— Частенько силы дракона пробуждаются в моменты опасности. Ты рос в почти что комнатных условиях, тебе разве что сопли не подтирали. Но теперь, Лес, я понимаю, что такое воспитание было ошибкой. Попробуй сразиться с Аланом — он сейчас в лучшей форме, чем я. Для тебя он, разумеется, не Алан, а граф Старрвинд.

Лесандр с готовностью поднимает меч, но Риввард качает головой.

— Постой-постой. Разве я говорил о тренировке? Возьмите боевое оружие. Нилл!

Тренер, услышав распоряжение графа, тут же принес два боевых меча. Острые, заточенные.

— Это же опасно!

Я шагаю вперед, чтобы вмешаться, но Риввард уже идет ко мне, прихрамывая, и крепко берет за запястье, без труда оттаскивая меня с тренировочной площадки.

— Ничего с мальчиком не случится. Даже если отрубить ему руку, через месяц восстановится. А в сердце Алан целить не станет.

— Я не позволю рубить руки моему!.. — вовремя прикусываю язык, чтобы не сказать «внуку».

Риввард, не отпуская моего запястья, удивленно смотрит на меня. В этот раз у меня тоже мурашки — я не могу отделаться от ощущения, что со мной говорит Гришка, мой давно покойный муж. Такой же взгляд, такие же черты лица! Пока граф молчит, я забываю, что нахожусь в другом мире — мне кажется, что я вернулась в прошлое, где была еще молода.

Что же творится со мной? Нет, от присутствия Ривварда у меня не перехватывает дыхание, мне не хочется быть к нему как можно ближе, как с первой же минуты меня тянет к Алану. Но с Риввардом я чувствую нечто иное — теплую ностальгию по прошлому. Я не хочу быть с ним, я будто уже давно с ним.

Но потом он открывает рот, и магия испаряется.

— С каких это пор вы с моим сыном стали дружны? До моего отъезда вы на дух друг друга не переносили.

— Людям свойственно притираться, если они живут вместе, — говорю я и тут же понимаю, что фразу можно понимать двусмысленно. Мы-то с Риввардом тоже типа как живем вместе. Наверное, вежливо будет спросить, как его самочувствие. Я же играю роль верной жены, не правда ли? — Когда ты очнулся? Я заходила к тебе утром. Как твои раны?

— Я жив, и это главное. О моих ранах ты и так знаешь, мы говорили с тобой об этом. Шрамы не затягиваются, когда нет подпитки снаружи.

Последнюю фразу я совершенно не поняла и, чтобы не выдать себя, поворачиваюсь к площадке.

Это уже больше походит на бой. Алан аккуратными, но четкими движениями заставляет Леса прыгать, уходить от специально замедленных ударов, перемещаться по полю. Видно, что граф просто играется и не бьет даже в половину своих умений, но не знаю, понимает ли это Лесандр. Он с явным азартом бросается вперед, его удар отбивают, он отходит, чтобы вскоре вновь нападать. С таким упоением он раньше разве что в компьютерные игры играл.

— У него кровь, что ли? — замечаю я на рубашке внука красное пятно.

— Молодое драконье тело уже затянуло эту рану. Ты опекаешь его, как курица-наседка, — отвечает Риввард.

Хотя он и ворчит, я мысленно отмечаю, что он ведет себя куда лучше, чем при первой нашей встрече. Грубоват, со своими взглядами на жизнь. Я не могу их принять, но понять — да. Мужчины в принципе думают не так, как девушки, а уж в средневековье, в мире, где пройти через войну обязан почти каждый, и подавно. Тут нельзя вырастать слабаками и нытиками. Выживают такие, как Риввард: суровые, даже жестокие, но зато сильные…

Но ведь и Алан силен и ловок. Как он там говорил? Риввард не раз спасал ему жизнь? Возможно, Алан не такой умелый воин, хоть по тренировке этого не скажешь, зато он хотя бы не попытался меня ударить при первой же встрече — как сделал мой муж.

Схватка же продолжается. На белой рубашке Лесандра уже не одна, а пять или шесть кровавых следов, но он их будто бы не замечает. У меня же вместо него сердце кровью обливается! Я несколько раз пытаюсь шагнуть вперед, инстинктивно бросаясь на помощь, но Риввард удерживает меня крепкой хваткой.

— На поле боя ты не сможешь его защитить.

— С чего ты решил, что он пойдет воевать?

— Это обязанность любого графа, вот с чего.

— Лес пока не граф!

Риввард усмехается и зачем-то показывает себе на шею. Я не вижу под густой бородой, но вспоминаю, что утром видела в этом месте шрамы. И что он хочет этим сказать?

— Едва ли я переживу еще одну такую рану. Мое тело уже не способно восстанавливаться с такой же силой, как прежде. Расслабься, Леотта, тебя я больше в этом не виню. Мне уже рассказали о твоих попытках хоть что-то исправить в графстве. Не думаю, что что-то получится, а некоторые твои решения мы еще обсудим, так как они мне не по душе. Но кое-что тебе исправить не удастся. Истинная дракона подпитывает его, а меня — подпитывать некому. Когда меня не станет, Лесандр займет мое место. И к тому моменту ему хорошо бы научиться стоять за себя.

Риввард говорит это с какой-то… тихой, сдержанной печалью. Будто бы он уже смирился с тем, что ему недолго осталось. Вот почему шрамы? Его драконье тело разваливается без истинной любви? Мда…

— Ай! — Лесандр упускает меч и вскидывает руки, но Алан не перестает атаковать. — Вы чего? Дядя Старрвинд, я же безоружен!

— Разве? Дракон не бывает безоружен, — с каким-то почти хищным оскалом говорит Алан.

Он наносит мечом скользящий удар, и Лес хватается за бедро — тонкая струйка крови бежит по ноге.

Я бросаюсь вперед, и на этот раз Ривварду приходится отбросить трость и схватить меня двумя руками, чтобы не удержать.

— Пусти!

— Стой смирно и смотри!

Риввард обхватывает меня в крепкие объятья сзади, заставляя неподвижно смотреть на то, как мой внук падает от удара ногой. Лес неверяще смотрит на Алана, который нависает над ним.

— Он же его убьет! Риввард, помоги! — воплю я. Сомнения, что это всего лишь тренировка, покидают меня, слишком уж хищный взгляд у Алана. Что с ним? Он сошел с ума? Этот человек мне нравился минуту назад?!

Алан замахивается мечом. Лезвие молниеносно летит вниз. Лесандр вскрикивает, а я только успеваю зажмуриться…

Проходит несколько бесконечных секунд, прежде чем я слышу спокойный голос Ривварда:

— Видишь? Ничего страшного не произошло. Научись доверять моему выбору, жена моя. Хоть в этот раз он ни к чему не привел.

Открываю глаза. Клинок Алана застыл у груди Лесандра. Мой внук испуганно смотрит на своего противника, в его глазах застыл ужас.

Алан убирает меч, поворачивается к нам и растерянно разводит руками. Риввард все еще обнимает меня, но уже не так крепко.

— Сделал все, что мог, Рив. Мальчик просто не превратился, хотя был в миллиметре от смерти.

— Видел, — грозно отвечает мой муж. — Проблема здесь не в том, что он не почувствовал смерть. А в том, что не стал с ней бороться. Испугался, не поверил в свои силы — это второстепенно. Его сила не пробудится, пока Лесандр не решит выступить против смерти, а не принимать ее. До тех пор он будет всего лишь человеком, на котором легко заживают царапины. Хватит с меня тренировок. Иди, осмотри своего птенца, — последнюю фразу Риввард говорит уже мне, после чего отпускает.

Я бросаюсь к Лесандру, который все еще лежит на снегу и не может прийти в себя. Ну и методы воспитания в этом мире! Сдохнуть можно!

Риввард

Последнее, что я помню — полет и пламя. Ветер в крыльях, мощные потоки воздуха от взмахов, которые сбивают с ног вражеских воинов. Огонь добивает тех, кто еще способен сражаться, они плавятся в металлических доспехах заживо. Но баллиста… Я не увидел ее издалека, заметил лишь в самый последний момент. А потом — почувствовал, как сердце перестает качать кровь. Крылья оборачиваются руками, и я падаю на поле брани.

Я думал, что это конец. Я даже обрадовался этому, потому что мне больше и незачем жить. Графство в упадке, мой безумный план не оправдался. Рисковать собой, чтобы мои люди протянули хотя бы еще год, не умерев от голода… Нет, я устал от всего этого. Поэтому, лежа в грязи и крови, обнаженный после превращения в человека, с переломанными костями и затухающим сознанием, я был почти счастлив. Но потом сквозь тьму ко мне прорвался Алан, схватил мое беспомощное тело в лапы и вынес с поля. Так я выжил…