Наконец оно вырывается из крыла вместе с потоком почти что черной крови. Дракон даже не дернулся, будто я вынимаю не огромный болт, а маленькую занозу. Они не чувствуют боли? Или после всех сражений так к ней привыкли, что почти не замечают?

— Теперь будешь оборачиваться? — возвращаюсь я к голове Алана. Он кивает.

Я едва успеваю отвернуться, лишь боковым зрением замечаю, что тень от дракона уменьшается, а его хвост, до того занимающий половину тренировочной площадки, становится всё короче и наконец исчезает. И наконец нас замечают!

— Принесите, чем укрыться графу Старрвинду! — командует Нилл. Очнулся, блин. Или убедился, что его непосредственный начальник в порядке, и соизволил подумать о втором графе.

Риввард уже действительно пришел в себя. Он все еще держится за грудь и тяжело опирается на Лесандра, но хотя бы может стоять. Когда я подхожу к ним, то встречаю взгляд своего мужа и не могу понять его эмоций: он мной недоволен? Почему так пристально смотрит?

— Как ты? — первым находится Лесандр. — Я думал, вас обоих раздавит! Отец, — Лес слегка запинается на этом слове. Не привык, что хоть кого-то в мире может так называть. — Ты понял, что это Леотта тебя спасла? Пока все вокруг стояли столбами, бросилась к тебе!

— Что с тобой было? — перебиваю я внука. — Я думала, рана затянулась и больше тебя не побеспокоит.

Риввард морщится, как от зубной боли, и отводит глаза, словно я спросила что-то неприятное.

— Я тоже так думал, — цедит сквозь зубы. Потом, спустя несколько секунд молчания, выдавливает из себя: — Спасибо. В человеческом теле я вряд ли пережил бы падение на меня дракона.

— Ну не могла же я стоять в стороне и смотреть, как тебя раздавит.

Особенно учитывая, что мой внук так к тебе привязался. Но об этом Ривварду я говорить не буду.

— Ты рисковала. Больше не делай так, — говорит он.

— А что, беспокоишься за меня? — усмехаюсь я и по ответному взгляду понимаю, что угадала. Вот же черт! Не сам ли Риввард говорил, что я для него ничего не стою, что никаких чувств ко мне он не питает? И что за внезапная сентиментальность?

Для Алана наконец принесли какую-то одежду, и Лес кивнул мне, мол, можешь оборачиваться.

На какой-то простенькой белой рубашке, которую выдали графу Старрвинду, в районе плеча тут же выступило красное пятно. Я-то думала, что рана затянется мгновенно, как только он вернется в человеческое тело, но, похоже, это происходит не так быстро. Алан подходит к нам, держа возле раны какое-то полотенце, которое быстро пропиталось кровью, но будто бы совершенно ее не замечает. Как и в прошлый раз после превращения, у него слегка растрепанные волосы, и, должна признать, всё это вкупе выглядит чертовски мужественно. Эдакий варвар, которому нипочем копье, пробившее плечо.

— Все сработало отлично, — улыбается он.

— Отлично? — не сдерживаюсь я. — Шутите? Вам пробило крыло! Вы упали с такой высоты!

— В настоящих боевых условиях я бы упал на врагов, а это не так плохо. — Алан хищно скалится, показывая ровные белые зубы. Ну точно, варвар-хищник. — К тому же я не потерял сознание, не отключился. Все, кто оказался бы рядом, пали бы под моим пламенем. Ремни нужно чуть укрепить, они порвались после удара о землю, — эту фразу он бросил уже Ривварду и только сейчас заметил, что мой муж держится за грудь. Риввард тоже заметил волнение Алана и тут же убрал руку, притворяясь, что всё в порядке.

И вот тут я очень четко почувствовала, какая же сильная между ними разница. Алан, даже не поморщившийся от копья в крыле, и Риввард, который не по своей вине, но все же уже не так молод и силен.

И вместе с тем… Если ему так тяжело даются сражения, но Риввард все равно бросается в бой каждый раз, чтобы хоть что-то заработать, я не могу не проникнуться к нему уважением. Это же как бегать марафон со сломанной ногой — опасно, безрассудно, почти бессмысленно, но уж точно это не признак слабости или трусости. В какой-то мере мой муж может быть примером. Для Лесандра, например. Не потому ли он так быстро привязывается к Риву?

— Отпразднуем наше изобретение сегодня вечером, — объявляет Риввард. — Лес, Леотта, вы тоже должны быть. Скажи нашему повару… Кого ты там назначила на место прежнего толстяка? В общем, пусть приготовит что-нибудь получше обычного. У нас есть что отметить. Когда мы отвезем эту броню на фронт и покажем пример, никто не посмеет называть наше графство проклятым. — Риввард внимательно смотрит на меня, и я понимаю, что следующая фраза относится именно ко мне: — В проклятых краях люди не создают ничего прекрасного. Мы вырываемся из черной полосы, которая преследовала нас долгие годы. И должен признать, Леотта, это во многом благодаря тебе.

Я скромно отвожу глаза и встречаю взгляд Алана, его улыбку.

— Рив, я даже немного завидую тебе, — говорит он. — Любой дракон позавидовал бы такой жене.

Эти слова греют мне сердце, но я стараюсь сохранить спокойное выражение лица.

Можно порадоваться похвале Алана и счесть ее за комплимент. А можно вспомнить о том, что вечером Риввард запланировал не только торжественный ужин, но и кое-что еще… Черт. Неужели мне действительно придется провести с ним ночь?

Алан

Я никогда не думал, что одно короткое путешествие может изменить всё. Казалось бы, моя цель была проста, нужно доставить умирающего друга домой. В графство, где я был уже не раз, к жене, с которой уже встречался. Ничего необычного.

Но я прилетел будто бы в другое, незнакомое место. Леотта — скорее королева, чем просто графиня — за каких-то пару недель переделала в графстве Флориен всё! И дело вовсе не в реке, которая с каждым днем все больше и шире, не в нарядах, которые теперь носят слуги и выглядят красивее некоторых придворных дам во дворце. Дело в самих людях. Они еще недавно ненавидели Леотту, а теперь я отовсюду слышу, какая графиня замечательная.

А что самое страшное — я это вижу… Я это чувствую. С первого же момента, когда я только приземлился на поле возле местных, бросил взгляд на нее… Мне казалось, что это и есть самый важный миг в жизни любого дракона. Первый взгляд, первый вдох после осознания — это мой человек. Девушка, предназначенная мне судьбой.

И следующий за ним выдох с осознанием: это не случайная служанка или крестьянка. Это Леотта, жена моего боевого товарища и друга. Невозможно, просто физически невозможно: если мы уже встречались и я не почувствовал в сердце никакого отклика, то не должно было его появиться и сейчас. Но я не ошибся. Леотта — моя истинная.

Но она ничем не выдала своего внимания ко мне. Узнав, что я принес тела Ривварда, Леотта упала в обморок от волнения. Потом, едва очнувшись, побежала проведать его, хотя и старалась вести себя сдержанно.

А сегодня… Сегодня все мои сомнения рассеялись. Когда мне подбили крыло, я летел вниз, почти не управляя своим телом. Единственное, что я мог — слегка замедлить полет, чтобы у людей было время убежать. Рив застыл на месте, рана дала о себе знать в самый неподходящий момент. И кто бросился ему на помощь? Разумеется, Леотта. Если до этого я теплил в себе надежду, скрывал чувства и выжидал, то теперь веры не осталось. Она точно любит своего мужа, а мои чувства — какая-то ошибка, невероятная ирония судьбы.

— Какие планы на вечер, Ал? — Рив хлопает меня по плечу. — Выпить и расслабиться или напиться в стельку от радости?

— Напиться, — уверенно говорю я.

Мы идем в зал, где накрыли небольшой праздничный стол. За ним уже сидят Лесандр и Леотта. Для этого торжественного застолья она надела другое платье, не то, что обычно: более пышное снизу, но выделяющее стройную талию и грудь. Светлые волосы заплетены в простую, но приятную прическу. Похожие носят в одном из королевств женщины-воительницы.

Леотта привстает, чтобы нас поприветствовать, и, кажется, подпинывает Лесандра под столом, чтобы он последовал ее примеру. Рив махает им рукой, мол, не нужно этих церемоний.