Перед глазами вдруг встает обугленный замок с решетками на окнах.

Эти решетки были не для защиты от грабителей, они нужны были для того, чтобы удержать Эйвери. Замок был ее тюрьмой. Весь остров был ее тюрьмой. Никто в здравом уме не согласился бы помочь ей, переправив ее на материк.

Наверное, я слишком долго молчу, потому что Эйвери вдруг обращается ко мне:

— Осуждаешь меня?

— Нет. У вас не было другого выбора.

— Выбор всегда есть. А за некоторые свои решения приходится слишком дорого платить.

Я не понимаю, о чем она говорит, но мне неудобно задавать ей лишние вопросы.

— Потому я не хотела, чтобы Эрнан женился на тебе. Я не хотела повторения истории. Понимаешь, я не верила в сына, раз допускала, что он может повторить судьбу отца. Разве хорошая мать может не верить в собственных детей?

Я не знаю, что ответить, чтобы не сделать ей больно. Любые слова, сказанные мной, будут неуместными. Я не вправе судить ее. Кто-то может сказать, что именно она могла прервать этот порочный круг, воспитать Эрнана совсем иначе, залечить его детские травмы, окружить его безусловной любовью. Но я знаю, что Эйвери с искалеченной душой и растоптанным сердцем просто не могла дать Эрнану больше, чем она дала.

Уже то, что она жила, когда жить не хотелось, жила ради того, чтобы вырастить сына, говорит о том, что она очень сильная женщина. Железная. Муж долго ломал ее, но смог лишь согнуть. А она все же нашла в себе силы выпрямиться в полный рост.

— Эрнан любит вас такой, какая вы есть, — негромко произношу я. Возможно, фраза произнесена мною невпопад, но я сказала то, что чувствовала.

На мгновение в ее глазах загорается слабый огонек, но спустя мгновение он гаснет.

— Любил, — поправляет она меня.

— Любит, — не соглашаюсь с ней.

Я не верю в то, что Эрнан погиб. Почему-то я убеждена, что если бы это произошло, я бы знала это.

Эйвери теперь носит черное. Я надеваю поочередно те два платья, что захватила с собой в дорогу. Намек Эйвери, что я могла бы сходить к единственной оставшейся на острове старухе-портнихе, я проигнорировала. Заметив мое нежелание последовать ее совету, она повторять не стала. Хотя было заметно, что ей неприятно, что я не ношу траур по Эрнану. Но как ей объяснить, что я не чувствую, что он мертв?

Когда мы виделись с Эрнаном в последний раз, он давал мне портальные камни, при помощи которых можно отправить письмо Бриану. Он говорил использовать их в крайнем случае. Как мне кажется, он уже наступил. Бриан может разузнать, что с Эрнаном. Когда Эйвери поймет, что произошла чудовищная ошибка, ее материнское сердце успокоится.

Отправляясь на прогулку, беру с собой пару портальных камней. Майло оставляю с Терой. Она не в восторге, потому что считает, что я, как гувернантка, отлыниваю от своих обязанностей. Но ей придется смириться, неугомонный мальчик может помешать моей затее, а мне нужно сконцентрироваться на открытии портала. Признаться, ранее никогда не пользовалась портальными камнями, а спросить у Эрнана, что с ними делать не додумалась.

Скорее всего, камни настроены не на конкретное место, а привязаны к личности Бриана. В этом есть логика, потому что Бриан — военный. Сегодня войска дислоцируются здесь, завтра — там. Однако, что будет, если портал активируется не вовремя? Например, в процессе боя или когда Бриан будет находиться со своей возлюбленной.

Эрнан говорил, что портал почтовый. Значит, мне нужно будет закинуть туда письмо? А если Бриан это письмо не заметит? Или не сможет написать ответ: не носит же он с собой перо и чернильницу? Или у него не будет портальных камней, чтобы ответить?

На всякий случай письмо я написала заранее, даже не письмо, а так коротенькую записочку. Дескать, леди Эйвери получила послание от императора о смерти Эрнана. Мы не верим, что это правда, и просим подтвердить или опровергнуть новость.

Вышло довольно сухо. Но если разобраться, это у Ясмины с Брианом были дружеские отношения. Диану Бриан не знал. Как-то он приходил в дом Эйвери, мазнул по мне равнодушным взглядом, не оценив мою радостную улыбку. Я в тот момент забылась и едва не набросилась на Бриана с расспросами о том, как у него дела. Благо его холодность отрезвила меня.

Оказавшись на пустынном берегу, я скрываюсь в одной из пещер, обнаруженных во время прогулок с Майло.

Осторожно достаю письмо и камни. В моем представлении портал — это арка в месте, где возможен переход в иную точку пространства. И активация портала происходит путем установки портальных камней в нужные пазы. Но если бы это было так, то Эрнан рассказал бы мне, где находится почтовый портал. Значит, принцип действия у камней другой. Знать бы какой. Можно было спросить у Эйвери, но она непременно стала бы интересоваться, зачем мне это нужно. Вряд ли она одобрила бы мою задумку. Да и вообще не хотелось ее заранее обнадеживать. Вдруг это я ошибаюсь.

Усевшись прямо на пол, кручу в руках голубые камешки и так и эдак, но ничего не происходит. Как бы я ни стучала ими друг о друга, как бы ни натирала, какие бы слова при этом ни произносила, камни оставались глухи к моим просьбам.

Уже совсем отчаявшись, я кладу конверт на усыпанный щебнем пол пещеры, а сверху бросаю один камень, особо ни на что не надеясь. Но как только камень оказывается на письме, он вспыхивает лазурным сиянием. Воздух над письмом подергивается маревом, а затем письмо просто исчезает.

Все оказалось намного проще, чем я предполагала.

Теперь останется дождаться ответа.

Известие от Бриана я получаю на следующий день. Оно просто появляется из ниоткуда на моей кровати, с которой я пытаюсь безуспешно встать. Майло с самого утра канючит, требуя отправиться на берег, а на меня напала неведомая слабость. Мне хочется спать, глаза слипаются помимо моей воли.

Неожиданное появление письма немного бодрит меня. Я вскрываю конверт и замечаю, как дрожат мои руки. Да, я боюсь, боюсь узнать, что ошибалась. Я не допускала мысли, что Эрнан может не вернуться. А теперь холод проходит по позвоночнику, и страх сковывает сердце.

Письмо Бриана намного подробнее, чем мое. Он даже поинтересовался, как чувствует себя Эйвери, и спросил, не требуется ли нам какая-либо помощь.

Когда я читаю, что императору подали неверные сведения, с души падает тяжелый камень, но следующие строки меня заставляют съежиться от нехорошего предчувствия. Эрнан не отправился в предоставленное императором убежище. Он улетел в неизвестном направлении. Его пытались разыскать, но так и не нашли.

Даже не знаю, стоит ли об этом рассказывать Эйвери. Дать ей надежду на возвращение сына, для того чтобы потом ее отняли?

Эрнан…Почему он не захотел быть со своей любимой? При мысли о Лилии сердце наполняется горечью. Куда он отправился? Он мог полететь куда угодно и к кому угодно. Как ни обидно признавать, я ничего не знала о собственном муже.

Майло удается вытащить меня на прогулку лишь к вечеру. Вроде бы он понимал, что я чувствую себя не очень хорошо, но через каждые пятнадцать минут забегал и с надеждой спрашивал, не стало ли мне лучше.

Мы выходим на побережье, гуляем по берегу, швыряем камни в воду. Майло это быстро надоедает, и он начинает исследовать скалы. Я слежу, чтобы он не поднимался высоко, но мальчик выполняет безукоризненно обещание и бегает у подножья скал.

— Диана! — кричит он мне и машет рукой. — Там новая пещера!

Этого не может быть, мы исходили берег вдоль и поперек и успели заглянуть в каждый грот.

Но я подыгрываю ему и хвалю, называя первооткрывателем.

Вход в пещеру завален сломанным деревом. Это странно, я не помню, чтобы была буря.

— Я схожу посмотрю, что внутри! — кричит Майло.

— Нет, Майло, стой! — меня вдруг охватывает паника, деревья просто так не ломаются. Вход в пещеру скрыли от чужих глаз пышной кроной.

Но мальчик уже раздвинул ветви и скользнул внутрь.

Бегу туда с самой большой скоростью, на которую способно мое неповоротливое тело.