— Тэкс, всё хужее и хужее, — размышлял я вслух на своём наблюдательном пункте на чердаке, — Костику теперь не отвертеться от ампутации. Формально врачи ещё должны получить согласие у родительницы. Что-то мне подсказывало, что это произойдёт без особого труда. Мне оставалось только роль стороннего наблюдателя с вкраплениями бессильного мата.

Как и прогнозировалось, костикову мать просто запугали жуткими последствиями для её сына, если операция не будет проведена в ближайшее время. Согласие на ампутацию было без особого труда получено, и примерно через час уже она состоялась. Успешная с медицинской точки зрения. Парень остался без ноги по итогам моего вмешательства. Можно поворачивать оглобли в сторону дома.

Авдотья прикорнула прямо на диване перед включённым телевизором. Замучилась милая хлопотать о чужом здоровье. Я выключил говорящий ящик и поплёлся к себе на мансарду. Настроение было таким паршивым, что был готов сам себе морду начистить. Ночью не спалось, всё вспоминал полные неистовой надежды глаза Кости.

Сложно вспомнить как, но она пришла ко мне — сумасшедшая до самого своего крайнего предела идея. В переломах, даже со смещением, возможно сращивание костей. Ткани тоже сживляются, восстанавливаются. Есть же примеры, когда хирурги-виртуозы пришивали отсечённые кисти рук и ног. Не сомневаюсь, что с ведьмочками вместе сможем что-нибудь подобное сделать. На часах стрелки показывали глубокую ночь, где-то пол третьего. Осторожно оделся и выскользнул из дома, стараясь не потревожить хозяйку.

Внутрь больницы проник по опробованному пути и по пустым полумрачным коридорам отделений пробрался к реанимационному блоку. Свет не стал включать, опасаясь случайного контакта с медработниками. Костик всё ещё отходил от наркоза под капельницей. Где мне теперь его ногу искать, кто бы посоветовал? Если успели утилизировать, то что тогда пришивать? У трупов отпиливать? Здесь же, в реаниматорской нашёл хлороформ и маску. В надетой на морду масочке разбудил спавшую в соседнем полуосвещённом кабинете медсестру и грозно потребовал костину ногу. Женщина с ужасом в голосе призналась, что биоотходы уже отправлены в морг для последующей утилизации в печи.

— Это ты плохо поступила, — подумал я, как оказалось, вслух.

Пришлось срочно начинить женщину хлороформом для прекращения истерики. Метнулся в указанное место за ногой. Пока бегал там среди трупов и громыхал железными коробками, вылез откуда-то неестественно трезвый Гриша, вылупился на меня и принялся орать. Пришлось его успокоить специальным приёмом. Он булькнул горлом и повалился на пол без памяти. Ногу я всё-таки отыскал и помчался с ней наперевес обратно. Дорога было каждая минута. Однако, в голове у меня мякина содержится, а не серое вещество. Оставлять очаг болезни по меньшей мере неразумно. Значит, требовалось удалить поражённую костную ткань и заменить её здоровой. Пришлось снова бежать в морг за материалом.

Гриша продолжал трагично возлежать посреди мертвецкой. Тем лучше. Никто не мешал мне покуситься на ногу у одного пожилого жмурика и отпилить кусочек кости. Мужик, надеюсь, не сильно обидится. Костину отрезанную ногу пришлось предварительно подготавливать. Через боковой надрез добрался до кости и вычленил поражённый фрагмент, заменив принесённым. Зашивать разрез не стал, чтобы не тратить стремительно уменьшающийся запас времени. Надо же ещё консилиум со своими помощницами провести.

Вместе мы быстренько определили наиболее оптимальный комплекс воздействий. Расположил ткани как требовалось и включил бесконтакт. Мёртвая нога постепенно оживала, стремясь насытиться моей благотворной энергией, словно губка. Я постепенно запускал программы воздействий, подстраиваясь под отклики от тканей. Действие анестезии давно закончилось, и малец только спал, но его организм не сопротивлялся моему вмешательству. Восстанавливалось соединение в кости, в нервах, в мышечной ткани без особых проблем. Только раз возникло достаточно резкое болевое ощущение от чужеродной кости. Помощницы грамотно справились с проблемой.

Когда основная часть нервных волокон и ткани соединились, решил отдохнуть и позволить костиному организму довести своё выздоровление до конца, повинуясь природным законам, отключившись от нашей совместной системы. И вдруг, брык — сам оказался обесточенным. Вот те раз! Что делать? К тому же сообразил, что если врачи обнаружат у пациента ногу на прежнем месте, то если даже и удивятся, не исключено, что снова отрежут. Как пить дать отцапают. Получается, надо пацана нужно срочно эвакуировать. Самому требовалось прийти в себя. Вокруг всё плыло и крутилось как в жуткой карусели. Преодолевая неимоверную слабость, довёз каталку куда-то… Даже не запомнил куда. Сам долез до одного из многочисленных чуланчиков хозблока, что располагался рядом с моргом, и рухнул там прямо на пол.

Четверг, 27. 02. 1975 г.

Очнулся оттого, что кто-то энергично тряс меня за плечо. Немолодая женщина в рабочем халате санитарки сварливо ругалась:

— Разлёгся, похабник. Напьются по положенья риз и лезут спать, где ни попадя. Тут тебе, милок, не гостиница. Иди подобру-поздорову, пока милицию не позвала.

Почему сразу похабник? Я с трудом перевёл себя в сидячую позицию, потянулся, прогоняя дремотность, и дружелюбно попросил санитарку:

— Бабуленька, а у вас есть что поесть?

— Еду ему подавай. Ишь, какой грамотный. Коли мой внучок так бы нажрался, я ему штаны с него стянула, да так задницу отодрала, что на всю жисть забыл, чем водка пахнет.

— Нет, штаны с меня, пожалуй, стягивать пока не нужно, — меланхолично предложил, — В следующий раз, может быть. Я пойду, пожалуй?

С этим сортом скандальных людей нужно осторожно разбрыкиваться, как со сворами бродячих псов с непредсказуемым поведением.

— Я тебе пойду. Я тебе так пойду! Ты почему реквизиты берёшь? Не тобою стираны и неча брать, — разозлилась работница швабр и тряпок.

Под подбородком обнаружилась медицинская маска, которую я забыл снять. Пришлось извиняться и клятвенно заверять женщину, что не со зла одел. Сопровождаемый гневным взглядом санитарки, осторожно вытащил своё молодецкое тело на белый свет, вернее, рассвет. Происходила пересменка для медперсонала.

Искать Костика долго не пришлось. Послал вездесущего дедка. Обнаружили мальца в процедурной рядом. Видимо он в изменённом состоянии сознания сам перелез с каталки на топчан и улёгся там голым на пузо, будто в ожидании клизмы. Напялил на него больничную пижаму и повёз на каталке в морг. Через него имелась хорошая возможность выбраться из больницы незаметно. В боксе морга обнаружился рафик Скорой Помощи. Мотор ещё тёплый. Недавно трупак доставили, походу. Ключ в замке зажигания призывно торчал. Всё как положено. Короче, реквизировал технику, погрузив туда тушку мальца.

Двери в авдотьиных хоромах никогда не запирались. Гостям надо ведь до ветру ходить. Я затащил Костяна на диван, что на кухне, а сам прыгнул в рафик и откатил его обратно к больнице. Теперь осталось подняться в отделение к матери мальца, спящей в сестринской, что располагалась возле реанимации. Обрисовать ситуацию. Добраться до неё получилось, а вот разговор не сложился. Общаться со мной она категорически не захотела:

— Дурой я была, что твоей бабушке доверилась. Передай своей прохиндейке, что она — тёмная и отсталая личность. Ещё молитвы идиотские заставила меня произносить. Вот, напишу на неё заявление в органы. Будет знать, как людей обманывать.

— Простите нас, пожалуйста, дорогая Нина Георгиевна, — попытался успокоить рассерженную женщину, — Не держите зла на нас. Не всем получается помочь.

Дама была на взводе. Не стал её дольше бесить своим присутствием и удалился. Попозже к ней подойду, когда немного остынет. Побрёл домой отсыпаться и восстанавливаться.

Авдотья уже встала и привычно хлопотала по хозяйству, кормила скотину. Костик посапывал на диване. На вопрос:

— Где мама мальчика?