Стою истуканом, смотрю на доченьку, а глаза уже на мокром месте. Чтоб не всхлипнуть ненароком, закусываю губу.

— Ясенька, давай одеваться. Ты всё-таки к тёте Ксюше поедешь.

— Ура-а-а! — не скрывая радости в голосе, ликует девочка.

Ей нравится посещать в детский сад, но в гости ходить нравится ещё больше, потому что это большая редкость.

Яся, сломя голову, летит обуваться. Дамир подхватывает мою сумку и ту, которую я собрала для дочки. Обе лёгкие, я вполне бы справилась сама, но тиран сегодня, видимо, решил поиграть в «добренького».

Спускаемся вниз. Тарханов вытаскивает из своего автомобиля громадный чемоданище, звонит таксисту и просит приехать пораньше. Через пять минут карета подана.

Дамир усаживает Ясю на заднее сидение. Я даже рыпнуться не успела, как он уже загрузил ребёнка, а затем и все вещи. Сложно поверить, но он и мне дверь придержал, потом сел сам впереди. Я называю адрес соседки.

Уже через полчаса, попрощавшись с Ясей и пообещав ей, что привезу из поездки самый лучший подарок на свете, даю последние наставления Ксении Вячеславовне. Самое сложное — это не забыть в нужном порядке и в определённое время давать ребёнку лекарства.

— Я всё запомнила, Ириш. Не переживай. Езжай уже с богом!

«Или с чёртом…» — проносится в мыслях.

Поцеловав доченьку и обняв соседку, возвращаюсь к дожидающемуся такси. И снова меня поджидает сюрприз.

Тиран какого-то фига решил перелезть на заднее сидение! Ему что, впереди плохо сиделось?!

— Садись, Ирина, — велит Тарханов. — И так уже впритык выезжаем.

Еле справляюсь с дрожащими коленками и опускаюсь на задний диван. Рядом с монстром. В непосредственной близости. Он, блин, настолько рядом, что я чувствую, как пахнет его одеколон. И рукава наших пальто соприкасаются. Всё это жутко непривычно и волнительно.

— Что случилось с отцом Есении? — огорошивает меня вопросом тиран.

В первую секунду я напрочь теряюсь.

Он совсем совесть потерял? Это уже ни в какие ворота не лезет!

— Не хочешь говорить? — как бы поддевает меня Тарханов.

— Умер, — выдыхаю я.

А что мне скрывать? Говорю, как есть. Но Дамир, кажется, мне не верит.

— Умер? Я думал, ты в разводе. Или ты развод называешь смертью?

— Слушайте, — поворачиваюсь к Дамиру и сверлю его взглядом, — вам наверняка всё это очень забавно и смешно, но мне лично давно уже не до веселья. Да, я в разводе. Но отец Яси погиб. Уже после того, как мы расстались. И я не хочу пока рассказывать маленькой девочке все подробности последних лет её отца-подлеца. Каким бы он ни был, для неё он всё-таки отец. Но Яся взрослеет и уже догадывается, что папа никогда не вернётся. И, поверьте, для неё это абсолютно не шутки, в отличие от вас.

— Ты где-то видела, чтобы я смеялся? — возражает Тарханов.

— А вы всё время смеётесь, подначиваете, перекручиваете, ищите повод меня уязвить. Да, и чтоб вы знали, я не собираюсь извиняться за вчерашнее. Не жалею ни об одном сказанном слове, потому что каждое из них — правда.

— Мне и не нужны твои извинения, — легко бросает тиран. — Слова — это просто слова. Сотрясание воздуха. Ты мне принесёшь гораздо больше пользы, если мы удачно проведём выставку. Остальное меня не волнует. В том числе твоё мнение обо мне.

Делаю глубокий вдох, но воздух застревает в пережатом от ярости горле.

Я должна всё это вытерпеть. Я должна сохранять хладнокровие. Я работаю не с человеком, а с чёрствым сухарём, у которого нет ни совести, ни чувств, ни морали.

— Да и, кстати, с твоей причёской что-то надо делать, — режет меня новым заявлением тиран. — Вчера Асия и её стилисты потрудились как следует, а сегодня ты опять всё исковеркала. А тебе придётся держать марку.

Проглатываю и это замечание, молчу, смотрю в окно.

Такси мчит в аэропорт. Мы прибываем впритык. Перед сдачей багажа Тарханов забирает у меня паспорт и бронь авиабилетов, ставит на ленту сначала мою крохотную сумочку, а затем — свой чемоданище.

Не могу удержаться от того, чтобы не кольнуть его.

— Обычно это женщины собираются на три дня поездки как будто бы переселяются на всю жизнь, — злорадно улыбаюсь, косясь на багаж тирана.

— С учётом того, что половину моего чемодана занимаются твои обновки, никакой необычности не наблюдается.

Улыбка стирается с моего лица. Дамир подаёт документы на стойку.

Мы единственные в очереди. Летим бизнес-классом, прямым рейсом в Берлин. И нас тут же пропускают вперёд как самых почётных гостей. Я уже начинаю дико нервничать. А вот тиран чувствует себя как рыба в воде.

Спокойно двигается дальше на паспортный контроль, а затем направляется в ВИП-зону для пассажиров с повышенным классом обслуживания. Я следую за ним неотступно и стараюсь не думать о том, как мы проведём бок о бок целых три дня.

Тем временем Дамир преспокойно усаживается на диван, тут же открывает оставленный для гостей журнал. Я опускаюсь напротив.

— Добрый день, — здоровается официантка и с милой улыбкой просит предъявить посадочный талон. После проверки с двойной улыбкой спрашивает: — Что пожелаете, господин Тарханов?

— Чай. Чёрный, — бросает ей Дамир.

— А что предпочитает ваша супруга? — также мило улыбается девушка.

Моя нижняя челюсть слегла отпадает.

— Я не…

— Кофейный коктейль ей принесите, — перебивает тиран, продолжая без всякого интереса листать журнал. — Раф или ещё какую-нибудь сладкую лабуду.

— Сию секунду, — кивает официантка и быстро уходит.

Челюсть у меня так и висит в пространстве. А Тарханову хоть бы хны! Он даже не смутился ни капельки!

— З..зачем вы?.. — начинаю спрашивать я.

— Что? — над развёрнутыми бумажными страницами в меня выстреливает ледяной взгляд. — Ты же любишь все эти кофейные извращения с кучей сиропов.

— Я не о том.

— А о чём?

— Почему вы не объяснили девушке, что мы не муж и жена?

— Зачем мне тратить на это силы и время?

Секунду он ещё глядит на меня, или даже точнее — сквозь меня. Но затем снова переключается на напечатанный текст с картинками.

Полёт прошёл нормально, если не считать того, что я до чёртиков боюсь самолётов. Но, как оказалось, пережить невзгоды авиапутешествий оказалось намного проще в бизнес-классе. И всё равно это изменило того, что Дамир — лютый тиран.

Но сейчас он хотя бы помалкивает. Преспокойно дожидается посадки, глядя в иллюминатор. Я тоже не стараюсь вывести его на разговор.

Самолёт приземляется. Нас первыми провожают на выход. Дальше следует паспортный контроль и получение багажа.

Наконец, выходим из аэропорта. Ну, здравствуй, Берлин!

— Ты заказала нам трансфер до гостиницы? — брюзжит тиран.

Мне так и хочется закатить глаза, но я лишь спокойно отвечаю:

— Заказала.

Такси подъезжает точно ко времени, как швейцарские часы. Никаких накладок — идеально. Я сработала в организации поездки на высшем уровне.

Но если кому-то подумалось, что Тарханов хотя бы чуть-чуть стал милее, не обольщайтесь. Весь маршрут по городским улицам он едет с каменным лицом. Ноль эмоций. Даже не сказал ни разу, что я — молодец.

А ведь я правда молодец. Впервые в жизни я в считанные дни, едва не часы организовала то, в чём ещё неделю назад понимала не больше, чем в ядерной физике.

Однако Дамир всё воспринимает как должное. А во мне всё ещё сидит обида за наш вчерашний «романтический» ужин. С другой стороны, понимаю: если бы Тарханов не был настолько бесчувственным самодуром, его бы тоже покоробило всё высказанное мною. Но поскольку ему плевать на всех и вся, он даже не заметил моих воплей, благодаря чему у меня осталась работа.

В общем, везде свои плюсы и минусы.

Мы подъезжаем к гостинице.

Я заказала два отдельных номера: один — великолепный для его величества тирана, и один — попроще, для себя.