Железнов встал, давая понять, что совещание окончено.
— Машины прибудут через час. Советую не задерживаться. Нам неизвестно, когда они, — он многозначительно указал пальцем в потолок, намекая на пришельцев — вернутся. Так что поторопитесь!
Мы вышли из зала заседаний в состоянии легкого шока. Коридор академии, обычно наполненный жизнью и суетой, сейчас казался чужим и враждебным. Наталья что-то возбужденно шептала Нинель. Игорь был серьезен как никогда. Внезапно я почувствовал, как чья-то рука крепко схватила меня за локоть. Это был Толик, его рыжие волосы торчали во все стороны, придавая ему слегка безумный вид.
— Нужно поговорить, — прошипел он мне на ухо. — Наедине.
Оглядевшись по сторонам и убедившись, что за нами никто не наблюдает, мы нырнули в первую попавшуюся пустую комнату. Это оказалась каморка уборщицы, пахнущая хлоркой и сырыми тряпками. Ведра и швабры, прислоненные к стене, чуть не попадали, когда мы втиснулись во внутрь.
— Ты понимаешь, что происходит? — Толик смотрел на меня широко раскрытыми.
Я пожал плечами, стараясь сохранять спокойствие:
— Ну, нас отправляют в клетку, чтобы мы быстрее собрали эту чертову машину времени. Ничего неожиданного, учитывая обстоятельства.
— Да нет же! — Толик в отчаянии взмахнул руками. — Иван… ты из будущего! Тот, которого поймали французы! Мы должны его, то есть тебя… спасти!
Толик схватил меня за плечи, его пальцы впились в кожу даже сквозь ткань рубашки, а после он продолжил:
— Потому что если мы этого не сделаем, если не вернем его в его время, последствия могут быть… катастрофическими, — он понизил голос до шепота, словно боялся, что нас могут подслушать даже здесь. — Ты можешь исчезнуть в будущем, не попадешь в тело Лёхи… Просто перестать существовать. Пуф! — и нет тебя. А дальше последует такая цепочка событий что никто не разгребет!
— Да понял я — я поднял руки, сдаваясь. — Но как, черт возьми, мы это сделаем?
Толик загадочно улыбнулся, его глаза блеснули тем особым огоньком, который я уже научился ассоциировать с приближающимися неприятностями.
— У меня есть пара идей, — начал он, но я перебил его:
— Хорошо, допустим, мы проникнем на склад в столовку, стырим тебе борща или нажарим картошки. Но как ты собираешься вытащить другого меня? Его же будут депортировать и передавать нашим спецслужбам! Это целая спецоперация! А проекты, теперь их не сыскать в оставшихся странах! Неизвестно, куда их перевезли после того, как нас повсюду спалили! Видимо нужно просто сдаться и будь что будет.
Толик на мгновение задумался, почесывая подбородок. Затем его лицо озарилось той самой улыбкой:
— Ничего, я придумаю как! А теперь пошли собираться!
Мы вывалились из кладовки. А там, в коридоре нас уже встретила целая делегация людей в штатском, не похожих на обучающихся или сотрудников академии. Посмотрели на нас как на странных дурачков, еще и Толя со своей пугающей лыбой.
— Давайте-давайте, ваши уже там собираются, — подгонял нас один из них, лысоватый мужчина с. — Времени в обрез!
Мы рассредоточились по лаборатории, начав сборы. Воздух наполнился шорохом бумаг, звяканьем инструментов и приглушенными разговорами. Игорь, метался от одного прибора к другому, словно наседка над цыплятами. Его обычно аккуратно зачесанные волосы растрепались, а на лбу выступили капельки пота.
— Осторожнее с этим ящиком! — вскрикнул он, когда один из грузчиков слишком резко поднял коробку. — Там оборудование ценнее, чем ваше годовое жалование! Нет, не так! Давайте я сам.
Игорь бережно принял ящик из рук слегка опешившего грузчика и, прижимая его к груди, словно младенца, понес к выходу, бормоча что-то о халатности и бесценных приборах.
Наталья, заметив мою растерянность, подошла ко мне.
— Леша, ты в порядке? — спросила она, внимательно вглядываясь в мое лицо. — Выглядишь бледным, как полотно.
Эх Натали, позже ты узнаешь, что я в смертельной опасности. Но пока не время и не место. Я попытался улыбнуться, но чувствовал, что вышло не очень убедительно:
— Да, все нормально. Просто… много информации сразу. Как думаешь, что нас ждет в этом… научном городке?
Наталья задумчиво покусала нижнюю губу:
— Кто знает? Может, райские кущи для ученых, а может… — она понизила голос до шепота, — колония.
Вдруг Наталья хлопнула себя по лбу:
— Ой, чуть не забыла! У меня же есть кое-что для Толика.
Она метнулась к шкафчику и достала оттуда большой брезентовый рюкзак советского производства — настоящий походный монстр.
— Вот, держи, — сказала она, протягивая рюкзак подошедшему Толику. — Тут немного еды. Вдруг понадобится. Да и носи его всегда с собой, раз уж у тебя такая беда… ну с этим… ну ты понял.
Толик расплылся в благодарной улыбке, его веснушчатое лицо засветилось:
— Наташенька, ты чудо! Дай-ка гляну, чем ты меня порадовала.
Он открыл рюкзак, и мы с любопытством заглянули внутрь. Там обнаружилось настоящее сокровище: банки с тушенкой, пакеты с сухарями, несколько плиток шоколада и даже пару свитков пастилы.
Мы все трое копошились в рюкзаке. Но вскоре один из людей в штатском громко объявил:
— Пятнадцать минут до отправления! Заканчивайте сборы!
Час пролетел как одно мгновение. Когда мы наконец собрались у выхода из здания, нас встретила внушительная делегация сотрудников не только в штатском и военных. Их суровые лица и напряженные позы только усиливали ощущение, что мы не ученые, отправляющиеся на важный проект, а заключенные, которых переводят в другую тюрьму.
Массивный майор выступил вперед:
— Так, внимание всем! — его голос прогремел, как выстрел. — Сейчас вы погрузитесь в автобус. Никаких разговоров с посторонними, никаких остановок без разрешения. Вопросы есть?
Мы молча покачали головами. Какие уж тут вопросы, когда все ясно как день — мы теперь на особом положении, и наша свобода осталась в прошлом.
У входа стоял большой автобус ЛАЗ-697 «Турист» — настоящий флагман советского автопрома.
Когда мы начали грузиться в автобус, я заметил, что нас рассаживают по определенной схеме. Между каждым из нас усаживался сотрудник спецслужб. Игорь, который до последнего следил за погрузкой оборудования, зашел в автобус последним. Его лицо было красным от волнения, а в глазах читалось почти детское беспокойство:
— Товарищ майор, — обратился он к нашему суровому конвоиру, — вы уверены, что все оборудование погрузили правильно? Там же хрупкие приборы! Малейший толчок может вывести из строя…
Майор устало вздохнул, было видно, что терпение у него на исходе:
— Товарищ ученый, успокойтесь. Все погружено согласно вашим дотошным инструкциям. Мы не первый день работаем с секретными грузами. А теперь садитесь, нам пора отправляться.
Игорь неохотно занял свое место.
Как только двери автобуса закрылись с характерным шипением, мы тронулись в путь. Впереди и позади нас ехали машины сопровождения — черные «Волги, а по бокам автобуса ехали мотоциклисты в кожаных куртках и шлемах. Казалось, нас конвоируют как особо опасных преступников, а не как ученых, от которых зависит будущее страны. Представляю, как нам предстоит освобождать второго меня, если его будут транспортировать так же!
Поездка оказалась долгой и утомительной. Мы ехали несколько часов, сначала по Москве, потом по шоссе, а затем свернули на какую-то проселочную дорогу. Все это время нам не разрешали разговаривать друг с другом. Наши сопровождающие бдительно следили за каждым нашим движением.
Я пытался по солнцу определить, в каком направлении мы движемся, но после нескольких поворотов окончательно потерял ориентацию. Толик, сидевший через проход от меня, казалось, дремал, но я заметил, как он время от времени приоткрывал один глаз и осматривался. Что-то подсказывало мне, что его «дремота» — не более чем уловка, чтобы усыпить бдительность наших конвоиров.
Наконец, после того, что показалось вечностью, автобус начал замедляться. Я услышал, как снаружи переговариваются охранники, потом раздался скрип открывающихся ворот. Сердце забилось чаще — мы прибыли на место.
