Поднимаю с пола телефон, затем иду к кухонному уголку, наливаю полный стакан воды и выпиваю залпом.

Меня штормит от всего того, что произошло за последние полчаса. И, кажется, это только начало. Судя по взгляду Мэтта, он не уверен, что мне понравятся их план на вечер. А я уверена, что не понравится. Но будет ли у меня другой шанс так хорошо узнать Мэтта? Их обоих: и моего мужчину, и персонажа.

— Ника, они тебя обидели? — вкрадчиво спрашивает Ирина Васильевна. Я вздрагиваю: настолько погрузилась в мысли, что не заметила, как она рядом отсчитывает капли корвалола.

— Нет, что вы! — спохватываюсь я. — А вы? Испугались?

— За мальчиков переживаю… Такая кривая дорожка до добра не доведет…

— Все у них будет хорошо, — уверенно отвечаю я. — Перебесятся и успокоятся.

Ну, может, кроме Шрэка.

Бросаю прощальный взгляд на мой комп. Могла бы просто сидеть здесь и писать книгу… Но надо же откуда-то брать матчасть. Никакая фантазия не заменит собственный опыт. Все ради книги.

Парни ждут меня на улице. Стоят в тени под каштаном — сегодня жарко, градусов тридцать. Вызвали такси.

— Еще и телефон под стол утащила! — говорит Шрэк, и по его интонации я понимаю: они только что меня обсуждали. — Ты что, девочка, сериалов насмотрелась? А если бы пистолет был настоящий?

— Знаете!.. Не вам меня упрекать, — задиристо отвечаю я.

— А почему на «вы»? Я ж вроде не старый? — Шрэк откупоривает бутылку с водой, выливает себе на голову.

— Врожденная вежливость.

— А со своим начальником почему на «ты»? — Он оглядывается на Мэтта, потом переводит взгляд на меня. — А-а-а-а… все понял. Прошу прощения! — с ехидной улыбкой говорит он и рывком выливает остатки воды на Лиса. Тот отскакивает в сторону, что-то пытается сказать, но в последний момент сдерживается. Похоже, вспомнил про мое условие.

— Ты за это ответишь, толстый!..

— А вот и такси! — спасает ситуацию Мэтт.

Я оглядываюсь — и у меня, наверное, по-настоящему отвисает челюсть. К крыльцу подкатывает черный лимузин.

— Юхху-у-у! — орет Лис и отвешивает Шрэку подзатыльник.

— Оторвемся, как в последний раз! — Шрек шлепок даже не замечает — уже запрыгивает в распахнутую дверь.

Господи, что общего может быть у этих парней и моего Мэтта?..

Мэтт подходит ко мне сзади.

— Это может закончиться, чем угодно, писательница, — тихо говорит он мне на ухо. — У тебя еще есть шанс отказаться.

— Да ни за что! — отвечаю я и берусь за протянутую руку Лиса, который помогает мне сесть в лимузин.

Лимузин — это… это… какой-то дворец на колесах! Я, конечно, видела такое в фильмах, но в реальности он выглядит куда богаче и вместительнее. Здесь человек десять свободно разместятся, если не больше. А еще подсветка на полу, на потолке… Я передумала, это не дворец, а межгалактический корабль! Невероятно!

Опускаюсь в кремовое кресло у окна, рядом со мной садится Мэтт. Лис и Жека — так, оказывается, зовут здоровяка, — напротив.

Лис достает из бара шампанское, разливает по бокалам. Пена выливается на пол, но, кроме меня, никто не обращает на это внимания.

— Оторвемся по полной! — вместо тоста говорит Жека, и мы чокаемся.

Я пригубливаю. Жека и Лис выпивают шампанское залпом, Мэтт — половину бокала.

— Эй, ты чего?! — возмущается Лис, доливая ему до краев. — Мы же только на сутки приехали!

— Я за девушку отвечаю. — Мэтт берет меня за руку — вот так, просто, при друзьях. Мне от этого радостно и трепетно.

— А если вы с ней на брудершафт?..

Мэтт чуть отодвигается от меня. Мы разговариваем взглядами: он спрашивает, я соглашаюсь. Потом переплетаем руки в локтях и, глядя друг другу в глаза, делаем несколько глотков.

Под его внимательным, обволакивающим взглядом я пьянею быстрее. Прикрываю глаза, и кажется, будто мы остаемся с Мэттом наедине, даже звуки голосов приглушаются. Я чувствую его теплые настойчивые губы со вкусом шампанского, осторожное прикосновение языка, от которого по телу будто проносится легкий разряд тока… А потом поцелуй обрывается — и я снова оказываюсь в лимузине, где двое взрослых парней улюлюкают, как подростки.

— Ну что, познакомимся поближе? — Лис снова доливает шампанского. — Я вот работаю костюмером на киностудии.

— А еще он уличный музыкант, — подхватывает Жека. — На чем угодно может сыграть: хоть на тромбоне, хоть на банках с закатками, вот увидишь!

— А Жека — оперный певец.

— Да-а-а-а! — Здоровяк внезапно берет такую высокую ноту, что, кажется, у меня сейчас бокал в руке треснет. — Но сегодня даже я пью! За знакомство до дна!

Ну до дна, так до дна! Я на что угодно согласна, пока Мэтт, вот так, незаметно для всех, поглаживает тыльную сторону моей ладони.

Шампанское быстро ударяет в голову, становится жарко и весело.

— А с ним познакомьте, — прошу я, подставляя бокал под струю шампанского, и киваю на Мэтта.

— Этот… — Лис делает пренебрежительный жест рукой. — Матвей, кто ты теперь? Белый воротничок на Тесле? А был нормальным парнем…

— …мы на мотоциклах полстраны объехали, — встревает Жека.

— На всех музыкальных фестивалях побывали…

Не знаю, что они увидели во взгляде Мэтта, но оба внезапно переключаются на меня.

Мне все проще общаться с этими парнями. Они травят байки о том, что происходит на киноплощадке и в театре оперы. Когда узнают, что я писательница — как я проговорилась?.. — выпытывают, о чем пишу. Выдаю несколько сюжетов моих рассказов. На Мэтта не смотрю, но чувствую его взгляд: он-то знает, что я сейчас пишу на самом деле.

Потом мы снова пьем шампанское, играем в какие-то смешные игры на узнавание друг друга. Например, в «Я никогда не…» Казалось, в этот раз победа уж точно за мной — проще перечислить, что я в своей жизни делала, — но они как-то умудряются меня обхитрить, потом звучит фраза: «Ты что, никогда не кричала в открытый люк?!», и вот я уже вылезаю из люка почти по пояс.

Страшно! Кольцевая. На скорости ветер ошеломляет, забивается в рот, в нос, в уши. Распущенные волосы реют, будто флаг, бьют по щекам.

Я кричу о том, как люблю эту жизнь, и сначала мысль одна: лишь бы мошка в рот не попала. Потом забываю об этом: словно вписываюсь в поток ветра, сливаюсь с ним, и никаких других мыслей. Жаль только, руки на скорости не распахнешь — приходится держаться за крышу изо всех сил.

Время летит, в окнах лимузина мелькает закат. Мы едем смотреть его на Минское море, купив в кафе на заправке самые вкусные в Минске кесадильи с курицей и вялеными томатами.

Едим и гуляем по набережной, почти пустой. Пытаюсь надышаться свежим воздухом. Я сегодня не спала и толком не ела. Кажется, скоро просто лягу на этот белый, недавно завезенный песок, и отрублюсь.

Сажусь. Мэтт опускается рядом. Парни — поодаль, на фоне алого, с черничными подтеками, заката — пытаются попасть камешками в летящих чаек, но пока по лбу получает только Жека.

Кладу голову Мэтту на плечо.

— Я здесь из-за тебя, — говорю. — А почему здесь ты? Вижу, что тебе это все не по душе.

Он обнимает меня за плечи. Мимолетно целует в висок.

— Вот они — издержки отношений с писательницей: все подмечаешь.

Отношений… От этого слова у меня под ложечкой щекочет от волнения.

— Ты же почти не спала. Устала? Отвезти тебя домой?

Сейчас мне так спокойно, так хорошо… И этот закат, и близость Мэтта, и шампанское в голове, и податливость тела, будто уже немного не моего. Какое чудесное было бы окончание дня!.. Но Мэтт не ответил на мой вопрос — тем сильнее желание узнать ответ. Узнать Мэтта. Мне такой возможности в жизни может больше не представиться.

Внезапно возле нас вырастает Жека.

— Домой?! Кто сказал: «Домой»?! Вечеринка только начинается! Погнали!

Я первой вскакиваю с песка и протягиваю Мэтту руку.

Он поднимается, затем резко притягивает меня к себе, я почти падаю в его объятья. Какое-то время мы вот так молча стоим, обдуваемые легким ветром с запахом тины. Над нами орут чайки — похоже, теперь они охотятся за Лисом и Жекой.