Только собрался с верным Змеем пойти и порелаксировать туда, как на горизонте нарисовалась моя Волга. Хвосту чего-то вздумалось привезти сюда всё заячье стадо. У меня глаза на лоб полезли. Подскочил к машине с воплем:

— Чего вы сюда припёрлись без разрешения? Где я велел вам всем оставаться?

— Прости, хозяин. Бабка умерла, и менты там стали шуровать, — виновато промямлил Хвост.

Меня словно молотком по темечку прилетело. Стоял и тупо хлопал глазами, а парень рассказывал о случившихся событиях. Утром ничего не предвещало беды. Зайцы встали, позавтракали все вместе у бабули. Была она какой-то подавленной и молчаливой, и всё время поглаживала брошку с сиреневым камнем. Потом ей вдруг стало плохо. Она прилегла на диван и попросила вызвать Скорую Помощь. Медики опоздали буквально на пару минут. Доброго и прекрасного человека с выдающейся судьбой не стало. Обыденный инфаркт. Врач вызвал по телефону спецтранспорт, поскольку торопился на следующий вызов, и велел ребятам ожидать его. Через некоторое время прибыл участковый, кто-то его вызвал. Зайцы увидели его в окно и успели запереться в моей квартире, оставив открытой соседскую. Выждав примерно час, Хвост решил потихоньку сваливать с зайцами из Простор.

— Дверь в моей квартире не забыл закрыть?

— Извини, вот твои ключи, — проговорил Хвост, вытащив из кармана небольшую связку и подаренную брошь, — Это тоже взял. Не оставлять же такую красоту мусорам, разворуют.

— Ещё чего-нибудь взял из её квартиры? — взвился я.

Парень отчаянно замотал мордой, сделав честные глаза.

— Врёт он, — возник дедок, — Нарыл он в квартире спрятанные среди постельного белья в комоде и отложенные на похороны пять сотен рублей и твои шесть сотен прихватил. Вдобавок к его рукам прилипли, кроме броши, кольца, перстни, серьги, бусы и столовое серебро. Не погнушался деревянными ложками и шкатулкой, расписанной под Хохлому. Ещё радиоприёмник спёр.

— Ты где был? Мог бы раньше меня предупредить о кончине, — тихо прошипел в сторону призрака.

— А сам как ты думаешь? — тут же вскипел дедок, — Дружка твоего Панка выпасал. Вот и не успел к последнему вздоху своей любушки. Так что, милый мой Чика, разреши мне отбыть в отставку. Немочки меня вполне могут заменить, поднатаскал их нормально. А мне надо быть сейчас возле своей супружницы.

— Конечно, я всё понимаю. Жаль мне с тобой расставаться, дорогой Алексей Семёныч, но не имею права тебя удерживать. Благодарю тебя за всё, что ты сделал для меня. Только одну услугу мне окажи напоследок. Скажи, есть ли родные у Таисии Степановны. Кому передать её деньги и драгоценности?

— Никто у неё не остался из родни. Из тех, кто был мне известен. Сгинули, кто на войне, а кто в сталинских лагерях, — задумался дедок, — Поговорю об этом с Таей и тебе как-нибудь весточку передам.

Я очнулся, будто от глубокого раздумья и разорался на Хвоста:

— Сам признаешься, или подсказать про похоронные пол штуки из комода? Брошь, перстни, серьги и прочие драгоценности куда скрысил?

Хвост испуганно таращился на меня ничего не понимающими глазами.

— Взял я, — потерянно признался он, — Прости меня, хозяин. Подумал, что ей эти цацки и деньги уже не понадобятся, а ребятам питаться нужно.

— Ишь, какой заботливый! Деньги и ценности все мне отдашь. Ложки деревянные и шкатулку зачем спёр? — продолжил нагнетать.

— Они красивы очень, — пробурчал злоумышленник.

За воровство будешь строго наказан. Позже, — постановил я, — Моим заместителем и главным в банде при моём отсутствии теперь будет Акела, тьфу… Саша Янович. Надеюсь, ты хоть не промахнёшься.

Акела просиял и понятливо улыбнулся. Краденные вещи все оказались прикопаны в багажнике машины, замаскированные тряпьём. Деньги лежали там же и частично в бардачке. Отслюнявил своему новому заместителю пятерик на кормление пацанов в буфете. Пусть закинутся хотя бы пирожками. Приставил к ним Змея, чтобы легче осваивались на новом месте. Сам же я решил метнуться в Просторы.

Перед поездкой позвонил генералу Чебрикову из вестибюля ДКС. Надеялся в воскресенье застать его дома. Ответил он лично и сразу узнал меня по голосу:

— Я тебя, Миша, внимательно слушаю. Как там у тебя дела?

— Таисия Степановна умерла от сердечного приступа, — промямлил в ответ.

— Боже мой! — изменился голос на другом конце провода, — Как жаль! Какой же я идиот, что не настоял на её госпитализации. Спасибо тебе, что известил. Постараюсь скоро быть.

Проштрафившийся водила преданно по-собачьи заглядывал мне в глаза и теперь старался угодить даже в самых мелких мелочах. Дверь в квартиру Таисии оказалась закрыта. Кто-то из её добродетельных соседей добровольно принял на себя обязательства по попечению над квартирой и вещами покойной. А может быть, это жекаошники подсуетились? В морге при местной больницы сказали, что соседи и знакомые скидываются деньгами на похороны. Я вернулся в свой подъезд и отыскал распорядителя похорон. Ею ожидаемо оказалась соседка Анка-пулемётчица. Вручил ей старухины гробовые полтысячи и пообещал быть на похоронах, если с самим ничего плохого не случится.

Воскресенье, 09. 03.1975 г.

Следующим пунктом посещения было обиталище Авдотьи. Дежурящий напротив её дома Жигуль уже отсутствовал. В доме была только целительница, немного ошарашенная. На моё разочарованное выражение морды отреагировала с каким-то нервным смешком:

— Увезли твою кралечку только что. Выздоровела она. Сама удивляюсь такому чудесному исцелению. И денег много оставили. В том конверте лежат.

На подоконнике возлежал довольно таки пухловатый конверт. Понятно, что не письма там сейчас находились. Быстро её батюшка дочурку эвакуировал. Не мог хотя бы денёк подождать.

— Отец ейный обещал мне сделать хорошее ежемесячное содержание по инвалидности и в любой санаторий каждый год определять, — продолжила она смущённо описывать перечень внезапно свалившихся на неё благ.

— Спасибо ему. И от меня тоже прими кое-что приятное в связи с прошедшим праздником, — предложил я.

Проинструктированный мной Хвост с обворожительной улыбкой на плутовской морде внёс песочный торт «Ландыш», купленный по пути в продуктовом магазине. Я же выложил на стол серебряный складень. Потом взял его в руки, распахнул створки вещицы, чтобы была видна основная красота и снова положил. У Авдотьи глаза заблестели.

— Какая благость! — воскликнула она, бережно принимая подарок, — Дорогая вещь, наверное. Мне ещё никогда таких дорогих подарков не дарили.

— Обычный подарок от чистого сердца, — заметил я, боясь обсуждения истории вещи.

— Спасибо тебе огромное, Миша! — проговорила Авдотья, целуя меня в висок, — А теперь, ребятки, садитесь за стол. Будем праздновать.

— Я то уж наобедался, а Сергей пока голодным ходит. Пусть поест.

Хвост бросил в мою сторону оценивающий и, показалось будто бы, благодарный взгляд. Интересно бы знать, что его так растрогало. Забота моя, или подаренное имя?

— Праздновать сегодня мы ничего не будем. В другой раз. Не стало сегодня Таисии Степановны, — проговорил я тихо.

Женщина изменилась в лице и села на стул. Покачала головой, выдавив слова горестно:

— Узнала её недавно, но так она мне по душе пришлась. Жаль, очень жаль! Давайте помянем новопреставленную рабу божью Таисию.

На столе появились консервированные огурчики-помидорчики-грибочки, непременная картошка с жареной курочкой. Венчало весь этот нескромный натюрморт бутыль с самогоном. Я выпил дозу, но Хвосту категорически запретил к спиртному прикасаться.

— Ему машину ещё гнать предстоит, — объяснил свой запрет Авдотье.

Неожиданно появился Семёныч и поманил за собой. Я вышел во двор.

— Ты чего, товарищ Орлов, передумал увольняться? — спросил насмешливо.

— Старая грымза мне все мозги проела за то, что я ребёнка оставил, — объяснил он горестно.

— Молчал бы уж лучше, старый хрыч, — внезапно появилась из неоткуда бабушка Таисия.