Мы всё-таки съездили с Ясей по адресу, указанному в записке. И обе, честно сказать, офигели.

Никто из нас в жизни не видел таких хором. Это, блин, не квартира. Это чёртов стадион! В элитном жилом комплексе на самом высоком этаже. У меня аж голова закружилась при виде из окна.

А Яська радовалась и прыгала:

— Здорово! Мама, как здорово! Мы будем здесь жить?!

Что я ей должна была сказать?..

— Да, — режет меня ответом тиран.

— Что «да»?

— Да, пока что моя, — произносит он, будто дрова рубит словами. — Потом перепишу на тебя.

— На меня?..

— У тебя проблемы со слухом?

Дрожь пробирает меня до костей. За что он так со мной?.. Что я сделала?..

— Дамир, ты можешь объяснить?..

— Нет.

— Почему?

— Потому что нечего мне тебе объяснять, — за секунду он вырастает передо мной чёрной непробиваемой стеной. Убивает наповал ненавистью, сочащейся из глаз. — Разговор окончен.

— Не окончен…

— Окончен, — тиран повышает голос.

— Но что это за подарки такие?.. Я не понимаю…

— Это не подарок, — Тарханов жёстко пресекает любые мои попытки поговорить. — Я всего лишь не желаю, чтобы мой сотрудник жил в обшарпанной коммуналке.

— С..сотрудник?.. — запинаясь, переспрашиваю я.

Дамир молчит. Его горло напрягается. Кадык нервно вздрагивает.

— Да, — отвечает он чуть тише и чуть спокойнее. — Сотрудник, — и вновь усаживается в кресло. — Въезжать можете в любой день. Переезд сама организуешь. Свободна.

Но я не двигаюсь с места.

Мне… так больно.

Эта жестокость… это безразличие. Этот холод.

— Дамир, — тихо произношу я, почти шёпотом, — ты хотя бы помнишь, что было той ночью?..

Снова молчание. Тарханов смотрит в стол, но вряд ли что-то видит. Его взгляд на эти несколько секунд молчания рассеивается.

— Нет, — звучит короткое, но ёмкое слово, вроде бы спокойное, но в котором так много крика. — Нет, Ирина, я ничего не помню. И вспоминать не собираюсь. Мы забудем этот эпизод раз и навсегда. Я — уже забыл.

Задыхаюсь от застрявшего где-то в груди вдоха. Я будто тону. Не могу больше дышать. Лёгкие парализовало. Глаза наполняют слёзы.

— Иди, — говорит Дамир. — Иди, Ира. У нас много работы.

Работы… Работы… Работы…

Какая, к чёрту, работа?! Меня только что убили! Безжалостно размазали о стену. Меня уничтожили.

Меня… бросили.

Снова.

— Иди, — требует тиран, опять повышая голос.

Если не уйду, он начнёт орать.

Потому ухожу.

Ухожу. Потому что мне платят за то, чтобы я ушла. Да. Вот так.

Я словно погружаюсь в глубокую кому. Хотя продолжаю двигаться, выполнять поручения, общаться по телефону.

И всё же за эти действия отвечает лишь моя оболочка. А я, я настоящая, нахожусь где-то очень далеко. На дне северного океана голубых глаз. Там, под многотонной водяной толщей моя душа надёжно спрятана.

Так что у моего тела больше нет души.

Не об этом ли я так мечтала?..

— Иришка, привет! — подлавливает меня Егор.

Я улыбаюсь. Я теперь умею улыбаться, как робот. Прям как в «Терминаторе», помните? Но у меня лучше получается, правдоподобнее.

— Как дела?

— Прекрасно. Как твои, Егорка?

Мой вопрос — чистая формальность. Мне глубоко по барабану, как дела у Егора или кого бы то ни было ещё.

— Спасибо! Супер! Я как будто сто лет тебя не видел! А прошло-то всего две недели!

Егор уезжал в командировку. Дамир поручил ему какие-то дела в другом городе. Полагаю, в скором времени Ступин сменит должность водителя на что-то посерьёзнее.

Мы беседуем ни о чём, просто болтовня двух коллег. Можно даже не вслушиваться в вопрос, чтобы ответить на него впопад.

Потому я не сразу правильно реагирую, когда Егор вдруг спрашивает:

— Поужинаем вместе вечером?

— Да, отличная идея, — и замолкаю.

Немного отрезвлёнными глазами гляжу на Ступина. Он точно не верит моему ответу.

— Правда?..

До меня запоздало доходит, что именно Егор мне предлагает. Он зовёт меня не на ужин. Он зовёт меня… на свидание.

— Э-э… Здорово, — не спешит радоваться Ступин. Замечаю, как его улыбка то гаснет, но вновь появляется, чтобы в следующий миг снова погаснуть. — Нет, Ириш, правда?..

С того разговора в кабинете Тарханова прошла неделя. А для меня — точно год. Или даже больше. Просто всё настолько изменилось. А потом ещё раз изменилось. И ещё.

И вернулось почти туда, откуда начиналось.

Хотя — нет. Не вернулось. Потому что, когда происходит столько изменений, прежнее вернуть невозможно, как ни старайся. Единственное, что роднит ту, прежнюю — «доберлинскую», меня и теперешнюю, — абсолютное понимание, что я и Дамир Тарханов живём в совершенно разных мирах. Нам не по пути.

— Так ты пойдёшь со мной на ужин?.. — Егор смотрит с такой надеждой, что на краткий миг моё сердце чуть вздрагивает, но затем опять покрывается арктическими льдами.

— Конечно, — уверенно отвечаю я. — Сегодня?

— Д..да.

— Супер. Увидимся вечером, — кидаю на ходу и отправляюсь дальше вершить важные дела огромной бизнес-машины.

— А помнишь, как к твоей юбке жвачка приклеилась? — вспоминает Егор.

Я заливисто хохочу. Потому что он очень пытается быть смешным и забавным.

Я смеюсь, потому что так надо.

Ступин — хороший парень. Даже если он шутит совсем неумело, он заслуживает того, чтобы кто-то его поддерживал. И, возможно, Егор и сам это понимает.

— Ты всегда была ко мне очень добра, Иришка.

— И ты ко мне.

Это правда. В школьные годы только мы и были друг у друга. Я почему-то об этом на долгое время позабыла. А сейчас…

А сейчас школьные годы прошли. Егор сильно изменился. И я изменилась. Никого из нас жизнь не баловала. В глазах Ступина всё ещё виден отпечаток грусти, который никуда и никогда не денется. Как и в моих глазах.

У нас с ним больше нет общей школьной парты, которую приходится делить каждый божий день. Зато есть общий шикарный стол в шикарном ресторане.

Горят свечи. Играет музыка. Егор такой красивый… Правда красивый. Нереально красивый. Мне завидует, наверное, каждая девушка в этом зале. И уж точно многие были бы рады очутиться на моём месте. Если не все.

Всё, кроме меня.

— Давай потанцуем?

— Закрываем гештальты? — шучу я в ответ.

Егор улыбается со сдержанной грустью:

— Да. Пора бы уже. Один раз ты мне уже отказала. А в этот раз?..

Смотрю на него, и мой осколочек льда чуть вздрагивает. Несильно.

— Не откажу, — говорю Егору и подаю руку.

Он ведёт меня в центр зала, чтобы все видели, как мы кружимся в танце. Должно быть, это выглядит и впрямь красиво.

Да здесь всё невероятно красивое. Наверное, я и тоже. В изумрудном платье, которое ещё помнит руки совсем другого мужчины. Но об этом точно пора забыть.

Музыка ведёт нас в плавное, нежное путешествие. Звуки чаруют, наполняют, создают правильное настроение.

Именно правильное — а не то настроение, которое в самом деле я ощущаю внутри. Ведь сейчас быть настроенной на грусть и пустоту — неправильно.

Егор обнимает меня ещё немного крепче, смелеет. В его объятьях понемногу проявляется сила. Это хорошее качество. Я нуждаюсь в силе, даже если исходит она не от меня.

«Сильное плечо». Да. Такое мне и нужно.

Наверное.

Хотя ничьих плеч я, по правде сказать, не хочу. Ни плеч, ни рук, ни объятий. Ничьих, кроме…

Неважно.

— Знаешь, я так долго этого ждал, — произносит Егор. — А… ты?..

— Я?.. — что ответить? Что сказать?.. — Я… я тоже.

— Правда?

— Угу.

Он прижимает меня к себе. Его нос утыкается мне в висок.

— Ты пахнешь как любовь… — шепчет Ступин.

Фу, какая банальщина. Но я не подаю виду.

— Спасибо.

— Это тебе спасибо, Ирочка…

Мы кружимся, кружимся. Надеюсь, что это не слишком длинная песня.

Как только звучат последние аккорды, я спешно направляюсь к столику. Разговор ни о чём продолжается. Правильный разговор правильной пары на правильном свидании.