Нет, не такой я уж ценный кадр. И вообще, с какой стати мне доверили подобную работу?..

«Я вас решил наказать», — эхом продолжает звучать в голове басовитый властный голос.

Что это значит? Вдруг, он меня «кинуть» решил? Хотя — для чего ему такие махинации? Дамир совершенно точно в деньгах не нуждается, а вот я нуждаюсь. Ещё как…

Решаю поблагодарить милую добрую девушку за угощение и всё-таки расплатиться за свой кофе.

— Лиза! — окликаю её по имени, которое упоминал Дамир. — Спасибо большое!

— Абсолютно не за что, — улыбается Лиза. — Вам уже лучше? — она заговорщицки прищуривается. — Кажется «монстр» не такой уж и страшный?

Я нервно хихикаю, не зная, что сказать. Разумеется, Лиза крупно ошибается — я нутром чую, что Тарханов замыслил нечто недоброе.

— Никогда не знаешь, что в голове у людей, особенно — монстров, — перевожу разговор в шутку и предлагаю уже серьёзно: — Сколько я должна за кофе? Не хочу, чтобы у тебя из-за меня случились какие-нибудь проблемы.

— Да никаких проблем! — хохочет Лиза. — Дамир уже за всё заплатил.

— Что?.. — офигеваю я. — Но…

— Ой, успокойся! — барменша тоже переходит на «ты» и облокачивается на стойку, чтобы придвинуться ко мне ближе. — На самом деле, он — душка.

— С чего ты так решила?

— Ну… — она закатывает глаза. — Хотя бы потому, что всегда оставляет чаевые. Чуть ли не единственный из всех гостей.

Настаёт моя очередь закатывать глаза, но в моём случае это жест недоумения.

— Подумаешь, чаевые… — ворчу я. — Легко быть щедрым, когда ты — богатенький Буратино.

— В этом бизнес-центре немало, как ты говоришь, «богатеньких Буратин», но, поверь, далеко не все даже просто «спасибо» говорят.

Качаю головой, нисколько не доверяя подобному аргументу. Единственное, о чём могут свидетельствовать такие мелкие подачки, так это о том, что у Дамира Тарханова всё в порядке с деньгами. Он сам вряд ли замечает столь незначительные расходы.

Однако для меня его финансовое состояние имеет немаловажное значение. И мне даже немного страшно от такого вывода. Ведь я сужу как меркантильная стерва. Фактически я намереваюсь работать на чудовищного тирана только из-за денег, которые он может заплатить.

По дороге в кафе мой поток размышлений не иссякает. Я мечусь между соблазном наконец выбраться из финансовой ямы и страхом что-либо менять.

Если у меня будет достаточно денег, я смогу даже накопить на операцию Ясеньке, и тогда она поправится. С высокой долей вероятности пересадка стволовых клеток ведёт к полному выздоровлению.

Но ведь мы и квоту можем всё-таки получить. И кое-что я худо-бедно коплю со своей жалкой зарплаты уборщицы…

А если соглашусь работать на Дамира, потеряю эту должность, не имея никаких гарантий, лишь туманные перспективы…

И всё же, пускай туманные, но перспективы есть…

Голова буквально пухнет и рвётся на части. Мысли бегут одна за другой, беспорядочно сменяя друг друга.

Как же мне быть?.. Как поступить правильно?..

Выставка! Вспоминаю, и холодок пробегает по коже. Дамир спрашивал о загранпаспорте! Значит, выставка где-то заграницей!

О, боже…

Заграницей я была целый один раз в Турции, где не вылезала за пределы отеля. Это был наш с Даней медовый месяц. В общем-то — последнее хорошее воспоминание, что я сохранила о тех отношениях.

Хотя как хорошее?.. Там, в Турции, на олинклюзиве я, собственно, впервые воочию увидела, до какой степени Даниил умеет напиваться…

Зажмуриваю глаза и заставляю стереть эти картинки перед глазами. Не желаю вновь окунаться в кошмар, которому до сих пор нет ни конца ни края. Но сейчас у меня всё же есть маленький светлый лучик, ради которого я живу, — моя доченька.

Думая о Ясе, я всегда улыбаюсь. Сколько бы горестей мы ни прошли вместе, Есения для меня была и останется тем родным человеком и тем смыслом, во имя чего я способна на многое. Если не сказать — на всё.

Драить полы от рассвета до заката? Легко! Не спать ночами и недоедать? Без проблем!

Да я хоть собственную почку продам ради дочери. Жаль только, что, как выяснилось, не так уж много дают за подобные жертвы. Если бы стоимость органа равнялась стоимости Ясиной операции, я бы даже ни секунды не размышляла. Но, увы.

Так что этот вариант пришлось отмести.

Зато у меня теперь есть другой. Я вроде как останусь с обеими почками, а прибавления в копилке теоретически увеличатся. Разве это плохо?.. Разве ещё есть какие-то сомнения?..

Протягиваю дрожащую руку к двери в кафе.

Я отпросилась на два часа, чтобы сходить на собеседование. А Любе наврала, что везу Ясю на анализы. Конечно, враньё — это ужасно, но иногда без него не обойтись.

А вот сейчас грядёт момент расплаты. И, конечно, момент финального выбора.

Чувствую себя, стоящей на обрыве скалы. Позади меня расстилается знакомая истоптанная дорожка — корявая, неприятная, ухабистая, но уже изученная вдоль и поперёк. А впереди — пропасть. И я должна прыгнуть в неё. Прыгнуть от отчаяния и с надеждой на лучшее.

Но я могу разбиться. Я могу покалечиться. Могу больше никогда не встать… А моя Яся?.. Что же будет с ней?..

Если мой отчаянный поступок обернётся катастрофой, смогу ли я вновь прийти в себя и не сломаться окончательно?..

Да, именно этого я страшно боюсь — больше не оправиться, разочароваться вконец и в жизни, и в себе самой…

— Ира, ты вернулась?! — ещё с порога хлещет меня Люба противным скрипучим голосом. — Пол сам себя не вымоет! Давай, иди переодевайся и шуруй убирать вон в том углу! Там гость суп пролил!

Гость пролил суп…

А я даже ни крошки не ела с утра. Только кофе выпила. Хорошо, что бесплатный.

— Ира, тебя долго ждать? — начальница утыкает руки в боки и сердито пялится на меня, притопывая толстой ногой.

— Любовь Семёновна, я… — сердце стучит как бешенное, а потом вдруг резко стихает.

Я чокнулась. Я сошла с ума. Я — полнейшая дура…

— Что «ты»? — нетерпеливо переспрашивает «четырёхглазая монстерша».

— Я увольняюсь.

— Егор, ты ещё не уехал? — спрашиваю у своего водителя по телефону, как только возвращаюсь обратно в кабинет.

— Только собирался стартовать. А что такое?

— Зайди ко мне на пару минут.

— Ага, — кидает Ступин.

Я кладу трубку, но не успеваю забросить телефон в карман, как он тут же начинает трезвонить.

Ника.

Чёрт…

И в лучшие времена никогда не любил, если она отрывала меня от работы. А уж в данный момент наш разговор вряд ли может сложиться приятным.

Несколько секунд размышляю, нужно ли отвечать. Аппарат не затыкается. Убираю звук.

Вчера после моего заявления случился скандал. Был ли я к нему готов?.. Отчасти. Вероника не прочь поскандалить по любому поводу. Иной реакции на требование развода не стоило и ждать.

Жена плакала, умоляла, заклинала, что всё наладится. Убеждала, что не понимает, с чего я выдумал пойти на такой шаг.

— У нас ведь всё хорошо, Дамир! Что с тобой?! Как так можно?! Мы ведь любим друг друга!

«Любим»…

Могу точно сказать, что люблю свою работу. А ещё, наверное, когда-то любил Нику. Только уже не вспомню, как выглядела эта любовь, кроме диких скачков тестостерона.

Что ж, наверное, и правда то была любовь. Только она прошла, оставив после себя совершенную пустоту, которая не греет и не приносит радости.

Мы живём под одной крышей, делим общую постель. Иногда ходим вместе на какие-то тусовки, где Ника радостно фоткается со всеми подряд, а я скучаю. Между нам нет больше ни страсти, ни притяжения, ни совместных интересов.

Последних в принципе никогда не имелось. Просто я не обращал на это внимания. Меня всё устраивало до поры до времени. А сейчас, у нас из объединяющих факторов только штамп в паспорте.

— Ничего подобного, Ника, — ответил я ей вчера. — Наши отношения стали чистой формальностью. Я так не хочу.

— У всех пар бывает кризис! — убеждала жена. — Но мы его легко преодолеем! Давай сходим вместе к семейному психологу.