Я заметил, как скривилась Маша, видимо была не в восторге от еще одной ночи под открытым небом на твердой земле. Лера же никак не выдала своего огорчения. Кажется, ей было все равно где ночевать, лишь бы побыстрее отыскать брата. Я снова поразился стойкости ее духа. Не каждая девушка смогла бы выдержать такое долгое путешествие без каких-либо удобств, но Лера ни разу не жаловалась. Конечно, я заметил, что у нее болела спина. Иногда едва заметно она потягивалась и пыталась ее размять, но ни разу не сказала о боли вслух.

— И, Лера, — вновь заговорил Миродар, — ты не говорила, что у тебя сегодня день рождения.

Я бросил быстрый взгляд на девушку, она старательно избегала смотреть мне в глаза.

— Я не праздную этот день, — вдруг заявила она.

— Почему? — поинтересовался Миродар.

— Она не скажет, — заметила Маша. — Но даже подарки дарить всегда запрещает.

— Так нельзя, — резонно заметил Миродар.

— Но это мой выбор, — улыбнулась Лера.

Хм, интересно. Ее ли это выбор?

Место действительно оказалось весьма живописным. С одной стороны мы были скрыты огромной скалой, вершина которой терялась где-то в облаках. С другой — открывался прекрасный вид на низину. Однако земля была здесь ужасно твердая, будто камень. Я снова подумал о том, что спине Леры не поздоровится. Однако сделать ничего не мог. Мы и так с Миродаром спали практически на голой земле, отдав теплые покрывала девушкам. Сами довольствовались своими плащами и походными сумками под голову.

Лера расстелила покрывало недалеко от разведенного костра и села на него, облокотившись на большой серый камень. Наблюдая за ней, я вдруг опять вспомнил, какой страх я испытал, когда увидел рядом с ней зверя. Еще мгновение и он мог бы спокойно наброситься на нее, а она не смогла бы даже ничем защититься. У нее ведь нет никакого оружия, черт подери!

Я вытащил из-за пояса небольшой кинжал, который когда-то подарил мне отец. Кинжал был небольшого размера и выполнен из крепкого, но легкого металла. Украшенная рукоять кинжала сверкала и переливалась всеми цветами радуги. Он идеально лежал в руке и с легкостью мог бы отнять жизнь у любого обидчика. Когда я приблизился к Лере, она вздрогнула, и начала было уже готовиться к новой словесной перепалке. Однако сейчас мне было совсем не до этого. Я просто хотел по возможности ее обезопасить. От любого обидчика. И это был, какой-никакой, подарок на день рождения.

Не принимает подарки? Что за глупости?

Не говоря ни слова, я протянул ей кинжал. Она сначала недоуменно взглянула на него, а затем взяла в правую руку. Оружие было настолько холодным, что девушка вздрогнула.

— Держи его при себе. Кинжал легкий, можешь спрятать его под юбкой.

— Я не умею им пользоваться, — спокойно проговорила Лера и протянула кинжал обратно.

Я лишь усмехнулся на ее слова. Мои губы изогнулись в насмешливой ухмылке.

— Ты оставишь его себе.

Я опустился рядом с ней и, воспользовавшись замешательством девушки, оголил ее правую ногу, сдвинув платье в сторону. Не дожидаясь ее протестов, я быстро пристегнул кожаный ремешок с ножнами выше ее колена. Мои пальцы ненадолго задержались на внутренней стороне ее бедра, и я почувствовал, что Лера перестала дышать.

— Лучше нож под юбкой, чем в сердце, — я забрал кинжал из холодных рук девушки и сунул в ножны.

Лера, не мигая, наблюдала за моими руками, которые касались ее ноги. У нее была невероятно нежная кожа. Мое дыхание вдруг тоже сбилось. Я резко опустил ее юбку и посмотрел прямо в глаза.

— Будет спокойнее, если у тебя останется шанс из любой передряги попытаться выйти живой, — добавил я. — Просто помни: РКБ.

— Что? — не поняла она, смешно нахмурив лоб.

— Режь. Коли. Бей.

— Я не понимаю тебя, Яромир, — вдруг шепотом призналась она. — То ты пылаешь ко мне ненавистью, то даришь кинжал… Если ты хочешь, чтобы я тоже ненавидела тебя, не стоит делать таких подарков.

— Ненависть — это слишком сильное чувство, моя дорогая, — произнес я. — Ты еще не готова к таким глубоким эмоциям. Но я с радостью научу тебя кое-чему другому.

— Чему?

— Достань клинок из ножен и держи его крепко.

Лера тут же вскочила на ноги и быстро вытащила клинок, выставив его перед собой. Я делаю шаг вперед и резким движением выхватываю свой клинок из ее рук.

— Ты должна быть готова к любому повороту событий, — тихо произношу я. — Враг может напасть в момент, когда ты меньше всего этого ожидаешь.

Я возвращаю ей клинок. Девушка снова берет его и сжимает зубы. Я чувствую, как дрожат ее руки. Она никогда еще не сражалась в настоящем бою, и страх сковывает ее движения. Заметив это, я отступаю на шаг и окидываю ученицу внимательным взглядом.

— Ты должна побороть свой страх, Лера. Только тогда ты сможешь по-настоящему постичь силу этого оружия.

Девушка делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Она вновь сжимает рукоять кинжала и, подняв голову, решительно смотрит мне в глаза. Я окинул ее оценивающим взглядом. А затем, схватив ее руку, которая держала кинжал, резко развернул девушку к себе. Она оказалась прижата спиной ко мне. Моя рука накрыла руку Леры, держащую оружие.

— Держи крепче, — прошептал ей на ухо. — Этот клинок станет твоим верным спутником. Он защитит тебя, когда меня не будет рядом. Но чтобы он слушался тебя, ты должна научиться управлять им.

Мои пальцы сомкнулись на ее руке, направляя ее движения, показывая, как наносить точные и смертоносные удары. Я чувствовал, как напрягалось ее тело при каждом ударе клинком.

— Запомни, Лера, — произнес я от чего-то охрипшим и низким голосом. — Кинжал — это продолжение твоей руки. Он должен слушаться малейшего твоего движения. Только тогда ты сможешь по-настоящему защитить себя.

Лера, затаив дыхание, впитывала каждое его слово. Кто знает, быть может, именно этот урок сможет когда-нибудь спасти ее.

— Спасибо, — кинув, прошептала девушка.

— Ты снова благодаришь меня, — упрекнул я, отпуская ее руку.

— Почему тебе так не нравятся слова благодарности?

— Потому что вместо слов я бы предпочел кое-что другое.

Я заметил, как вспыхнули ее щеки. Почувствовал, как забилось быстрей мое сердце. И зачем я это сказал вслух? Прозвучало слишком пошло. Я вовсе не жду от нее такой благодарности.

— С днем рождения, — я встал и, кинув последний взгляд на Леру, ушел.

Нужно успокоиться, отдышаться и постараться больше не подходить к ней настолько близко. Постараться.

Держи себя в руках, волколак. Ты же больше всё-таки человек, чем животное.

Лера

На следующий день мы приблизились к нужной деревне. Но чем ближе мы подъезжали, тем ужаснее открывалась перед нами зрелище. Мрачный и леденящий душу страх предстал перед нами. Вид ещё дымящихся домов говорил о том, что здесь недавно произошло нечто ужасное. Сердце сжималось от боли при виде этой страшной картины разрушения и смерти. Запах гари и крови висел в воздухе, отравляя душу и наполняя сердце тревогой.

Чуть в стороне жалобно плакали оставшиеся в живых жители деревни. Дрожащие руки женщин пытались утешить плачущих детей, а старики горестно склоняли головы, оплакивая погибших родных. Картина человеческого горя и страдания разрывала сердце на части. Как могло произойти такое ужасное событие? Кто посмел учинить эту кровавую расправу над мирными жителями? Мои глаза наполнились слезами, а Яромир стиснул кулаки, охваченный гневом и желанием отомстить за невинные жизни. Нужно было срочно помочь выжившим и выяснить, что же здесь произошло.

Зрелище было не для слабонервных. Трупы лежали прямо вдоль дороги. Половина мужчин деревни была практически перебита.

Много-много крови.

От одного вида мне стало не по себе. Чувствуя, что могу упасть в обморок, я слезла с лошади. Рядом оказался Яромир, который подхватил меня за талию, не дав упасть прямо на землю. Оставшиеся в живых мужчины бесцельно бродили, наверное, еще не придя в себя после произошедшего кошмара. Люди даже не обратили никакого внимание на нас.