Как не тормозить зверя, выпустить его инстинкты на полную катушку, отдать ему управление. Зачем? Что я могу познать в этой ипостаси?

Где-то был ключ, разгадка, ответ на вопрос. Я прикрыл глаза, уплывая в необъятную черноту, растворился в ней. Меня словно накрыла невесомая шаль матери, согрела, закутала в безмятежность.

Полёт к точке то ли вверх, то ли в пропасть, начался.

Где-то далеко вскрикнула Селина. Захваченный собственными видениями, я не отреагировал. Что случилось? У мамы пригорел пирог? Она сегодня замесила тесто, собиралась порадовать меня домашним мясным пирогом. В соседней комнате к глуховатому голосу отца добавился девичий.

Через минуту в комнату вошли Бажен, Эрвин и Соня.

— Добромир! Ты здесь?

Эрвин с удивлением шагнул ко мне, уже встающим с кресла. Мы обнялись. Я похлопал брата по плечу.

— Как ты нашёл своих родителей? — Вышнев с удивлением взирал на меня.

— Инстинкт зверя, наверное, — сказал и нахмурился. — А где Ася? Почему не с вами?

— С Асанной всё в порядке, она в безопасном месте. Волноваться не стоит, — ответила Соня.

— Где конкретно? Что за тайны? — я повысил голос, меня неожиданно взбесил спокойный ответ Сони. Вдруг показалось, что я вечность не видел Асанну.

— Возьми себя в руки, сын, — вмешался Бажен. Он до сих пор не снял парик и женское платье.

— Отец, не вмешивайся. Это моё личное дело.

— Остынь, Добромир, — прервала наш начинающийся спор Соня. — Асанна у кругляшей. Попросилась к Маре в ученицы.

— Что? — смутное подозрение шевельнулась в душе. Зачем ей к ведьме? — Чему именно она хотела научиться?

Я впился разъярённым взглядом в Соню, в этот момент в комнату вошла Селина, глянула на моё лицо и растерялась.

— Эм… пирог готов.

Меньше всего меня интересовала еда. Страшная картина уже нарисовалась в голове. В гостях у ведьмы я чуть не умер. Что там делает Ася? Какой эксперимент хочет совершить? Меня замутило от воспоминаний. Ведьма непредсказуема, она может предложить, что угодно, и Ася согласится участвовать.

Паника нарастала.

— Соня, прошу, перенеси меня к Маре.

— Я же сказала, у Аси всё в порядке. Чего ты кипятишься. Давай решим, что делать с твоими родителями, а потом уже отправимся к Маре.

— А если не успеем?

— Мироша, пойдём кушать, — нежным голоском позвала Селина. — Соня же поручилась за эту ведьму.

Мама и близко не представляла масштаб бедствия. Если бы она хоть пять минут пообщалась с ведьмой, её беспечность как рукой сняло.

— Я не хочу есть! — взревел как самый натуральный зверь. — Мне надо к Асе!

— Соня, он не в себе. Отправь его туда, — сквозь зубы прорычал Эрвин, глядя в мой вытянувшийся зрачок.

Я чувствовал, ешё немного и обращусь. В крови бушевал огонь, по руками стелилась чешуя, ногти удлинились.

Соня шагнула ко мне, схватила за руку. Последнее, что я услышал.

— Ну, ты и придурок.

Мы с Соней очутились на поляне около ветхой лачуги Мары. За спиной высился Оракул, в нескольких шагах от нас, обложенный камнями, тлел костерок, невдалеке стояла рассохшаяся толстая чурка с искромсанным верхом, на которой ведьма обычно рубила пучки растений. Из лачуги доносилось храп спящей старухи, перебивавший щебет птиц, шорох ветра в кронах деревьев.

— Ты стал психованный, Добромир, — сказала Соня, отпустив мою руку, — не узнаю тебя. Раньше был как скала непробиваемый.

Голос девушки отвлекал от сканирования звуков и запахов. Аси здесь не было. Я злобно взглянул на Соню – источник моих проблем.

— Где Ася? — прошипел я.

Соня замолкла, стараясь, как и я, ощутить присутствие Асанны.

— Хватит злиться, Добромир, — она покрутила головой, — Сейчас узнаем, — Соня повернулась к избушке. — Мара! Привет. Я с Добромиром в гости. Выйди к нам, пожалуйста.

В избушке послышался кряхтенье, шорох, звук шаркающих по полу ног.

— Из-за тебя ничего не успела купить бабушке, — рыкнула на меня Соня.

— Надо же, прямо сама доброта, — ответил я ей.

Соня прищурилась, упрямо поджав губы. Вторая ипостась изменила не только мой характер, Соня тоже вспыхивала, как спичка. Как с ней Эрвин договаривается? Разве с драконицей можно спорить? Загнала его, наверное, под каблук и радуется. Соня, словно прочитав мои мысли, криво ухмыльнулась. Мы друг друга стоили.

Дверь избушки заскрипела, на пороге появилась Мара, подслеповато щурясь на свет.

— Какие гости пожаловали, — сегодня бабка, похоже, была в добродушном настроении. — Иде подарки для баушки? Что-то не вижу. Иль с пустыми руками пожаловали?

— Уважаемая Мара, — я склонился в поклоне, — неужели мой подарок уже потерял цену?

— Ах, ты мелкий скряга, — засмеялась – закаркала ведьма, — теперь до смерти будешь Оракулом в глаза тыкать.

— Мара, прости. Добромир меня слишком поторопил. Я обязательно учту твои пожелания.

Соня, хмуро глянув на меня, прошла мимо, остановилась около Оракула, приложила ладони к черному в мелких серебристых прожилках камню, замерла на несколько секунд и направилась в лес. Она не любила перемещаться прилюдно, всегда старалась скрыться из виду.

Я остался один на один с ведьмой. Наклонив голову, я исподлобья смотрел на Мару. Скажет она, в конце концов, где Соня или опять начнёт злорадствовать? Между нами любви не случилось, от ведьмы я слышал только издёвки, да насмешки. Кругляши вообще не жаловали людей, а уж Мара даже соплеменников терпеть не могла.

— Чего опять прискакал, белобрысый?

Так меня ещё никто не называл. Волосы у меня светло-русые, хотя выгорали на солнце и становились светлей. Но белобрысый? Что за чушь? Ведьма вывела меня из себя парой слов.

— Я пришёл к Асанне и не чувствую её здесь. Мне надо с ней поговорить. Мара, где девушка?

— Зенками-то прекрати вращать. Уйми натуру, да подумай. Раз здесь не чуешь, где она может быть?

— Да откуда мне знать! Соня сказала, Ася у тебя.

— Эх, ты…

Внутри клокотала ярость, я с трудом удержался от гневных слов, готов был испепелить бабку злым взглядом.

— Мара, где Асанна?

— Тугодум, Мироша, — ведьма скрюченным пальцем указала в сторону леса, в сторону тропинки, по которой я когда-то уходил в ночь. Тоска и злость, накрывшие меня с головой, отступили, в сердце горячей волной хлынуло облегчение, и я рванул по узкой тропинке, уводящей к озеру.

До озера я добежал, почти не запомнив дороги. Забрался на мостки, прошёл несколько шагов по скрипучим доскам и, не раздеваясь, нырнул в воду.

Воодушевление гнало меня вперёд, я стремительно переплыл озеро, выбрался на противоположный берег. Вода ручьями стекала с меня, в сапогах хлюпало. Вылив воду из сапог, отжав жилетку и штаны, я отдышался и ринулся вперёд по той самой опасной тропинке, которая когда-то вывернула мне душу наизнанку.

Тогда ночью я испытал самые низшие чувства, не мог идти от ненависти, переполнившей моё сердце. Любящий сын, чемпион гонок, хороший брат, верный товарищ испытал минуты ужаса в этом зачарованном лесу. Я хотел остаться здесь навсегда, думал, что больше никому не нужен, а потом ощутил в нагрудном кармане антракс Асанны. Тени, обступившие меня со всех сторон, растворились, я очнулся и вышел из лесу к избушке охотников.

На тропе не было развилок, она вела меня прямо в то место, где я чуть не умер. Прошлое уже утопало в дымке, оно не действовало на меня, я стремился вперёд к Асанне, которую с каждым шагом жаждал увидеть всё сильней.

Стараясь не шуметь, я выскользнул из леса, встал на опушке и огляделся. В избушке светилось окно, я выдохнул от радости. Все мои рецепторы вопили, Асанна здесь, рядом. Аромат девушки был сильнее во сто крат свежести ночного ветра, запаха трав и цветов.

Я тихо подошёл к маленькому оконцу, заглянул внутрь. Асанна сидела около стола в профиль ко мне, склонив голову над какими-то письменами. На её шее билась тонкая голубая венка.

Ася перелистнула страницу, потёрла уставшие глаза, а я смотрел на свою желанную женщину, как оголодавший хищник: хотел целовать её, сжимать в руках, брать на земле, на кровати, в любом месте. Стиснул зубы до хруста, подавив звериный рык. Инстинкт зверя кипел внутри, толкая на безумства.