— А что мне теперь делать? — разнылся Санёк.

— Чику убили бандиты и менты. В память о нём признайся Ангелине в том, что солгал ей с авторством песни. И после этого не подличай, а то и не заметишь, как станешь таким же, как Ганс.

Протянул пацану чирик и пояснил:

— Брату своему это передай от Клеща. При свидетелях передаю. Скажешь ему, чтобы не брехал о том, что давал мне четверик. Десятку мне тогда сунул. И пусть он напрочь позабудет все пашкины композиции. И ещё… Из ансамбля сам уволься. Не дожидайся, пока тебя оттуда погонят. Если захочешь, я тебя натаскаю на гитарах, но нужно немалое время. И Медик тоже будет с тобой обучаться, обещал ему. Можешь ещё кого-нибудь позвать. В общем, не пропадай!

В условленном месте нас поджидал целый Икарус с Федей на борту. Заставили его ждать четверть часа. Когда загружались туда, Змей вдруг спросил:

— Клещ, а что с теми шмотками, которые надо было продать?

— Лежат, пылятся…

— Давай их заберём. Может, в Роще я их скину. Тебе ведь деньги нужны?

Попросил Федю подъехать к моему подъезду. Поднялся к Таисии и собрал там в узел ставшие ненужными престижные шмотки. Старушка предложила поужинать, но я отговорился тем, что ужасно спешу. В пути поинтересовался местом ночлега. Оказалось, что нас поселят в общажный корпус с многоместными комнатами, где, возможно, проживают потные мужики, дико воняющие носками, и откуда в ужасе однажды сбежал Змеюка. Мда, не фонтан! Придётся напрашиваться на ночёвку к Чинку.

У подъезда жекиного дома повстречали почти всю хоккейную банду со своими боевыми подругами, поджидавших своего капитана. Собирались коллективно провести культурное мероприятие. А именно, пойти в кино на индийский фильм «Бобби». Принялись зазывать нас со Змеем пойти с ними. Индийские фильмы я когда-то любил в глубоком детстве. Повзрослев, с не меньшей силой удивлялся — как же можно в нормальном рассудке смотреть подобную слезливую и приторную хрень? Предложил желающим пойти со мной в бассейн. Пожелали все без исключения. Сикилявки только остались недовольными. Их в бассейн не пускали.

Заметил какое-то завышенное уважение ко мне у рощинских ребят. Какое даже Чика во времена его самых охренительных успехов не изведывал. Может быть, кто-то раскусил меня в амплуа рыжего вокалиста-лауреата? Забавно подумалось, представить себя в виде пчелиной матки, вокруг которой рой пчёлок наметывается. Ну и ладно. Лишними респекты никогда не бывают. Только бы личинок в воду не отложить.

Разгадка этого феномена наступила в бассейне, когда мы вдоволь наигрались в воде и стали предаваться воспоминаниям об эпических битвах в последних состоявшихся матчах. Ко мне подплыл звеньевой блатных Юрка Колдопский и бухнул прямо в лоб:

— Ты — Токарев?

Пацаны вокруг притихли и уставились на меня. Жека в стороне заканючил:

— Серёг, прости. Вчера у Юрки был день рождения. Я ему подарил последние токарёвские записи, да перепутал диски. На исходном в самом конце ты со мной разговариваешь.

— А может, наш разговор был позже записан? — закинул отмазку.

— Нет, ты там обещал ещё этих песен наорать для меня.

Что тут поделаешь? Раскрыли, гады! Не стал отрицать и признался под радостный вой ребят, но содрал с них клятвы, что не будут трепаться.

Среди полуголых отдыхающих иногда проглядывались довольно таки соблазнительные типажи, а я уже долго не выпасал свою скотинку, если не считать тантрические изыски с Игнатьевной. Мой раздухарившийся жеребчик снова рвался на вольный выпас. Решил воспользоваться создавшимся привилегированным положением среди пацанов и честно спросил у хоккейного народца насчет возможностей перепихона в Березовой Роще и, желательно, безо всяких извратов. Если существует спрос, то должно же быть и предложение? Любой прогресс именно так работает.

Смотрели гады малохольные на меня своими комсомольскими рожами и глазами хлопали. Спортсмены, ети их. Что, таки все ещё в девственниках ходим, в пионерские зарницы-озорницы играем? Блин тёртый, куда же я попал! Лучше бы в средневековье загреметь. В общем, раз я такой у вас кумир невдолбенный, обеспечивайте, как хотите. Конечно, я прямо так не выговаривал, но намеки определенные подпускал. Судя по красноречивым взглядам, ради меня они даже мам родных готовы не пожалеть. Пожалуй, мам не надо! И вообще там, поосторожней. Толстух всяких, рябых, кривых и косых не подавать, а то сильно обижусь. А, ладно, черт с вами, давайте любых, а то придётся в пионерские игры снова играть.

Раз возникло силовое поле, источник коротчения, пошли варианты спасения моего либида. Парни по выходу из бассейна растрещались на улице, как сороки. Даже оглядывался по сторонам, сгорая от стыда, что прохожие могут такое подслушать. Мысли у парней поначалу крутились вокруг сикилявных фанаток, кои не стали ждать и разбежались по домам. Я же осторожно намекал на неизбежных возле злачных мест ночных бабочек. Пацаны реально тупили, или на самом деле ничего не знали о такой житейской стороне вопроса.

Когда выяснилось, что нам со Змеюгой негде ночевать, разразилась целая потасовка за право забрать меня к себе домой. Жека упёрся, стоя на своём праве капитана. Лёха орал, что его мама тоже вкусно готовит. Другие тоже чего-то своё обосновывали. Боюсь, что скоро пчёлки передерутся из-за меня. Я как миролюбивое существо предложил кинуть жребий. Придумали тянуть спички. Сломанная попалась Тохе рыжему. Змеище с баулом попало в лапы к Серёге Ливадину.

Суббота, 01. 03.1975 г.

Проснулся утром нормальным человеком и радостно потянулся. Такой сон приснился — просто офигеть можно. Или это не сон вовсе был? Чего я тогда ночью отымел во всех немыслимых и мыслимых позах? Сама суккуб из пламени ада ко мне приходила скорую секс-помощь оказывать.

Постепенно приходило осознание, что трах состоялся наяву. Я рывком сел и сбросил одеяло. Трусы были на положенном им месте. Всё чиканутое тело приятно ныло, наполненное усталостью, как после интенсивной тренировки, или тяжелой, но успешно выполненной работы. Напряжений в определённых местах больше не ощущалось. Поискал на всякий случай следы подростковой активности на белье. Вдруг всё же привиделось. Не нашёл. Зато нашёл рыжий волос на подушке. Разом вспотел от кончиков волос на макушке головы до кончиков ногтей на ногах. В глазах потемнело. Фух, не может же быть такого! Спокойней, Мустанг, отставить панику. Сейчас отдышишься и спокойно во всём разберешься.

Значит, так. Вчера рыжий Тоха, победив в жесточайшей конкурентной борьбе за право меня ночевать, увлёк мою тушку в свою лисью трёхкомнатную норку. Кроме него, в квартирке застал худощавую и миловидную брюнетку. Подумалось, что сеструха, а оказалось — мамахен нашего рыжего вингера, по имени Лидия Геннадиевна. Обычно задолго до её возраста советские женщины расставались со стройностью, реализовав заложенные природой инстинкты по завлечению самцов, обустройству гнезда и откладыванию туда потомства. Тут какой-то сбой в программе наличествовал, или что-то с метаболизмом. Разгадка крылась в её профессии. Она являлась хореографом и возглавляла местный ансамбль народного танца. Державшаяся поначалу со мной холодно и настороженно, понемногу женщина разговорилась о своём, наболевшем. А собиралась она увольняться со своей надоевшей работы. Ей, закончившей ГИТИС и работавшей в московских Домах пионеров, надоело возиться здесь с контингентом предпенсионного возраста, а молодёжь туда не хочет идти.

Блин пузырчатый, какой классной мыслью меня сейчас вдруг осенило! А что, если попросить её заняться с моими будущими паркуристами брейк-дансом? Чика им наобещал и смылся. Нехорошо как-то получается. Будет физика отменной и пластика на высоте, любые элементы паркура воспримутся как надо. Объявлю этот танец частью обещанного паркура, и пусть треняться. Основные движения я ей покажу. Если настоящий хореограф, то быстро схватит. Надеюсь, что с пластикой у неё всё в порядке.

— Мне надо с вами встретиться и обговорить одно важное дельце.