Он так говорит, так ведет себя, будто и в самом деле прав. И его аргументы звучат убедительно. Но…

— Но меня не устраивает!

— И что мне делать? — с нажимом спрашивает Мэтт. — Отказаться от тебя из-за штампа в моем паспорте? Меня бы твой муж не остановил.

У меня сейчас мозг взорвется. В его мире встречаться с другими женщинами, когда у тебя есть жена, — нормально. В моем мире — нет! Но вот эта формулировка — договорной брак… Я не хочу, но все равно за нее цепляюсь.

— Насколько ваш брак фиктивный? Вы с ней… — Даже произнести сложно. Но Мэтт понимает, о чем я.

— Всякое бывало.

— Всякое бывало?.. — поворачиваюсь к нему лицом. Пристально смотрю в глаза. Лучше бы он соврал.

Нет, конечно, не лучше. Но пусть бы правдой было то, что хочу я.

Прячу лицо в ладонях. Мэтт упирается лбом в их тыльную сторону.

— У нас с ней не так, как с тобой. — Теперь в его голосе я слышу и нежность, и печаль. — Я ничего к ней не чувствую, да и она ко мне. Просто нам обоим удобен этот брак: таким образом каждый закрывает свои вопросы. Да, временами у нас бывает секс — то есть, бывал. По пьяни или просто так. Не все в этом мире занимаются сексом по большой любви. Иногда это просто потребность, которую надо удовлетворить, и тогда без разницы с кем: с девушкой из клуба или фиктивной женой. Главное, что они тоже настроены. Но все это в прошлом. Потому что теперь у меня есть ты. С тех пор, как мы встретились, я не только заниматься сексом, я касаться никакой другой женщины не хочу. Потому что они — не ты. Понимаешь?..

Я его понимаю. Я чувствую то же самое. Но у меня нет мужа!

— Мне нужно побыть одной.

Голова раскалывается от переживаний.

— Хорошо. Я не буду тебя тревожить.

— Нет, я хочу уйти.

— Куда?

Вздыхаю.

Не знаю… Из-за Мэтта я испортила отношения со всеми самыми близкими людьми. С мамой, правда, почти помирилась. Но вернуться к ней сейчас, когда я такое узнала о Мэтте… Мама будет живым памятником своим словам: «Я тебе говорила!».

— Оставайся. Лучше я уйду, — говорит Мэтт, и мне почему-то от этого не проще. Все равно его теряю. — Сниму номер в гостинице где-нибудь неподалеку. Если буду тебе нужен, вернусь в мгновение ока, только позови.

Почему реветь мне хочется именно сейчас, когда в голосе Мэтта столько нежности?..

— Хорошо, — выдавливаю я.

Мэтт уходит.

Я остаюсь одна в его огромной пустой квартире, которая теперь кажется еще больше. Внутри меня тоже пустота. Я просто оболочка.

Ну вот, хотела конфликт в романе — получила.

Роман. Он удержит меня на плаву, не даст раскиснуть, вернет к жизни.

Сажусь за кухонный стол. Открываю ноут. Начинаю записывать… и убираю руки с клавиатуры. Мне больно. Больно так, что даже писательство теряет смысл. Зачем мне книга, если не будет Мэтта?

Я столько всего могу записать, во мне столько новых эмоций и мыслей — и никакого желания творить. Хочется свернуться калачиком на кровати и лежать так до тех пор, пока… что? Пока Мэтт не разведется? Ну-ну.

Хожу по квартире и включаю свет во всех комнатах.

Спрятаться в книгу не получится. Лежать и страдать я не собираюсь. Напиться?.. Это похоже на выход. К тому же, по-книжному. И все же — нет.

Завариваю себе большую кружку черного кофе («Вы хотите спровоцировать остановку моего сердца?») и сажусь в кресло. Передо мной простирается ночной город — темнота, утыканная огнями, будто новогодняя елка.

Я сильнее любых обстоятельств.

Отхлебываю кофе. Блин, горячий! Привыкла же пить с молоком…

Итак, Мэтт.

Шок прошел. Обиду, что не все получается по-моему, я проглотила. Теперь можно рассуждать здраво.

Фиктивная женитьба все же не настоящая. Расписываются же пары ради получения гражданства, например. Разве я отнеслась бы к этому серьезно? Ну уж нет. А у Мэтта была причина заключить такой брак. И то, что я эту причину не знаю, не делает его монстром.

И в самом деле, зачем мне его чистый паспорт, если я не собираюсь за Мэтта замуж? Вернее, может быть, когда-нибудь… Ведь свадьба — это закономерное окончание любого любовного романа. То есть, я хотела сказать, отношений мужчины и женщины, если они любят друг друга. Но до этого «когда-нибудь» очень далеко. Все, что угодно, может за это время случиться. В том числе, и развод. «Тогда в чем проблема?» — если говорить словами Мэтта.

Проблема в том, что он не рассказал мне о жене, пусть и фиктивной.

Не рассказал сознательно — то есть почти соврал.

Вот это меня задевает, расстраивает и настораживает. О чем еще он не рассказал?

Но стоит ли из-за этого разрывать с ним отношения? Точно нет.

Шмыгаю носом. Допиваю кофе.

Почти соврал, но не соврал же. Не стал юлить — честно признался: да, женат. Нам нужно поговорить с ним по душам. Пусть расскажет все, что мне нужно знать. И тогда у нас все еще может получиться. Ведь что бы ни происходило в его жизни, было до нашей встречи. Я не имею права его упрекать. Может, разве что сексом по пьяни с фиктивной женой — это неэтично в любом случае. По крайней мере, так наверняка считает моя мама.

Тогда что делать дальше, какой план? Беру паузу. Пусть Мэтт подумает о своем поведении. Подержу его в неведении насчет своего решения — вот такое наказание. Может, в следующий раз он будет разговорчивее.

Раздеваюсь, залезаю в кровать и, успокоенная, довольная, лежу, глядя в потолок.

Лежу, лежу, лежу…

Как же мне не хватает Мэтта!

Поворачиваюсь на бок. Потом на другой. Подушка под щекой уже горячая. Сна ни в одном глазу. Пытка какая-то для меня, а не наказание Мэтта.

Выпрямляюсь. Встаю. Хожу туда-сюда по комнате.

Ну в самом деле: какой смысл в этих мучениях, если я Мэтта уже простила?

Да, шрам на моем сердце он оставил. И доверие к нему истончилось. Но не мои чувства. Мне так его не хватает, что выть хочется. Замечаю свое отражение в черном экране телевизора — лицо такое, будто пожевала лимон.

Беру телефон и пристально на него смотрю. Еще есть шанс передумать — если только найду для этого причину. Но причина не находится.

Я просто очень его люблю.

Набираю номер Мэтта.

Слышу его «Привет!» и не сразу нахожусь, что ответить. Просто счастлива, что все плохое позади.

— Вероника, приезжай. — Голос у него совсем не печальный и не расстроенный. Даже бодрый.

Морщу лоб. Что он задумал?

— Зачем мне ехать к тебе в гостиницу?

— Я тут такое случайно нашел! Тебе понравится. Такси будет у твоего подъезда… подожди… — Он что, прямо сейчас его вызывает?! Я еще не согласилась! Не накрасилась! — …через три минуты.

Слышу в трубке шорох, а потом голос Мэтта звучит словно ближе и теплее:

— Приезжай. Я очень тебя жду.

Я просыпаюсь одна в гостиничном номере — самом красивом из всех, где я когда-либо бывала. Да что там, я даже в кино такой красоты не видела! Это словно и не номер, а целый пентхаус: две огромные светлые комнаты. Кровать такая широкая, что спать на ней можно и вдоль, и поперек.

Дверь в гостиную приоткрыта, я вижу низкий столик, на котором в хрустальной вазе стоит букет красных роз. Несколько лепестков лежат на ковре. Они не осыпались, это Мэтт оборвал их для того, чтобы сделать сюрприз.

Как же я волновалась после его «Приезжай»! Словно впервые спешила на свидание. На свидание к Мэтту.

За три минуты успела и вымыть лицо, и натянуть платье, и даже подкраситься, глядя на себя в зеркало лифта. Через четверть часа я уже входила в номер Мэтта на шестнадцатом этаже гостиницы. Возможно, это самая крутая гостиница в нашей стране. Возле нее парковались такие машины, что Мерседес Майбах, который меня привез, казался гадким утенком.

Мэтт с порога взял меня за руку и повел вглубь люкса, я только и успела оставить сумочку у двери.

Вошла в комнату — и застыла.

Полумрак, разбавленный отблесками свечей. Их десятки — на полу, тумбочке, бортиках джакузи, стоящего в центре номера. На воде, подсвеченной крохотными белыми лампочками, покачивались лепестки роз.