— Это слишком хорошо… Так даже в книгах не бывает…

— Бывает. Так будет в той, которую напишешь ты.

Я опускаюсь на тахту. Мэтт ложится рядом. Мягко касается губами моих губ.

— А нам точно можно? — спрашивает он, целуя в шею под ухом.

Сейчас заурчу от удовольствия и нахлынувшей нежности.

— Только без заламывания рук и коробочек из секс-шопа, — мурлыкаю я.

— Ну тогда я пошел… — драматичным тоном говорит Мэтт, притягивая меня к себе еще ближе.

— Будешь уходить, закрой за собой дверь… — между поцелуями отвечаю я.

— Сама закроешь… — Он поворачивает меня за бок, обнимает и вдруг останавливается.

— Что случилось? — встревоженно спрашиваю я.

Мэтт сгребает меня в охапку. Отвечает не сразу:

— Я только сейчас осознал, что происходит. Что тебя больше не надо искать. И что у нас будет сын…

Я лежу, замерев, даже дышать стараюсь реже. Мэтт целует меня в плечо, утыкается в него лбом и снова замирает.

— Просто… Вероника… Я хочу запомнить этот момент. Хочу его впитать и носить в себе, как ты носишь нашего ребенка. Понимаешь?

Вместо ответа обнимаю его руки, обнимающие меня. Я снова реву.

— Теперь все, Вероника, все… — Мэтт гладит меня по спине. — Теперь твой роман закончился. Достойный финал, как думаешь? А дальше мы сами. Без перипетий, без конфликтов. С любовью, уважением и доверием.

— Тебе станет скучно… — ною я.

— Да! У нас с тобой будет невероятно скучная жизнь! Такая, что все герои романов обзавидуются. Потому что любые конфликты мы будем преодолевать вместе: договориться, понимая чувства друг друга, и приходить к согласию. А если тебе станет не хватать ощущений, то на это есть ролевые игры.

Я коротко хохочу ему в плечо.

— …И раз уж об этом зашла речь, — с улыбкой в голосе говорит Мэтт, — то нам же теперь не обязательно предохраняться, верно?

Я улыбаюсь в ответ:

— Верно.

— А ты говоришь, скучная жизнь!.. — Мэтт осторожно опрокидывает меня на спину и льнет к губам поцелуем.

Ника

Презентация моей книги. Ради такого события я совершила невероятное — вылезла из пушистых свитеров и домашних тапочек.

В черном платье из плотного шелка, собранном под грудью (за время беременности она увеличилась, кажется, на размер) я выгляжу сногсшибательно. По крайней мере, сногсшибательно для беременной. По крайней мере, для Мэтта — я вижу это по его взгляду.

Говорят, любовь со временем тускнеет. Не верю. Она меняется, но тускнеет ли?.. У нас точно не так. Я чувствую это постоянно, даже сейчас, когда мы садимся на заднее сиденье такси.

Я устраиваюсь у Мэтта под крылышком, он обнимает меня. За окнами тянется тихий, сонный, заснеженный Минск.

Звонит телефон. Мэтт отвечает на звонок не глядя — сколько было таких звонков за сегодня, не счесть! Слышу мужской голос, ровный, доброжелательный. Не вижу лица Мэтта, но чувствую: он напрягся. «Да… Хорошо». Возвращает телефон в карман.

— Отец звонил. Сказал, что приедет на презентацию.

Удивлена. Думала, отец Мэтта, судя по рассказам о нем, разговаривает только в приказном тоне.

А он не выдал меня: не сообщил Мэтту, что я это прислала приглашение.

В прошлый раз мы официально пригласили его на празднование нашей свадьбы, но он уехал на книжную выставку в Нью-Дели. Мэтт считает, что его отец не больно-то и стремился к нам попасть: они прохладно расстались. Свадьбу отметили в узком кругу, из приглашенных были только мои родители и Илона. Но мы обязательно повторим празднование — на этот раз с размахом! — когда я буду способна влезть в красивое подвенечное платье и развлекаться всю ночь.

Невольно покручиваю пальцами обручальное кольцо из белого золота — три тонкие, изящно сплетенные нити.

Да, я не верю, что настоящая любовь тускнеет. Вероятно, человек, придумавший это, не был писателем и не умел точно подбирать слова.

Такси паркуется, Мэтт помогает мне выйти из машины.

Для презентации мы выбрали арт-пространство на последнем этаже бизнес-центра — Минск оттуда как на ладони.

Когда я начинала писать эротический роман, мне даже в самых невероятных фантазиях не приходило на ум, во что превратится рукопись.

Эротику мы с Мэттом серьезно сократили и сделали акцент на красивой истории любви, которая развивается в локациях Минска. А еще объединили книгу с другой моей мечтой — разработали на основе романа путеводитель по самым романтичным местам города. Два в одном. С владельцами заведений, указанных в путеводителе, уже связался наш отдел маркетинга, работа кипит и там.

Пятнадцать минут до начала презентации. Последние приготовления. За ширмой служба кейтеринга расставляет блюда с закусками, стаканы и бокалы для напитков. Пиарщик проверяет работу микрофона на импровизированной сцене. Гости усаживаются в кресла, расставленные возле ее полукругом. Одно из мест в первом ряду зарезервировано для отца Мэтта.

Замечаю в углу черный рояль. Бросаю взгляд на мужа. Даже у меня от воспоминаний о его игре возникает ощущение, сродни влюбленности. А что чувствует Мэтт, глядя на рояль?.. Он отошел решать дела исторической важности. Ловит мой взгляд, чуть приподнимает подбородок: «Все в порядке?..» Я посылаю ему воздушный поцелуй.

Смотрю на мужа — и не могу налюбоваться. Не понимаю, как такие глобальные изменения могли произойти за столь короткий срок. Хотя, о чем я? Изменения, которые произошли со мной, не менее серьезные. Сильные чувства всегда меняют людей. Что уж говорить, если это чувство — любовь?

Незнакомые люди улыбаются мне, пожимают руку, говорят теплые слова. Это так непривычно и волнительно! Людей много — намного больше, чем мест. Мы не ожидали такого наплыва — заработало сарафанное радио.

Очень волнуюсь… Кажется, подойду к микрофону — и сразу забуду, что хотела сказать. Поэтому заранее записала речь в заметках на телефоне — среди сотен образов, подслушанных диалогов, описаний природы и смешных объявлений на бетонных столбах. Что-то из этого когда-нибудь обязательно войдет в мою следующую книгу.

Первым выступает Мэтт. Он свободно чувствует себя перед публикой, раскрепощенно двигается — это его стихия. Рассказывает о моей книге так, что мне самой хочется ее купить. Я каждую строчку в романе помню наизусть, а все равно слушаю его развесив уши.

Ну все, теперь мой черед.

Подхожу к микрофону. От волнения облизываю губы — старая привычка, и тотчас же бросаю взгляд на Мэтта. Он грозит мне пальцем, мол, доиграюсь. Улыбаюсь ему, мне становится спокойнее.

Сжимаю в ладони телефон с подсказками, но в то же время понимаю, что ими не воспользуюсь. Хочу быть искренней, говорить о том, что у меня на душе, — так, как делала это в книге.

— Друзья, я счастлива приветствовать вас на презентации моего романа… — говорю и запинаюсь: в зал входит отец Мэтта.

Ни секунды не сомневаюсь, что это именно он. Седой, крепкий, статный, в шикарном костюме, ценность которого понятна даже мне, хотя я в костюмах совершенно не разбираясь.

Приветствую его кивком. Он кивает в ответ и занимает место в первом ряду.

Вот теперь я волнуюсь еще больше.

Прочищаю горло.

— Идея изначально была совсем другой. Ничего не получалось, все шло наперекосяк, и пару раз — пару десятков раз — я подумывала над тем, чтобы эту затею бросить. Но что-то внутри меня не давало остановиться, подталкивало, шептало: ну давай, попробуй. Мечты стоят того, чтобы за них бороться.

Невольно прикладываю к животу ладонь, новенькое обручальное кольцо подмигивает мне ярким бликом.

— А потом появился Мэтт… Матвей. Он умеет делать так, чтобы мечты сбывались. Просто не оставляет им шанса не сбыться.

Бросаю взгляд на Мэтта и… Вот этого я не предусмотрела — что могу разреветься прямо во время речи. Он смотрит на меня, улыбаясь, не несется стремглав спасать. Значит, все не так и плохо.

Улыбаюсь ему в ответ и крепче сжимаю микрофон. Надо как-то поскорее заканчивать.