Я видела свою смерть?

Я иду по узкой извилистой тропинке, позади — дремучий лес. Небо, засланное темными облаками, не пропускало ни единой звезды. Вдруг я замечаю яркий свет вдали, и неожиданное любопытство заставляет меня двигаться к нему. Я прохожу через запущенный сад и оказываюсь на окраине деревни. Неведомая сила тянет меня вперед.

Сквозь высокие деревья я замечаю очертания каменного замка, стоявшего на возвышенности. Его башни, будто задумчивые великаны, смотрят на небеса. Раздается колокольный звон, словно далекий голос зовет меня к себе. Я иду дальше, к сердцу деревни, к месту, где сплелись все пути и все истории.

Тропинка, покрытая мхом и листвой, приводит меня на площадь, где был возведен огромный костёр. Вокруг него находились люди, одетые в старинные белые одежды с ярко-красным орнаментом. Я приближаюсь, сердце колотится в груди. Странное чувство заставило меня задержаться и продолжить наблюдение.

Внезапно я замечаю рядом с костром девушку, как две капли воды похожую на меня. Она одета в простую длинную белую рубашку, а ее кудрявые каштановые волосы развиваются на ветру.

Это я? — мелькнуло в моей голове.

Руки девушки были связаны за спиной. За веревку ее держал высокий мужчина в черном одеянии. Девушка стоит, гордо вскинув голову, с презрением смотрит на всех вокруг. Однако я чувствую ее внутренний страх, как будто он был моим собственным.

Толпа начинает кричать, их слова сливаются в один гул ненависти: «Ведьма! Ведьма! Сгори, чтобы очистить наше княжество!» Высокий мужчина потащил девушку к костру. Она не сопротивлялась даже тогда, когда тот привязывал ее к столбу. Я хочу закричать, но слова комом застряли в горле.

Все внимание людей было приковано к разгорающемуся пламени. Я вижу, как огонь охватывает девушку, как дым закручивается вверх, и мои глаза слезятся от жалости.

«Ведьма горит! Пусть сгорает!»

Вдруг я уловила на себе ее взгляд. Сквозь толпу она смотрит на меня со странной улыбкой, но ее глаза полны страха и безумного отчаяния. Я начинаю ощущать на себе, как огонь обжигает ее кожу. Я чувствую всю боль, как будто это происходит со мной. Безумно хочу помочь ей, но не могу двигаться, словно я застряла в кошмаре, который не хотел заканчиваться. Я не могу даже пошевелиться. Я не могу помочь ей.

Толпа буйствует. Сходит с ума. Звереет на глазах.

«Ведьма! Гори! Богиня Морана, забери ее!»

Я кричу внутри себя, ищу спасения, но оно не приходит. Девушка продолжает смотреть на меня. В ее глазах я вижу собственную смерть.

Я начинаю задыхаться.

И в один момент все затихает.

Я просыпаюсь в своей постели. В комнате темно и тихо. Я все еще ощущаю запах дыма, словно он проник через щели в окне. Мое вспотевшее тело дрожит, а сердце колотится так, словно хочет вырваться наружу. Я понимаю, что это всего лишь сон. Но он был настолько реален, что я не могу отделить себя от той девушки, которую видела в огне.

Сердце все еще бешено колотится в груди, а в ушах звенят отголоски душераздирающих криков. Я долго лежу неподвижно, пытаясь успокоиться и осознать, что все это было лишь сном. Но образ той девушки, так похожей на меня, обреченно стоящей на костре, никак не выходит из моей головы.

Я чувствую, как по щекам бегут слезы, словно это моя собственная боль. Я не могу избавиться от ощущения, что все это было реальным, что я действительно находилась на той ужасной площади, и наблюдала, как меня саму сжигают на костре. От одной мысли по телу пробегает дрожь.

Медленно поднявшись с постели, я подхожу к окну и распахиваю его настежь. Свежий ночной воздух обдувает мое лицо, но не приносит облегчения. Я все еще чувствую запах дыма, будто он въелся в мою кожу. Передо мной простирается город с тысячью огнями. Вид из окна совершенно не похож на то, что я видела во сне.

Сжав руки в кулаки, я пытаюсь прогнать плохие мысли. Нет, это всего лишь кошмар и ничего больше. Но почему все казалось таким реальным? Почему я чувствовала сильную связь с той несчастной девушкой? Неужели это предзнаменование? Нет, я не верю в это.

Я опускаюсь на подоконник, обхватив колени руками, и позволяю слезам течь свободно. Страх сковывает меня, не давая вздохнуть. Что если этот сон — предвестник моей собственной гибели? Я не могу избавиться от этих мыслей, они не дают мне покоя, терзая душу. Слишком многое взвалилось на меня в последнее время. Намного больше того, что я смогла бы выдержать.

Внезапно понимаю: я должна что-то сделать. Решительно поднявшись, подхожу к столу и включаю светильник. Его мерцающий свет озаряет комнату, отбрасывая причудливые тени на стены. Я сажусь и беру в руки ежедневник, готовая записать все, что приходит мне в голову. Возможно, это поможет мне разобраться в происходящем и найти ответы на мучающие меня вопросы. Я больше не буду сидеть, сложа руки, ожидая своей судьбы. Я напишу новую историю — историю, в которой я выживу.

Лера

Холодный дождь настойчиво пытался испортить все попытки найти брата. Расклеенные на столбах объявления промокли, некоторые давно смыло в канализацию. Прошли сутки после его исчезновения, и все это время лил дождь. Будто наш небольшой городишко весь оплакивал потерю Димы. Я стою посреди дороги и смотрю в серое небо, но не вижу ничего. Дождь неумолимо хлещет по щекам, холодные капли смешиваются со слезами на глазах. А в голове крутится лишь одна фраза:

«Это ты виновата!»

Только я виновата и больше никто. В кармане зазвонил телефон. Он звенел уже раз пять, но я старательно его игнорировала. Это точно был не Дима. Ну а в данный момент другие люди меня вовсе не интересовали. Недалеко от меня сигналила машина, а после прогремел басистый голос водителя:

— Свали с дороги, дура!

Машина объехала меня, напоследок обдав с ног до головы холодной грязной водой из лужи.

— Идиотка, — снова донеслась до меня реплика мужика.

Согласна, черт побери. Я идиотка. Безмозглая идиотка. Все из-за меня, из-за моей чертовой безответственности. Если бы я хоть раз послушала его, если бы хоть раз сделала так, как он говорит, с братом было бы все хорошо. Дима бы не отправился меня искать, он бы не вышел в грозу на поиски непутевой сестры, сбежавшей на вечеринку. Брат остался бы дома после смены в баре, где уже полгода работал баристой. Он включил бы свой дурацкий футбол по телеку, взял бы бутылку пива из холодильника или порубился в приставку до полуночи. Но точно не вышел из дома. Он не любил дождь и люто ненавидел, когда я не слушалась его наставлений.

Дима на четыре года был старше меня. Его несокрушимая ответственность перешла в гиперопеку, когда родители развелись восемь лет назад. Мне было всего девять лет, когда вдруг оказалось, что у папы есть любовница, которая поставила ему условие: либо она, либо его женушка с двумя детьми в придачу. Отец долго не раздумывал над этим. Однажды он пришел с работы и молча начал собирать вещи. Мать была в отчаянии. Она падала ему в ноги и молила не бросать ее с детьми. Мама не представляла своей жизни без него. Папа был для нее практически богом, перед которым она приклонялась на протяжении пятнадцати лет брака.

В тот вечер мама униженно рыдала на полу спальни и не перестовала причитать о том, что умрет без него. Я все прекрасно видела и слышала, находясь рядом, подглядывая в узкую щелочку через приоткрытую дверь. Было довольно странно и необычайно больно сейчас видеть маму — преподавателя университета древнерусской истории и культуры. Всегда такая спокойная и с достоинством принимающую удары судьбы, она никогда не позволяла себе сильно эмоционировать. Более того, на тот момент я была уверена, что плакать мама не умеет. Оказалось, это не так.

Дима еще не вернулся с вечерней тренировки по футболу. Я была рада, что он не наблюдал эту картину, ведь она буквально разорвала бы его сердце.