— Как, блядь, эта сука должна трахаться с разбитым лицом и сломанной ногой? Дай-ка я посмотрю, насколько хорошо это у тебя получится.

Вито выхватывает пистолет и стреляет парню в коленную чашечку. Пока он воет от боли, Вито поворачивается ко мне.

— Никаких обид, Лука?

— Да пошел ты, Вито. Если бы ты не пытался заставить мою девушку работать на тебя, ничего бы этого не было. Держись подальше от моих людей. Это твое последнее предупреждение. — Говорю я противостоящему боссу мафии.

— С кем, блядь, ты думаешь ты разговариваешь, Девлин? Я сдеру с тебя кожу и буду носить как норку. Думаешь, раз ты трахаешь девчонку, значит, ее не может переманить другая продюсерская студия?

— Переманить и положить в больницу — две разные вещи. В следующий раз никто из вас не выживет. — Я предупреждаю его и поворачиваюсь, чтобы уйти, а мои солдаты прикрывают меня, чтобы убедиться, что я не получу пулю в спину.

Снаружи мой адреналин улетучивается, когда я подхожу к Сани. Он курит вейп-ручку возле одного из внедорожников, на которых мы приехали.

— То, что я слышал, это был выстрел? — Спрашивает он, когда я оказываюсь рядом с ним.

Я киваю.

— Да. Вито разозлился, потому что, по его словам, эти придурки не должны были причинять вреда Фейт, поэтому он выстрелил в того парня, которого ты прикончил пепельницей.

— Мертв? — Сани смотрит на нас с тревогой, потому что мы не хотим и не должны быть здесь, если внутри есть тело.

— Нет, выстрел в ногу. То есть, он может умереть, но не тогда, когда мы здесь. Давайте убираться отсюда, ребята — говорю я всем, кто кивает и садится в свои машины.

На заднем сиденье одного из внедорожников с черными тонированными стеклами, чтобы никто не мог увидеть пассажиров внутри, мы с Сани поднимаем руки, чтобы осмотреть повреждения. Неплохо, но и не очень хорошо. Рука, которой я ударил того парня под глаз, рассечена по костяшкам. Жгучее ощущение открытой раны усиливается, когда я сгибаю и разгибаю пальцы.

— Когда тебя ударили по лицу? — Спрашивает Сани, садясь слева от меня.

Жар поднимается по моим щекам, когда я вспоминаю, как я начал свой день, и улыбка расплывается по моему лицу.

— Это было сегодня утром.

— Со сколькими людьми ты дрался? — Спрашивает он со смехом.

— Это была не драка. Это была терапевтическая разрядка с Джо.

— А, загадочная главная актриса «Звездного света». Как ты думаешь, у нас будут проблемы с Вито из-за этого фильма?

Я пожимаю плечами.

— Я не уверен. Знаю только, что ему лучше оставить Джо в покое.

Мой телефон гудит от вспышки незнакомого номера, усиливая мою тревогу, что что-то не так.

— Девлин, — отвечаю я.

— Привет, это Джо. — Мягкий знакомый тон ее голоса согревает меня, а воспоминания о нашем совместном времяпрепровождении танцуют в моей голове. Я напеваю мелодию «Something in the Way», а она смеется и говорит: — Я рада, что ты помнишь. Я хотела узнать, в больнице ли ты еще. Мне пришлось зайти…

— Что случилось? — Спрашиваю я, сердце бешено колотится, когда меня охватывает паника другого рода. Но Джо ничего не отвечает. Я отвожу телефон от лица, чтобы посмотреть на погасший экран. Нажатие на кнопку питания ничего не дает, кроме вспышки разъяренной молнии. — Отвези меня в больницу прямо сейчас.

ДЖОЗЕФИН

Страх в голосе Луки забеспокоил меня, и я пыталась перезвонить ему, но снова и снова выходила на голосовую почту.

— Что случилось, мам? — Спрашивает Джет, когда мы сидим рядом с Моджи в приемном покое скорой помощи.

— Ничего, малыш — говорю я ему, пытаясь подавить тревогу от того, что не могу дозвониться до Луки. Я снимаю резинку с низкого хвоста, позволяя локонам упасть на плечо, чтобы разделить путаницу, а затем снова завязываю их в хвост.

Джет наклоняется к Моджи, на лице которой теперь отчетливо видна боль.

— Мама беспокоится о тебе. Она опять делает эту штуку со своими волосами.

— Не стоит. Я сказала ей, что аспирин и лед помогут. Скорее всего, это растяжение.

— Не верь ей, Джет. Если бы с ней все было в порядке, она бы не качалась на ногах, как будто слишком много выпила.

Великолепные голубые глаза Джета метаются между нами.

— С чего бы ей качаться на ногах, если она выпила слишком много?

Из него льется невинность, и я поднимаю руку, чтобы взъерошить его кудри.

— Моник Шевстер?! — Медсестра окликает нас со стола. Мы с надеждой улыбаемся, махая ей рукой, но это не для того, чтобы отнести Моджи в смотровую. Они хотят, чтобы она заполнила дополнительные бумаги и сделала копии удостоверения личности.

— Я не хочу, чтобы вы, ребята, оставались здесь на всю ночь — говорит Моджи. — Берите эту красивую машину и езжайте домой.

— Ого, кто это? — Джет смотрит на вращающуюся дверь, когда Лука входит в больницу, как человек на задании. Усталость смешивается с тревогой, и выражение его лица меняется, когда он поворачивается из стороны в сторону, несомненно, ища нас.

Он не сразу замечает меня и идет к нам, когда я замечаю еще около шести парней, готовых к драке. Я уже на ногах, когда он стоит передо мной, Джет на шаг позади меня, а Моджи использует подлокотник кресла, чтобы не давить на ногу.

— Мне так жаль, Джо. Мой телефон разрядился. Ты в порядке? Что случилось? Ты ранена? — Он задает один вопрос за другим. — Я должен был поехать с тобой.

Ты уже ездил, думаю я про себя, с ухмылкой вспоминая об этом и растягивая улыбку на щеках.

— Я в порядке, Лука, — заверяю я его, сканируя глазами его лицо. Я поднимаю руку, чтобы осторожно потрогать сторону, который я задела, и замечаю свежие повреждения. Я опускаю взгляд на его руки, порезанные в результате очевидной драки.

— Ма Моджи странно ходила, и мама сказала, что мы должны привезти ее сюда на случай, если у нее сотрясение мозга. У нее может быть ХТЭ, как у Дюка-блевотины.

Слова Джета заставляют Луку сделать глубокий вдох, а меня — хихикнуть. Лука отступает назад и смотрит на самого важного человека в моей жизни, стоящего позади меня. Джет делает шаг в мою сторону, полный мужества, и протягивает руку.

— Я Джет Хансен. Приятно познакомиться. А ты кто?

— Я Лука Девлин, Джет Хансен. Но ты можешь звать меня Лука.

— Можешь звать меня Джет. — Улыбается он.

Лука говорит спокойно, но не так, чтобы умилить Джета:

— Я тот парень, который снимает фильмы, в которых будет сниматься твоя мама.

Лука пожимает маленькую руку Джета, уголок его рта приподнимается в улыбке. Лука переводит взгляд на Моджи, чьи глаза медленно открываются и закрываются от нарастающей боли. Он смотрит на ее болтающуюся ногу. Лодыжка размером с апельсин. Он качает головой.

— Как давно вы здесь, ребята?

Джет пожимает плечами и опускается на сиденье рядом с Моджи, пока я рассказываю Луке.

— Около двух часов, наверно? Я думала, мы уже к этому времени сможем уехать. Ты можешь забрать свою машину, а мы возьмем такси до дома.

Джет вмешивается.

— Мам, но эта машина такая классная. Все в моем классе должны увидеть меня завтра утром, когда ты меня подвезешь.

— Джет, хватит. — Говорю я ему. Он обижается и опускается на сиденье, сложив руки на груди.

— Джозефин, я дал тебе машину, чтобы ты попользовалась ею, пока я поставлю новые шины на твою. Кроме того, ее нужно отремонтировать, заменить масло и тормоза. Я отправлю тебе на электронную почту из сервисного центра список работ и квитанцию.

— Да, но почему моя машина находится в сервисном центре Ferrari? Разве это не перебор для моего крошечного хэтчбека?

Лука проводит пальцем по моему подбородку, притягивая мой взгляд к своим голубым, как у Джета, глазам:

— Я же сказал тебе, что позабочусь об этом. Люди делают для меня все, когда я их прошу. Все в порядке, ребята.

Я хочу, чтобы он поцеловал меня, но не сейчас, потому что нас видит слишком много людей. У самого главного из них уже звезды в глазах от осознания того, что крутая машина принадлежит крутому парню по имени Лука.