— Никого я не приводил! Лилия живет здесь уже четыре года. Мне нужно было ее вышвырнуть за дверь, как только объявилась истинная?

Ее глаза округляются с каждым моим словом, а потом в них загорается решимость, она даже пытается вскочить с кровати.

— Я не могу оставаться с вами под одной крышей! — шипит она.

— И не придется. Ты будешь жить в нашем родовом поместье на острове Ветров.

— Когда собирать чемодан?

Такой настрой отчего-то коробит. Хотя я сам этого хотел. Неужели и правда она ничего ко мне не испытывала? А теперь я перевыполнил задачу и вызываю у нее лишь омерзение.

— Сначала понеси.

— Что? — она замирает в ужасе.

Мне кажется, я ослышалась или неверно поняла его слова.

— Отправишься туда, как только забеременеешь. Там у тебя будет всё: прислуга, няня, доктор, повитуха. Когда перестанешь кормить грудью, я заберу ребенка в столицу.

— А я? Какие планы у тебя на меня? Как только ты получишь ребенка, ты отпустишь меня?

Хочу сказать, что она все истолковала верно. Но губы произносят совсем другое:

— Нет. Ты родишь мне следующего. А потом еще одного. Как минимум пять сыновей. Всегда мечтал стать многодетным отцом.

Теперь оставалось уповать лишь на то, что она уже понесла. Ясно как день, что после того, что я ей сказал и сделал, она меня к себе не подпустит.

Наши дни

Думай! Думай! Думай! Ты должна найти выход.

Одной фразой Эрнан низвел меня до положения племенной скотины.

Казалось, что после танца все изменилось, стена между нами рухнула, и мы стали ближе друг другу.

Однако так думала только я, а Эрнан преспокойно жил со своей любовницей в этом же доме. Верх цинизма.

Он уходил от меня и шел к ней, моей лучшей подруге. Естественно, теперь бывшей. Целовал сначала меня, а потом ее. И не только целовал. Но теперь все. Если он считает, что сможет так же, как и раньше взбираться на меня, он глубоко ошибается. Мне противны не только его прикосновения, мне невыносимо находиться с ним даже в одной комнате. А теперь еще и страшно. На стене в штукатурке трещины от его кулака как напоминание о дне, когда он буквально вжал меня в стену, требуя исполнения супружеского долга. Отвращение, написанное на моем лице, остановило его. Его кулак пронесся рядом с моей головой, а потом Эрнан просто ушел.

Хуже всего то, что у меня нет союзников. Бриан после поединка с Эрнаном, больше не появляется. Лилия перестала таиться и ведет себя теперь как полноправная хозяйка. Мать Эрнана обвинила меня в том, что случилось. Так и сказала: «Это только твоя вина. Скажи спасибо, что не бьет».

Сбежать не получится. У ворот охрана, которой велено меня не выпускать. Я упрашивала отпустить меня помолиться в храм Богини, но надо мной только посмеялись. Я в западне. Маленькая птичка в золотой клетке, от которой ждут, что она снесет яйцо, а потом ей можно будет свернуть шею.

Хорошо хоть Эрнан уехал на несколько дней, и я теперь не вздрагиваю от каждого шороха под дверями спальни.

Помощь пришла, откуда не ждали. Аида сказала, что меня ждет Лилия.

Спускаюсь в гостиную, готовая ко всему. С нее станется вонзить мне нож в спину и сказать, что это я неудачно споткнулась, а нож — какая случайность! — почему-то торчал из пола острием вверх.

Лилия, бледная и печальная, при виде меня устало поднимается из кресла.

— Осуждаешь? — спрашивает она.

— Да нет, с чего бы! Ты ведешь себя, как настоящая подруга.

— Осуждаешь, — с обидой вздыхает она. — В любви, как и на войне, все средства хороши.

— Подсунуть отравленный чай, убить руками старейшин, — качаю головой. — Не кажется, что ты зашла слишком далеко?

— А ты бы сделала не так? Ты бы не боролась за любимого мужчину? Что бы ты чувствовала, зная, что он предпочитает другую? Если бы он ни разу не был с тобой, с тех пор как в его жизни появилась свалившаяся как прошлогодний снег на голову женщина?

— Я видела, как он не был. Своими глазами. Можешь не врать.

— Сердцу не прикажешь, — улыбается она бескровными губами. — Он наконец-то понял, кто ему дорог на самом деле. Кто-то из нас должен уйти из его жизни.

— Я бы с радостью… Если бы он отпустил…

— Поэтому я тебя и позвала. У тебя есть одна лишь возможность получить свободу. Я помогу тебе сбежать, — она хватает меня за руки, и я чувствую лед ее пальцев.

— Я тебе должна верить после всего, что было? — скептично изгибаю бровь.

— Да. Потому что избавиться от тебя в моих интересах. Ты затеряешься в северных землях. Там он тебя не найдет. А мы будем жить как раньше, до того как ты здесь появилась. Все будут только в выигрыше, — ее глаза горят, а губы кривятся в улыбке. — За оградой, со стороны старого сада тебя ждет экипаж. Он отвезет тебя в порт. Там сядешь на корабль «Акваэль». Денег, чтобы расплатиться с капитаном и начать новую жизнь я тебе дам. У тебя есть пятнадцать минут. Потом возница уедет. Решай: или сейчас, или никогда.

Что делать? Довериться той, что лгала мне с первой встречи в храме Богини? Той, чьим советам я внимала с открытым ртом, считая более опытной? Если я сейчас послушаю ее, там за забором меня ждет неизвестность.

Если останусь — меня ждет судьба племенной свиньи.

Мне придется смириться с моим бесправным положением — слушать, молчать и раздвигать ноги, когда велит хозяин. А потом он отберет у меня ребенка и сошлет с глаз долой, забыв о моем существовании, до тех пор пока ему не понадобится новый наследник.

Стать куклой, сосудом для вынашивания младенцев. Это куда страшнее, чем неизвестность.

Лилия хочет, чтобы я затерялась в Северных землях. Из той книги о традициях драконов я узнала, что дракон может найти свою истинную, где бы она ни находилась, даже если она затеряется, как иголка в стоге сена.

Помочь разорвать связь мне может только Богиня. Но чтобы попасть в храм, мне нужно вырваться из этой клетки.

— Видимо, тебя все устраивает, — с досадой говорит Лилия, по-своему расценив мое молчание. — А я действительно хотела тебе помочь. Ну что ж, — она разворачивается, собираясь уйти из гостиной.

— Постой! — окликаю ее. — Я согласна!

Она останавливается, роется в кармане и достает ржавый ключ.

— Это от калитки в старом саду.

— Я точно смогу открыть им? — с сомнением смотрю на толстый слой ржавчины.

— Захочешь выбраться — откроешь. И деньги, деньги возьми, дуреха, — она дает мне туго набитый кошель. Потом объясняет, как добраться до калитки. По ее словам, никто не увидит моего бегства. Все слуги заняты уборкой в другом крыле дома по случаю ожидаемого визита высоких гостей.

И действительно, нам никто не попадается, пока мы крадучись, как две воровки, продвигаемся к черному входу. На прощание Лилия обнимает меня:

— Надеюсь, что мы больше никогда с тобой не увидимся.

Беззвучной тенью я проскальзываю вдоль стены дома. Сумрак скрывает меня, но мне все равно страшно. Вдруг охрана из башенок на входе заметит меня. Мне нужно как можно скорее пробраться в старый сад. Эта часть поместья кажется неухоженной и заброшенной. Если за растительностью перед домом тщательно следят садовники, то сюда они, судя по тому, что я вижу, вообще не заходят. Старые деревья сплетаются кронами, а кусты ежевики и малины местами образуют непроходимые заросли. Где-то здесь должна быть тропинка, о которой говорила Лилия. Но луна прячется за тучами, и я ее не могу найти.

— Богиня, помоги мне, о, могущественная, — горячо шепчу, и в ту же секунду моя нога попадает в присыпанную прошлогодней листвой ямку.

Коротко вскрикнув, падаю на землю. Ключ, который сжимала в кулаке, выпадает и теряется в траве и листве. Ищу, ищу его и никак не могу найти. Сколько ни шарю ладонями по земле, ползая на коленях, все тщетно. Как бездарно я упустила свой шанс на спасение. Горькие слезы стекают по щекам, вытираю их руками, размазывая грязь по лицу.

Все равно нельзя сдаваться. Может, где-то в ограде найду лазейку.