, его лицо исказилось от гнева.

— Вы здесь не для того, чтобы мне перечить! Вы здесь, чтобы выполнять приказы!

Меня с силой втолкнули в кресло. Холодный металл обжег кожу даже сквозь одежду. Металлические ремни защелкнулись вокруг запястий и лодыжек, впиваясь в плоть. Сердце колотилось как сумасшедшее, во рту пересохло.

Краем глаза я видел, как Толика привязывают к стене напротив.

— Я хочу проверить, какую мощность можно пропустить через человеческое тело до того, как ему будет причинен непоправимый вред, — продолжил Туле, поглаживая панель управления. — Мне нужно знать предел для дальнейших экспериментов с Евой.

Холодок пробежал по моей спине. Я посмотрел на Еву, стоявшую в стороне.

— Начинайте, — скомандовал Туле.

Я почувствовал, как что-то холодное коснулось моей шеи. Что-то напоминающее нейроошейник. Внезапно острая боль пронзила позвоночник — десятки микроскопических игл вонзились в нервные окончания.

— Включайте питание. Начнем с минимальной мощности, — голос Туле звучал откуда-то издалека, сквозь пелену боли.

Сначала я почувствовал лишь легкое покалывание во всем теле. Но затем мощность начала расти. Покалывание превратилось в жжение, словно каждый нерв в моем теле был оголен.

— Увеличить на 20%, — командовал Туле, не обращая внимания на встревоженные взгляды ученых.

Жжение усилилось. Мышцы начало сводить судорогой. Я стиснул подлокотники кресла так.

— Герр Туле, показатели зашкаливают! — воскликнул один из ученых. — Мы должны остановиться!

— Молчать! — рявкнул Туле. — Еще 30%!

Боль стала невыносимой. Казалось, каждая клетка моего тела горит. Я закричал, не в силах сдерживаться. Сквозь пелену агонии я увидел, как по моей коже начали пробегать голубоватые искры. Они становились все ярче, сливаясь в настоящие молнии, которые оплетали мое тело.

— Невероятно! — Туле был в экстазе. — Продолжайте! Я хочу знать предел!

Мое зрение затуманилось. Сознание балансировало на грани. Я чувствовал, как энергия пульсирует внутри меня, грозя разорвать на части.

Внезапно, сквозь вой сирен и крики ученых, я услышал знакомый голос.

Продержись еще немного, дружище! — это был Толик.

Яркая вспышка озарила лабораторию. На мгновение я ослеп. Когда зрение вернулось, я увидел, что Толика нет у стены.

— Куда делся рыжий?! — заорал Туле.

В следующую секунду раздался оглушительный треск. Толик добрался до главной установки управления эфиром. Его руки были погружены в клубок проводов, и вокруг них плясали электрические разряды.

— Нет! — закричал Туле. — Остановите его!

Но было поздно. Установка заискрила и начала дымиться. Толик, шатаясь, побежал ко мне. Его лицо было бледным.

— Прости, что заставил ждать, — прохрипел Толик. Он потянулся к ремням, удерживающим меня в кресле.

В этот момент лаборатория погрузилась в хаос. Ученые метались между приборами, пытаясь стабилизировать ситуацию. Сирены выли, красные лампы аварийного освещения заливали помещение зловещим светом. Посреди всего этого безумия возвышалась фигура Туле.

— Если я не могу контролировать эксперимент, то никто не сможет! — прокричал он. Туле рванулся к главной панели управления, его рука потянулась к массивному рубильнику.

— Герр Туле, нет! — закричал один из ученых, бросаясь наперерез. — Система не выдержит такой нагрузки!

Но Туле, словно одержимый, оттолкнул его. Ученый отлетел, врезавшись в стеллаж с оборудованием. Звон разбитого стекла и треск электроники добавились к общему хаосу.

— Вы все слабаки! — прорычал Туле. — Вы не понимаете величия момента!

Его рука сомкнулась на рубильнике. В то же мгновение, когда Толик начал срывать с меня нейроошейник, Туле выкрутил регулятор на максимум.

Мир вокруг взорвался светом и болью. Энергия, хлынувшая через мое тело, была подобна тысяче молний, бьющих одновременно. Каждая клетка, каждый атом моего существа, казалось, распадался и собирался заново. Я закричал, но мой крик потонул в оглушительном реве энергии, окутавшей меня плотным коконом.

Сквозь пелену агонии я видел, как вокруг меня пляшут электрические разряды. Они становились все ярче, сливаясь в сплошной поток света. Оборудование вокруг искрило и взрывалось, не выдерживая чудовищной нагрузки.

— Держись! — голос Толика едва пробивался сквозь шум. — Я вытащу нас отсюда!

С трудом, но ему удалось снять ошейник и откинуть его в сторону. В момент, когда контакт с аппаратурой прервался, произошло нечто…

Вместо того чтобы рассеяться, вся энергия, кружившаяся вокруг, словно схлопнулась внутрь меня. Я почувствовал, как она растекается по телу, впитываясь в кости, мышцы, кровь.

— Невозможно! — сквозь шум пробился удивленный возглас Туле. — Он должен был сгореть!

И наконец мир вокруг закружился, и я понял — мы спаслись. Когда головокружение прекратилось, мы оказались на лужайке на приличном растоянии от замка. Ноги подкосились, и я рухнул на мягкую траву. Толик упал рядом, тяжело дыша.

— Ты… как? — спросил я, с трудом ворочая языком. Каждое слово давалось с трудом, но не от боли, а от странного ощущения.

— Бывало и лучше, — усмехнулся Толик, морщась. — Но мы живы, и это главное. А еще я успел кое-что урвать! — Он поднял рубашку и показал папку, на половину засунутую в штаны, с надписью «Проект Герои». Правда, боюсь, мои силы на исх…

Не успел Толик договорить, как воздух вокруг нас задрожал, словно от невидимой вибрации. Мы одновременно повернулись к замку, и в этот момент небо озарила ослепительная вспышка.

Взрыв был подобен рождению маленького солнца. На мгновение ночь превратилась в день. Огромный огненный шар, пульсирующий всеми оттенками красного и оранжевого, поднялся над замком, расширяясь с невероятной скоростью. Ударная волна пронеслась над нами, пригибая траву и деревья к земле, срывая листву и ломая ветки.

Мы инстинктивно припали к земле, прикрыв головы руками. Вокруг бушевал настоящий ад. Обломки и пыль взметнулись в воздух, затмевая небо. Грохот был оглушительным.

Когда первая волна схлынула, мы осмелились поднять головы. На месте величественного замка теперь зияла огромная дымящаяся воронка. Языки пламени лизали руины, а в воздухе кружились хлопья пепла.

Но самое странное было впереди. Внезапно огненный шар, который уже начал рассеиваться, словно схлопнулся сам в себя. На долю секунды воцарилась неестественная тишина, а затем последовал второй, еще более мощный взрыв. Волна энергии, видимая невооруженным глазом, разошлась от эпицентра, искажая пространство вокруг себя.

— Что за чертовщина? — прохрипел я, с трудом приподнимаясь на локтях.

— Эфирный взрыв, — ответил Толик.

— Толик, — начал я, чувствуя, как меня накрывает волна невероятной усталости, — это ты устроил?

Он ухмыльнулся.

— Ну, знаешь, делов-то переподключить пару проводов. Главное — знать, какие именно. Когда ты соединяешь контур резонатора с обратной петлей квантовой флуктуации, создается нестабильное поле. А если добавить к этому катализатор в виде высокоэнергетического разряда…

Его голос становился все тише. Последнее, что я увидел перед тем, как окончательно потерять сознание, было озабоченное лицо Толика, склонившегося надо мной. А последние что я услышал "Пора домой!"...