Антракс занял законное место в кармане рубашки, и я облегченно вздохнул, вспомнил наставленье Асанны, не потерять камень. Похлопал себя по груди, проверяя антракс, поднялся и двинулся по тропе.

В утренней дымке она чуть просматривалась, но видимости хватало. Ощущение спокойствия осталось со мной. Я шёл по тропе, но будто двигался в пространстве другого мира. Уровень стресса снизился до нулевой отметки, я просто двигался в странном состоянии безвременья. Расфокусированным зрением я пропускал через себя мир: размытыми казались деревья, трава под ногами, практически исчезали звуки. В таком состоянии я очутился около избушки из жердей — приюта охотников.

Дверь была закрыта на щеколду. Путникам, пришедшим сюда, предоставлялась крыша без удостоверения личности, поэтому я смело вошёл внутрь. В глаза бросилась железная печка, широкие лавки-лежанки вдоль стен, грубо сколоченный стол, в углу ларь. Сбоку на вбитых в стену гвоздях одежда, под ней несколько пар старой обуви и деревянная гладкая палка – посох. И что я должен принести отсюда? Стоптанные сапоги? А почему бы и нет? Ведьма сказала — что-нибудь. Бирок с надписью «что-нибудь» не было. У ведьмы маленькая просьба — у меня огромные последствия.

Надо сделать правильный выбор.

Объёмный ларь, с тяжелой толстой крышкой, обитой железом по краю привлёк моё внимание. С усилием приподнял крышку и откинул на стену. Картина, открывшаяся мне, удручала. Предметы домашней утвари лежали вперемешку с различным плотницким инструментом: долотом, молотком, пилой с обломанными зубцам, стамеской и рубанком. Отдельной кучкой были сложены разноцветные бусы, монетки с дырочками, мелкие резные фигурки и старые пожелтевшие листы с рисунками. На дне ларя лежал лук без тетивы и колчан со стрелами.

Ведьма велела принести предмет на своё усмотрение. Предмет, видимо, являлся следующим шагом, продолжением к диалогу. Посмотрим. Инструмент тащить не желательно, плыть через озеро с молотком или пилой на шее верх глупости, но и ковш, лопатка, колотушка из той же серии. Лук мне приглянулся сразу, я бы взял его, но отсутствие тетивы свело к нулю мою заинтересованность.

Вытаскивая ложки, ковш, инструменты, резные фигурки, складывал кучей на полу. Сквозь доски прохудившейся крыши проникали внутрь косые лучи солнца. День распогодился. Захотелось отдохнуть, свернуть на время мыслительный процесс, начинающий набирать обороты. Мне нужен тихий голос интуиции, а не воспламенённый задачей, горящий в лихорадке мозг.

Снял с гвоздя кожаную рубаху с нашитыми свисающими полосками кожи, цветными лентами и когтями животных, свернул валиком под голову и лёг на лавку. Деревянное ложе было широким и длинным, как раз под мой рост. С хрустом вытянул спину. Меня заинтересовал рисунок дракона, сделанный углём на пожелтевшей бумаге. Драконы всегда мистически притягивали меня, словно являлись существами из другого мира.

Рисунок завораживал. Художник в скупых линиях черным углём умудрился передать красоту и мощь зверя. Налюбовавшись рисунком, я положил желтый лист на грудь. В воздухе в лучиках света кружились пылинки, завораживая своим невесомым причудливым танцем. Глаза слипались, приятная дрёма окутывала сознание.

Хорошо. Тихо. Спокойно.

Привиделось небо, бескрайнее от горизонта до горизонта. Ветер, бьющий в грудь, глаза, прикрытые кожистыми веками, крылья, размеренно поднимающиеся вверх и вниз. С необычайной ясностью я ощущал дракона, летящего по единственно правильному и верному пути.

Необъяснимое предчувствие сдавило невидимыми тисками. Леденящий ужас, неистовое биение сердце и восторг одновременно.

С колотящимся сердцем открыл глаза, уверенный, что в пограничном состоянии, в полудрёме, я понял, что мне нужно. Потёр лицо, отгоняя сон. Рисунок с тихим шелестом упал на пол. Нет. Плыть по воде с бумагой в руке не вариант. В куче игрушек я выбрал одну – искусно вырезанного из дерева дракона, небольшого, меньше ладони. Фигурка удобно уместилась в кармане с антраксом.

Хижину я постарался покинуть незамедлительно. Хотелось вернуться к ведьме до темноты. Воспоминания о ночных блужданиях по призрачному лесу горчили на языке неприятным предчувствием. Надеясь, что сегодня всё пройдёт легче и быстрей, я двинулся по тропинке. Только сейчас понял, как жутко хочу есть. Голод гнал меня рысью к озеру, где на противоположном берегу на мостках лежали мои вещи. Всё ли правильно я сделал? Почувствовал досаду. Детская игрушка показалась странным выбором. Раздражение и недовольство несколько испортили настроение.

Чем я думал?

Я не думал. Это перст судьбы

А вот и озеро.

Заткнув внутреннего критика, быстро вошел в воду и поплыл. В дневном мареве хорошо просматривалась гладь озера. До берега оставалась немного, догрёб до мостков, подтянулся на руках, подхватил рюкзак. Вещи — надену, когда рубаха и нательные штаны высохнут. Лёгкой трусцой двинулся по тропинке.

Да, я тащу в кармане игрушечного дракона, потому что в моём мире драконы в небе – самое яркое и волшебное, что я могу себе представить. Скоро я буду у ведьмы, а сейчас лихо перепрыгиваю через корни деревьев, попадающихся на пути. Вот оно ощущение детства, безмятежного счастья и лёгкости.

Беспричинная эйфория закончилась внезапно. Я споткнулся и полетел на землю, не успев сгруппироваться. Удар о землю я почувствовал вместе с сильнейшей острой болью, словно я напоролся на иглу. Оттолкнувшись от земли, я начал осматривать траву, аккуратно провёл рукой. Ничего не увидел и не нащупал. На белой рубахе расползалось красное пятно. Роль иглы, похоже, сыграл острый гребень дракона, верхний зуб которого впился в меня при ударе.

Осталось идти немного, надеюсь, ведьма обработает рану.

Понравилась глава?

Честная оценка поможет автору в написании книги. Анонимно.

— Вот.

Ослабшей рукой я вытащил деревянного дракона из окровавленного кармана, подал ведьме. Обратный путь после падения прошёл для меня как в трансе. Я видел и не видел, слышал и не слышал, окружающий мир был словно в поволоке сознания. В таком состоянии, не ощущая времени, доплёлся до цели.

— Молодец. Прошёл лес. Не заплутал?

— Можно попить?

— Черпни из ведра.

Ведьма, сощурив бесцветные мутные от старости глаза, следила за тем как я, заплетающими ногами, подошёл к ведру, зачерпнул ковшом, жадно глотнул, поперхнулся и выплюнул. Вода показалась отвратительной. Сколько она в ведре простояла?

— Не нравится?

— Нет.

Ведьма вернулась к разглядыванию фигурки дракона, покрутила в разные стороны.

— Почему кровь на нём?

— Споткнулся и упал на гребень. Укололся.

— Укололся? — Ведьма осторожно принюхалась к острому зубцу на гребне дракона.

Вероятно, из-за того, что я до сих пор плавал в странном состоянии, картина сидящей на пеньке ведьмы, показалась зловещей. День назад мы встретились с ней, она послала меня на поиски хижины, теперь принюхивалась к деревянной фигурке. Я вдруг понял, что всё время ловлю реакции ведьмы, как будто от неё зависит моя жизнь. И как такое в голову взбредёт? Старуха, скорее всего, просто местная знахарка, лечит травами да заговорами, раскидывает карты на судьбу.

— Где можно найти ручей? Пить хочется.

Ведьма нахмурилась.

— В ведре вода из родника. Что не пил?

— Она… затхлая.

Слова давались с трудом, горло першило от сухости.

Ведьма встала и, шаркая тапками, направилась к широкой высокой колоде с тёмной изрубленной поверхностью, служившей разделочным столом. На колоде лежали пучки трав, ножи, топорик, ступка с пестиком. Ведьма уложила дракона на поверхность вниз гребнем и ударила по нему черным тяжелым пестиком. Шух! Из острого зуба выскочила игла, вонзилась в дерево и застряла в нём.

— Что это? — Меня передернуло от отвращения. Вот, оказывается, на что я напоролся.

— Сними-ка исподнее.

Через голову стащил рубаху с расползшимся пятном крови, только сейчас почувствовав жжение в месте укола. На теле выделялось красное пятно вокруг раны. С виду ничего страшного.