Снаружи раздавались крики. Сквозь огонь и дым я увидел бегущую к машине Наталью в сопровождении нескольких агентов. Их лица выражали нескрываемый шок при виде меня, спокойно сидящего в эпицентре огненного ада, окруженного таинственным синим сиянием.

Понимая, что нужно действовать, я медленно потянулся к дверной ручке. К моему удивлению, раскаленный металл не обжег руку. Дверца, охваченная пламенем тут-же отвалилась. Я шагнул из огня. Пламя облизывало мою фигуру, но не причиняло вреда. Выражение моего лица, должно быть, отражало полное непонимание происходящего.

Как только я оказался на безопасном расстоянии от горящего автомобиля, синее свечение начало растворяться. Через несколько секунд оно исчезло полностью, оставив меня стоять целым и невредимым.

Наталья подбежала ко мне, её глаза были широко раскрыты.

— Товарищ Новиков, как… как это возможно? — прошептала она, протягивая руку, словно желая убедиться, что я реален.

Я покачал головой, не находя слов. Вокруг нас суетились агенты, пытаясь потушить пожар и оцепить место происшествия. Вдалеке уже слышался вой сирен приближающихся пожарных машин.

И тут краем глаза я заметил его снова — человека в сером плаще. Он стоял на другой стороне улицы, наблюдая за происходящим. Но прежде чем я успел что-либо предпринять или сказать, незнакомец словно растворился в воздухе, исчезнув среди толпы зевак, собравшихся поглазеть на происшествие.

Я остался стоять, окруженный дымом, огнем и вопросами без ответов. Откуда взялась эта защита? Кто этот человек в сером плаще?

Массивные двери здания КГБ на Лубянке захлопнулись за нами с глухим звуком, напоминающим крышку гроба. Я невольно вздрогнул, ощущая, как по спине пробежал холодок. Наталья шла рядом.

— Не волнуйтесь, товарищ Новиков, — прошептала она, заметив мое напряжение. — Вас здесь никто не обидит.

Ага, конечно! Просто немного попугают и отпустят. Как же.

Мы прошли мимо длинного ряда кабинетов. За некоторыми дверями слышался приглушенный гул голосов, стук пишущих машинок. Где-то вдалеке раздался звон телефона. Всё это создавало атмосферу бурной деятельности, скрытой от посторонних глаз.

Наконец, мы остановились перед массивной дубовой дверью с табличкой "Генерал-полковник И. С. Железнов". Наталья постучала, и низкий голос пробасил:

— Войдите!

И вот опять… кабинет генерала Железнова: просторное помещение с высокими потолками, огромный письменный стол красного дерева, заваленный бумагами и папками с грифом «Совершенно секретно». На стене висел внушительных размеров портрет Ленина, сурово взирающего на посетителей.

Сам генерал восседал за столом, словно медведь в берлоге. Его массивная фигура, облаченная в форму с многочисленными наградами, внушала трепет. Железнов смерил нас тяжелым взглядом из-под кустистых бровей.

— А, наш неуязвимый товарищ пожаловал, — проворчал он, постукивая пальцами по столу. Звук был похож на тиканье часов, отсчитывающих время до неизбежного. — Присаживайтесь, Новиков. Я тут в окошко наблюдал за вами…

Я опустился в кресло напротив, чувствуя себя как нашкодивший школьник перед директором. Кожаная обивка кресла тихо скрипнула подо мной.

— Знаете, Новиков, — начал генерал, прищурившись, — я все думаю, не отправить ли вас в НИИ-00 к таким же… ненормальным, как вы.

— Вы хотели сказать, к людям со способностями? — уточнил я, не удержавшись. Слова вырвались прежде, чем я успел подумать.

Лицо генерала мгновенно побагровело. Он резко поднялся, нависая над столом как грозовая туча.

— Молчать! — рявкнул он, ударив кулаком по столу. Чернильница подпрыгнула, расплескав несколько капель на бумаги. Я невольно вжался в кресло. — Вот что мне с вами делать, а? Если бы вы подорвались, мне было бы легче доложить о вашей кончине, чем объяснять, как вы выжили!

Я сидел, стараясь сохранять невозмутимый вид, хотя внутри все кипело от возмущения. Ну конечно, моя смерть была бы куда удобнее для отчетности. Типичная советская бюрократия — главное, чтобы бумажки сходились.

Генерал тяжело опустился обратно в кресло, которое жалобно скрипнуло под его весом. Он достал из ящика стола пачку папирос, закурил, наполняя кабинет сизым дымом.

— Расскажите мне о том, что произошло, — потребовал он, немного успокоившись. — Вы упоминали какого-то странного мужчину?

Я кивнул и начал рассказывать о человеке в сером плаще, о том, как он словно специально привлек мое внимание, выманив из машины. Пока я говорил, генерал внимательно слушал, время от времени затягиваясь сигаретой и выпуская колечки дыма.

— Судя по всему, они работали вдвоем, — заключил я. — Один отвлекал, другой минировал. Классическая схема.

Генерал хмыкнул, постукивая пальцем по подбородку.

— А вы неплохо разбираетесь в методах работы диверсантов, Новиков. Откуда такие познания?

Я пожал плечами, стараясь выглядеть невинно:

— Читаю много детективов, товарищ генерал.

Железнов недоверчиво покосился на меня, но продолжать тему не стал. Вместо этого он резко повернулся к Наталье, которая все это время стояла рядом, виновато опустив голову.

— Так, Наталья! — рявкнул он, заставив девушку вздрогнуть. — Вы должны присосаться к нему как клещ, как пиявка! Не отходить ни на шаг! Можете водить его за ручку, как маленького, но чтобы он всегда был на виду! Понятно?

— Да, товарищ генерал! — отчеканила Наталья, вытянувшись по струнке. Её голос звучал твердо, но я заметил, как побелели костяшки её пальцев, сжимающих папку с документами.

Генерал смерил меня тяжелым взглядом, от которого, казалось, могло свернуться молоко.

— А вы не искушайте судьбу, Новиков. Я усилю охрану. Возле вашего дома и за вами будут ходить двое агентов. Надеюсь, так мы избежим подобных… инцидентов.

Он взял ручку и начал что-то быстро строчить на листе бумаги. Скрип пера по бумаге казался оглушительным в напряженной тишине кабинета.

— Напишу в докладе предположение, что это пришельцы защищают избранных. Хоть какое-то объяснение вашей неуязвимости.

Мы уже были готовы уйти, когда генерал добавил, не поднимая глаз от бумаг:

— Надеюсь, там решат проверить, так оно или нет…

Эти слова повисли в воздухе, словно дамоклов меч. Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Проверить? Как именно они собираются это делать?

Мы с Натальей вышли из кабинета. В коридоре я глубоко вздохнул, пытаясь прийти в себя.

— Ну что, теперь вы мой личный конвоир? — попытался пошутить я, глядя на Наталью.

Наталья нервно теребила край своего пиджака, явно собираясь с мыслями. Наконец, она выпалила:

— Алексей Иванович, нам теперь нужно ехать… домой.

Я удивленно приподнял бровь, а она покраснела, как маков цвет, и быстро замотала головой:

— Я имела в виду… к вам домой.

Повисла неловкая пауза. Наталья, не поднимая глаз, продолжила:

— Понимаете, приказ генерала… Мне теперь нужно быть рядом с вами круглосуточно. То есть… — она запнулась, — придется вам немного потесниться. Я буду жить у вас.

Мысли заметались, как тараканы по кухне при включении света. Жить у меня? Красивая молодая женщина в моей берлоге холостяка? Да еще и агент КГБ?!

— Эм… э… а… — начал было я, но тут же осекся, вспомнив о тете Зине.

Тетя Зина была моей квартирной хозяйкой, и кажется грозой всего двора и по совместительству главной сплетницей района. Ей я задолжал за два месяца, и мысль о встрече с ней вызывала у меня ужас похлеще, чем перспектива нового покушения.

— Ох, ёлки-палки, — пробормотал я. — Ладно, поехали. Только предупреждаю: квартира у меня… не дворец. И, она съемная.

Мы вышли на улицу. Как оказалось Наталье уже выдали новенький служебный автомобиль зеленоватого цвета, который нас ждал у входа. Вечерняя Москва встретила нас гудками машин и шумом толпы, спешащей после рабочего дня по домам. Мы сели в машину и тронулись, вслед за нами тут-же поехал автомобиль скромнее с двумя агентами внутри.