— Дамир, я хотела, как лучше…

Сигарета всё ещё тлеет в её пальцах.

Ненавижу…

Ненавижу…

Ненавижу!

В самый последний момент Ника соскакивает с кровати, когда в неё уже летит вырванный с куском стены телевизор.

— Псих! Тебе лечиться надо!!! Такие, как ты не должны размножаться! — вся эта грязь сыпется на меня откуда-то издалека.

Полагаю, от входной двери. Куда три шалавы вылетели хором, сверкая пятками.

А я оседаю на пол и ничего больше не вижу. Даже тьмы. Даже она меня покинула.

Осталась только пустота.

— Говори сразу, зачем меня позвала, — начинаю грубо и без вступлений.

— Я тоже не сильно рада тебя видеть, дорогая, — отвечает Елизавета.

Да, та самая Лиза — любовница моего мужа. Точнее — жена. Ещё точнее — вдова моего бывшего мужа.

Ума не приложу, где она отрыла мои контакты. И совсем уж не понимаю, на какой чёрт она меня позвала на встречу.

«Не телефонный разговор», — единственное объяснение.

По мне, у нас с ней не только телефонного, а вообще любого иного разговора быть не могло, потому что разговаривать нам не о чем.

— Я тебе не «дорогая», — мигом ставлю её на место.

Она цокает языком:

— А ты изменилась. Смотрю, неплохо устроилась по жизни, — Лиза нагло оглядывает мой наряд, замечает чёрную сумку в моих руках.

Эту сумку мне подарил Дамир, как и все прочие вещи, в которых я пожаловала на встречу. Наверное, подсознательно не хотела ударить в грязь лицом перед женщиной, некогда бывшей мне соперницей. Хотя теперь я понимаю, что и в страшном сне не хочу с ней соперничать. Между нами нет ничего общего.

И, да, вынуждена признать — сегодня я и впрямь выгляжу куда более солидно, чем она. Я плохо разбираюсь во всяких бренда-шмэндах, но не заметить, что Лиза сильно располнела, а на её лице появилась характерная для пьющих людей одутловатость, невозможно.

— Шикуешь, подруга, — снова ехидничает Лиза.

— Ты посмотреть на меня захотела? Могла бы тогда попросить скинуть фотку.

— Фотки мне твои как собаке вторая жопа. Но я не намерена с тобой ругаться.

— А, по-моему, ты только этим и занимаешься.

— Это ты сразу встала в оборону, как будто бы я тебе злейший враг! — Лиза поднимает ладони в капитулирующем жесте.

Я на это недоумённо вскидываю брови.

Да уж… Пробивная баба — была и осталась. Но таким пробивным свойствам я ни капли не завидую. Вот уж с кого бы мне ни за что не хотелось бы брать пример, так это с женщины, сидящей сейчас напротив меня в кафе, и которую я видела, по сути, всего однажды в жизни — в тот вечер, когда Даниил выгнал нас с Ясей из дома.

Нетрудно догадаться, что второй встречи я точно бы не пожелала. И всё-таки пришла. Зачем?..

— У меня к тебе очень важное деловое предложение, — повторила Лиза столь загадочную фразу, которую уже произносила по телефону. — Я хочу продать Данину квартиру.

— И? — реально не понимаю, при чём тут я.

В той квартире меня официально никогда не существовала. Ясю я выписала, не только по настоянию Дани, но и потому, что квартира значилась как подмосковная, а мне нужна была московская прописка. С горем пополам я договорилась прописать дочку в нашем общежитии. Может, с комфортом там обстояли неважно дела, но в плане медицинского обслуживания это дало моей девочке куда больше шансов на излечение.

— Ну, не прикидывайся, — фыркает Лиза. — Ты же понимаешь, что тебе с Данькиной квартиры только шиш с маслом достаться может. Но, к сожалению, у тебя есть дочь…

Еле удерживаюсь о того, чтобы вцепиться в белые патлы Лизы и выдрать их прям со скальпом.

— Нам, — максимально подчёркиваю это слово, — ничего не нужно от вашей семейки.

Лиза хмыкает:

— Ну, это я и хотела услышать. Только очень бы хотелось всё документально зафиксировать.

— Чего?

— Того, — Лиза выпрямляет спину. — Слушай, Ир, ничего личного, правда. Но мне риэлтор сказал, что без отказной не будет браться за этот объект.

— Какой отказной?

— На квартиру, — Лиза агрессивно подаётся вперёд. — По закону эта квартира без завещания делится между прямыми наследниками. И твоя дочь тоже к ним относится. Это чистая формальность. Если хочешь, я даже заплачу за услуги нотариуса…

— Подожди, — резко останавливаю её. — Насколько я знаю, заявление на наследство надо подавать в течение полугода после смерти. Я ничего не подавала…

— Ну, и прекрасно! — перебивает Лиза. — Мне нужен только письменный отказ. И всё.

Я начинаю экстренно соображать.

Да, я знала, что имею право подать в суд на раздел Даниной квартиры.

Но, во-первых, мне было не до того. Мы с Ясей как раз заканчивали важный курс лечения. Куда мне было ещё по судам таскаться?

Во-вторых, какой бы гадиной ни была Лиза, она — мать, точно такая же, как и я. Они с сыном остались жить в той квартире. Квартира хорошая, в Красногорском районе, в новостройке, трёшка. Но ведь начнись тогда делёжка, и ещё одна молодая мать с ребёнком оказалась бы практически на улице. Могла ли я на такое пойти? Никогда.

В-третьих, моя обида на Даню сменилась жгучей ненавистью. Стыдно сказать, но я даже не плакала, узнав о его смерти. Мне было, о чём поплакать тогда. И на него жалости уже просто не хватило. Я хотела забыть всё, что с ним связано, как можно скорее. Единственное, что он сделал хорошего за всю жизнь, — подарил мне Ясю. А за остальное — пусть горит в аду, прости Господи…

Однако сейчас, спустя столько времени я, видимо, и впрямь переменилась.

Слушая Лизу, мой мозг активизируется на максимум. За это спасибо Дамиру — это он меня приучил соображать мгновенно.

— Стало быть, — рассуждаю я вслух, — Яся остаётся претенденткой на квартиру Дани…

— Это только в теории! — спохватывается Лиза. — На практике это!..

— Через суд, — заканчиваю я фразу, переплетая руки на груди. — Это хорошая идея, Лиза. Спасибо, дорогая.

— Ты что задумала? — немедленно пугается она. — Я же говорю, это чистая формальность…

— Да-да, — продолжаю рассуждения. — А ведь действительно, я слышала о таком, что наследники на имущество объявлялись и спустя несколько лет. Надо лишь доказать невозможность сделать это раньше. А Ясе доказать подобное проще простого. У неё история болезни толще, чем телефонный справочник.

Лиза зеленеет прямо-таки на глазах.

Ого, как я её разозлила!.. Хотя, по сути, чем? Я же ещё ничего не предъявила. Просто хочу понять её же логику действий.

— Чего ты хочешь? — скрежещет зубами Лиза. — Я просто так не отступлюсь.

Пожимаю плечами, пока сама до конца не понимая, чего хочу.

— Послушай, Ир, — немного смягчается она, — давай договоримся как подруги…

— Подруги? — удивляюсь я. — Не шути так, пожалуйста. Не желаю тебе ничего плохого, но дружить у нас вряд ли выйдет.

— Так ведь я тоже не хочу тебе ничего плохого, — сладко поёт Лиза. — Дай бог тебе здоровечка и твоей доченьке. Просто напиши отказную. И дело с концом.

— Напишу, — киваю я, подумав. — За пять миллионов.

Лиза мгновенно давится кофе, которое пыталась хлебнуть из чашки.

— Ты долбанулась что ли? — кашляя, возмущается она. — Квартира стоит максимум двенадцать! И то — если всё сварится, как надо!

— Двенадцать, говоришь?.. — я прищуриваю глаза, подсчитывая в уме.

— Ир…

— Три миллиона.

— Ир, побойся бога!

Бога?.. Не знаю, стоит ли мне его бояться. В этот момент я вообще ничего не боюсь. Просто пытаюсь понять, какую выгоду может принести мне данная встреча…

— Ну, вот мы и дома.

— Ура-а-а! — Яся так радуется возвращению, как будто бы прошло не три дня госпитализации, а целый год.

Хотя для неё наверняка всё так и ощущается. Впрочем, для меня тоже.

Врачи отпустили её со скрипом, но дозу лекарств пришлось увеличить. И всё же я уверена, что в домашних стенах ей в любом случае будет проще. Даже в таких стенах — они по-своему родные.