— …все это прекрасные убыточные идеи. — Он продолжает обход. — Наше издательство с удовольствием займется этими проектами за ваш счет. Но сам я хочу вкладываться только в яркий, массовый про…

— Вообще-то!.. — не выдерживаю я и привстаю с кресла.

Себя я могу дать в обиду, но моих друзей — никогда! Все сотрудницы издательства — профессионалы, они выпустили много интересных книг, пусть и не столь коммерчески-успешных, как хотелось бы боссу.

— А вы, Вер-роника, — обрывает меня босс, направляясь ко мне, — не имеете права голоса.

— Это почему?.. — сбиваюсь я.

Проход между спинкой моего кресла и стеклянной стеной такой узкий, что стать за моей спиной — это почти ко мне прижаться. Поэтому босс останавливается рядом, хотя все равно слишком близко, на расстоянии локтя.

Я поднимаю подбородок, но опускаю глаза. Осознаю, что пялюсь на пряжку его ремня и перевожу взгляд повыше, на одну из средних пуговиц рубашки. Босс скрещивает руки на груди, и теперь я смотрю на них. Крепкие загорелые руки Мэтта, стягивающие с моих плеч лямки красного сарафана…

Да что такое! Поднимаю взгляд — и теперь мы смотрим друг другу в глаза. От смущения невольно облизываю губы. Теперь он смотрит на них. Потом снова мне в глаза.

По кабинету пробегается шепоток, и босс резко оглядывается — голоса тут же смолкают.

— От вас, Вероника, не только не поступило ни одного предложения, но вы еще и умудрились пропустить единственную интересную идею, которая попала вам в руки… Все, — завершает он громче, оглядываясь. — Планерка окончена.

Он все же протискивается между мной и стеной и идет за свой стол, что-то печатает в телефоне. Подхожу к своему рабочему месту и тотчас же слышу жужжание в сумке. Телефон Мэтта. С замиранием сердца открываю телеграм, а там:

«Отличная сцена. Я ее почувствовал»

Кровь тотчас же приливает к щекам. Уверена, его «почувствовал» означает совсем не то, что уже нафантазировала во мне писательница, но все равно это чертовски волнительно. Ловлю себя на том, что по-дурацки улыбаюсь. Полное ощущение, что веду любовную переписку.

С этими эмоциями будет нелегко расстаться. Но игра вышла из-под контроля. Она может стоить мне работы.

Отключаю телефон Мэтта. Пододвигаю к себе стопку бумажных писем и документов и не поднимаю головы до самого вечера.

В свое любимое кафе иду понурой. Я словно отказываюсь от мечты. Фантазии, флирт со своим персонажем в мессенджере — это все волнительно и прекрасно, но надо быть реалисткой. Есть какая-то ирония в том, что реалисткой надо быть писательнице…

Захожу в кафе.

Впервые я забрела в него еще до того, как устроилась на работу в издательство. Проходила мимо, взглянула на витрину — и пропала. За стеклом панорамного окна на деревянном стуле с мягкой зеленой подушкой сидела девушка. Она пила кофе из большой кружки и читала книгу. День был такой же солнечный, как сейчас, свет отражался от стекла, и я видела девушку нечетко, словно она была видением.

Меня прервал телефонный звонок, и когда я вошла в кафе, девушки уже не было, — точно видение. Я села на ее место.

С тех пор я часто бываю в этом кафе. Пью кофе и пишу за ноутом или читаю книги из кофейной библиотеки. Моя мечта — когда-нибудь принести сюда свою книгу, бумажную.

Но сейчас я не беру ни кофе, ни книгу. Просто сажусь на деревянный стул за столиком у окна, прокручивая в голове одни и те же печальные мысли. Мне грустно так, что, кажется, скоро за окном пойдет дождь, как в кино во время мелодраматических сцен.

«Все, Вер-роника, хватит!» — командую я себе, с опозданием подмечая, что переняла манеру босса удваивать звук «р» в моем имени.

А вот и Илона. Ну наконец-то! Покончим с этим.

— Илона, привет! — машу ей рукой.

И краем глаза замечаю, как на меня оборачивается мужчина у книжного стеллажа. Я машинально поворачиваю голову, и сердце застревает где-то в горле. Это Мэтт. То есть босс. Это мой босс, который наверняка слышал имя Илона. И он направляется к нам…

Сначала напротив меня садится Илона — над столом повисает облако сладковатого парфюма. Затем подходит босс.

— Привет, Илона! — говорит он и протягивает ей руку. Илона отвечает мягким рукопожатием, смотрит на босса трепетно, с любопытством. Между ними точно проскакивает искра, и у меня от этого тоскливо сжимается сердце. «Красивая пара», — против воли замечаю я.

Вообще-то Илона помолвлена, но она не из тех, кто считает, что одни отношения должны мешать другим. Помню, мы как-то присматривали ей платье для второй свадьбы, ей понравилось два наряда. Она сказала: «Этот сейчас, а этот на следующую свадьбу». Тогда мне было смешно. И вот не за горами третий брак.

— Илона, пожалуйста, принеси мне и моему новому директору по чашке американо, — прошу я.

— Без сахара, — добавляем мы с боссом одновременно и пересекаемся взглядами. Так и хочется сказать «побыстрее», но сдерживаюсь.

Илона уходит, покачивая бедрами, обтянутыми коротким бежевым платьем. Если бы я придумывала соперницу для моей героини, создала бы другой образ, — этот слишком шаблонный.

Босс усаживается на ее стул и с полуулыбкой смотрит ей вслед. Это вообще не то, что я планировала!

Прочищаю горло, чтобы привлечь внимание босса. Он переводит взгляд на меня. Ставит локти на стол и упирается подбородком в скрещенные ладони.

И… все. Я не знаю, что делать дальше.

Ну серьезно, что?

Сейчас вернется Илона, они обменяются парой фраз — и я пропала. Бросаю на нее взгляд. Она флиртует с барменом. Одна чашка кофе уже на стойке. У меня осталась пара минут.

Перевожу взгляд на босса. Он по-прежнему пристально смотрит мне в глаза. Сказал бы уже что-нибудь на прощание.

— Вероника, а вашей подруге нравится работать официанткой? Хотя вряд ли. Проводишь целый день на ногах, убираешь со стола использованные салфетки… Может, ее заинтересует должность секретарши?

Вот уж точно я не это имела в виду, когда говорила «на прощание».

— Что вы об этом думаете? — спрашивает меня босс.

— Честно?

Кивает.

Я думаю о том, стоит ли мне дожидаться Илону или просто уйти отсюда и заявление на увольнение прислать по почте.

Тяжело вздыхаю. Какая дурацкая ситуация… В книгах такого не бывает, в подобных сценах обязательно происходит что-то внезапное, то, что помогает двигать сюжет. Например, вспыхивает пожар или обваливается книжный стеллаж. Или — классика жанра — Илона могла бы случайно пролить кофе на тенниску босса.

Может, кофе пролью я?.. Нет, не хочу больше жульничать. Но и признаваться в обмане тоже не хочу.

А как бы поступила моя героиня?..

— Так что вы думаете? — с удивительным терпением повторяет босс.

Я кладу локти на стол и опираюсь о ладони подбородком — отзеркаливаю его позу.

— Матвей Игнатович… — вкрадчиво говорю я.

Он чуть склоняет голову набок, смотрит с интересом.

— …не уверена, что еще представится такая возможность, так что хочу вам признаться.

— В чем же? — Он чуть склоняется ко мне.

Я выпрямляю спину, приподнимаю подбородок — примеряю образ героини.

— Вы ужасный руководитель.

Босс тоже выпрямляется, словно увеличивается в размерах.

— Конкретизируйте, — он, скорее, приказывает, чем просит.

— Не могу. Вы ужасны во всем. Как руководитель.

— Тогда обозначьте топ моих проблем. Как руководителя, — произносит он таким тоном, что мне в каждом слове чудится звук «р».

Все еще не уволена?! Окрыленная отсрочкой, говорю как на духу:

— Вы унижаете коллектив. Вас не уважают — вас боятся, уверена, вы чувствуете разницу. — Еще? — Вы считаете всех нас людьми низшего сорта только потому, что приехали из Москвы. Но видели бы вы себя со стороны!

У него такой взгляд… такой взгляд… Не понимаю, какой именно.

— И еще… — оглядываюсь, Илона уже направляется к нам, — вы говорите о том, чего не знаете. Когда вы успели познакомиться с Минском? Пока ехали на своей крутой тачке от съемной квартиры до офиса? Когда-нибудь я издам свой собственный путеводитель по Минску и первым делом вручу его вам. Если, конечно, вас еще не снимут с должности за…