Видимо, начальник сыска оценил мою реакцию и потому спешит пояснить:

— По протоколу мы обязаны побеседовать со всеми, с кем была знакома ваша супруга. К известию о предполагаемой смерти Ясмины Морриган леди Эйвери отнеслась спокойно. Следов нахождения пропавшей в доме вашей матери не обнаружено.

— Они не ладили. Ясмина никогда не пошла бы к ней. И вы сказали — смерти? Почему вы думаете, что она умерла.

Внутри все переворачивает от этой мысли.

— Вы написали в депеше, что ее не чувствуете. Это может означать только одно. Мои сожаления, — Шон Мор уставился в пол.

— Я написал это лишь для того, чтобы навести вас на мысль об использовании магических артефактов, позволяющих скрыть метку. А вы пришли к совершенно иным выводам. Я уверен, что Ясмина жива.

— Блажен, кто верует, — пробормотал начальник сыска и чуть громче добавил: — Магические артефакты не приобрести без тесных связей с преступным миром. Вряд ли ваша жена могла похвастать такими. Или у нее были очень серьезные, влиятельные покровители. Но я сразу отметаю этот вариант. До того как она вышла за вас замуж, Ясмина была простой послушницей, которой были запрещены любые связи с внешним миром. Да и потом она вела весьма замкнутый образ жизни.

И правда, Ясмина никогда не выходила из дома одна. Ее всегда сопровождала Лилия. Единственный, кто бывал у нас в гостях — Бриан. Но после нашего поединка, он у нас не появлялся. Если только он не передал ей артефакт до того дня. Но откуда у Бриана связи с магами-нелегалами. Эту версию я не стану озвучивать. Разберусь с Брианом сам.

— И вот еще что, — голос начальника сыска вырывает меня из раздумий. — Этот факт, скорее всего, не имеет никакого отношения к нашему делу, но мне он показался забавным. У вашей матери сейчас проживает ее знакомая. Молодая девушка, о которой ничего толком не могут сказать соседи леди Морриган. Никто ее никогда не видел. Сама она тоже мычит что-то невнятное. Леди Морриган сказала, что она повредилась рассудком после смерти супруга.

Странно, мать мне ничего об этом не сказала. Да я и сам не видел никаких следов присутствия посторонних в доме. Если только от меня специально не прятались.

— Это может быть Ясмина с артефактом, меняющим внешность? — в моем голосе звучат слабые нотки надежды.

Наивная девочка вполне могла обвешаться артефактами и спрятаться там, где ее никто не будет искать. В доме женщины, которая вселяет во всех страх и ужас. Вот только здесь есть два «но». Первое: кто ее снабдил баснословно дорогими и редкими артефактами? Второе: моя мать никогда бы не приняла Ясмину. Уж я-то ее хорошо знаю.

— Это исключено, — не раздумывая, говорит Шон Мор. — Артефакты не могут создать видимость беременности. Вы с вашей супругой в браке совсем недавно, а эта девица уже на сносях. Самое лучшее, что вы можете сделать — идти домой и не поддаваться панике. Наши ребята свое дело хорошо знают. Если ваша супруга жива — мы ее найдем. Если нет… то все равно найдем. Рано или поздно. Вам лучше не предпринимать никаких действий. Вы будете лишь наводить лишнюю суету. Если в деле появятся подвижки, мы вам незамедлительно сообщим.

— Хорошо, — поднимаюсь и ухожу.

Сейчас же навещу Бриана, а после зайду к моей дражайшей матушке и узнаю, что это за странная история с внезапно появившейся жиличкой.

Эрнан

Экипаж останавливается у витой железной ограды, украшенной фамильным гербом рода Лейстеров. Спешно выхожу и толкаю калитку. У Бриана нет охраны. Может, и правильно, потому что моя охрана оказалась совершенно бесполезной. Дорожка к особняку чисто выметена, но газон не подстрижен, а кусты сирени выглядят совершенно запущенными. Плющ разросся так, что скоро поглотит дом.

Взбежав по ступеням крыльца, звоню в колокольчик у двери. Жду. Очень долго по меркам этикета. Слуга у Бриана старый, пока дошоркает до двери, гости успевают уйти.

Наконец дверь открывается, но передо мной стоит не Витольд с дрожащим от нервной болезни подбородком, а сам Бриан.

Он вышел в одних домашних штанах, будто знал, что увидит именно меня. Грудь его до сих пор стянута эластичными бинтами. Неужели он не накинул рубаху специально, чтобы я устыдился? Ну что ж, я устыдился.

— Не пригласишь войти?

— У меня не убрано, — цедит он.

— Впрочем, как и всегда.

Он явно не собирается приглашать меня к себе. Что ж, имеет полное право.

— Зачем пришел?

— Я виноват перед тобой. Сильно виноват.

— Все сказал? — он тянет на себя дверь, намереваясь уйти.

— Ясмина пропала, — говорю быстро, пока он не успел скрыться в доме.

— Что? — Бриан морщит лоб, не веря тому, что слышит.

— Вчера я вернулся с заседания императорского совета, а ее нет. Сбежала через ограду сада и как в воду канула.

Бриан замирает, опирается о дверной косяк и прикрывает глаза. Так он стоит с минуту, а потом, скорее, утверждает, чем спрашивает:

— И ты не можешь ее найти при помощи связи?

Качаю головой.

— Она…она… — у Бриана не хватает сил высказать то, о чем он думает. Глаза его предательски краснеют, а дыхание учащается. Его лицо превращается в отстраненную маску. Более яркого подтверждения того, что Ясмина ему небезразлична, сложно получить. Но сейчас это не приводит меня в бешенство. Я понимаю те эмоции, что он испытывает. И они гораздо сильнее, чем мои собственные.

— Нет, Бриан, нет. Она жива. Если бы она умерла, дракон сходил бы с ума.

— Может, твоя драконья ипостась такая же бездушная, как и человеческая? — невесело ухмыляется Бриан.

Пропускаю его колкие слова мимо ушей.

— Нет, просто в попытке нащупать ее, я словно натыкаюсь на стену, что-то мешать найти ее, понимаешь? Мне кажется, она изменила внешность и скрыла метку с помощью магических артефактов. И не покидала столицу, а смеется над нами, находясь совсем рядом.

— Артефакты? Откуда они у нее. Их можно достать только на черном рынке за баснословные деньги.

— Вот это я и хочу узнать.

— У меня? — Бриан прищурился. — Погоди, ты меня подозреваешь? Сначала мне показалось, что ты извиняться пришел, — разочарованно тянет он.

— Я и пришел.

— У тебя отвратительно получается. Прежде чем искать виноватых вокруг, посмотри-ка ты в зеркало. Что ты сделал такого, что Ясмина предпочла рисковать своей жизнью, лишь бы не видеть твою рожу?

— Ничего.

— А если подумать лучше?

— Она видела меня с Лилией в кабинете. И мы не беседу вели.

Бриан прикрывает ладонью лицо.

— Почему говоришь ты, а стыдно мне? Надеюсь, что, кроме этого, ты больше ничего не натворил.

— Ну, вообще-то, наговорил ей кучу каких-то глупостей. Сказал, что Лилия — моя любимая женщина, а ее отвезу на остров, и будет она нам с Лилией детей рожать.

Бриан смотрит на меня тяжелым взглядом:

— Это даже звучит чудовищно.

— Не знаю, что на меня тогда нашло. Мне хотелось сделать ей больно, задеть ее, она так переживала за тебя, как будто между вами что-то было.

— Ты идиот? Она переживала как любой нормальный человек, способный испытывать сострадание. Но тебе этого не понять. И ты, решив, что мы за твоей спиной наставляем тебе рога, показал ей, как ты все это время развлекался с Лилией.

— Понимаешь, она отреагировала так, будто ей все равно. Просто смотрела без слез, без истерик, без скандалов. Ни следа ревности. Я для нее пустое место.

— Странно, что тебя это вообще заботит, если для тебя этот брак ничего не значил. Или ты хотел усидеть на двух стульях — и опытная любовница под боком, и молодая жена? И чтобы обе тебя любили и лелеяли.

— Я не знаю, я уже ни в чем не уверен. Многие так живут, и мне казалось, что в этом нет ничего такого. А теперь такое чувство, что я облажался по всем фронтам.

— Удивляюсь, что она не сбежала от тебя раньше. Вместо того чтобы оберегать ее и заботиться о ней, как полагается мужу, ты сломал ее, девочку, которая воспитывалась в монастыре и понятия не имела о грязи этого мира. Ты смотрел на таких же зажравшихся драконов, которые живут точно так же, потому что думают только о себе. И вот результат.