Ноги гудели после пешего похода, я готов был сесть прямо на землю, раз меня не пригласили занять места в партере. Хрон выглядел таким же свежим, как несколько часов назад. Он одним взглядом пригвоздил меня к месту, приказав стоять.

Давно я так не гипнотизировал дверь, желая уже как-то разрешить эту немую сцену. Наконец, скрипнули петли, покосившаяся дверь отворилась нараспашку, в проёме показалась старая кругляшка. Седые пакли торчали из-под темного платка, на плечах теплая кофта из дорогой шерсти и такая же юбка, свободно полоскавшаяся о голые ноги в мягких черевичках, вышитых бисером. В целом, бабка была одета, словно из нашей торговой лавки – добротно и дорого. Её глаза, выцветшие от старости, цепко и пронзительно смотрели на меня. Чисто ведьма на прогулку вышла.

Я инстинктивно склонил голову перед бабкой, Хрон поклонился гораздо ниже. В нашем трио однозначно лидировала ведьма, которая собиралась поиграть с нами, точно оловянными солдатиками, застывшими перед ней на поляне.

— Устал, мальчик? — бабка растянула сухие губы в улыбке. Хрон на мальчика не походил. Значит, ведьма обращалась ко мне.

— Рад знакомству. Меня зовут Добромир Светозаров.

— Хрон, иди отдохни. Дай нам с Мирошей потолковать.

Мирошей меня называла только мать.

Кругляши – создания странные. Я не ошибся, предполагая, что меня поджидает что-то особенное.

— Потолковать об Оракуле?

— Оракул наш, — рявкнул Хрон. — Ваш главный подтвердил.

— Пошёл вон, и Лею забери. Нечего под ногами мешаться.

Бурча под нос что-то неразборчивое, Хрон окликнул Лею, которая мгновенно появилась из хибары и они вдвоём покинули поляну, растворившись в лесу.

— В ногах правды нет, — закряхтела ведьма и уселась на широкий низкий пенёк, — подкинь дровишек, Мироша, разожги костерок поболе, погреемся.

Приглядевшись, я увидел под небольшим навесом около хижины небольшую поленницу. Набрал полную охапку дров и аккуратно разложил полешки домиком над потухшим костерком. Огонёк потянулся к сухим дровам, облизывая их бока.

— Умеешь.

— Живу на хуторе.

Мы с бабкой смотрели, как разгорается костерок, начать разговор не торопились. В чаще щебетали птахи, потрескивали поленья, даря сухое тепло, ветер шевелил верхушки деревьев, я незаметно расслабился. К чему гнать события, что должно, то и произойдёт.

— Что предлагаете взамен Оракула?

— Свободный доступ к Высотомеру.

Старуха хмыкнула. Достала из кармана фартука горсть травы, бросила в костёр. Точно ведьма!

— Не получится.

Она была права. Первый камень в основании Высотомера нам передали кругляши. С течением времени отношения между людьми и кругляшами так обострились, что ни о какой дружбе речи не шло. Глава Меры – Ильза Раструб разрушила Мерку, а с ним и огромный антракс собственными руками, а потом добивалась согласия Совета Старейшин на то, чтобы вступить в войну с кругляшами и отобрать Оракул. Согласие она не получила, поэтому набрала наёмников, которые тайно напали на посёлок кругляшей и подожгли его, а последующая лавина с гор уничтожила шахты и остатки жилища.

На этом дело не закончилось. Люди случайно поймали девочку – кругляшку и передали её Ильзе. Девчонку застращали, и она показала, где лежит огромный антракс. Люди Ильзы вывезли камень в столицу, там Оракул занял место в основании главного символа власти — Высотомера.

— Я понимаю, что вы нам не верите. Условия пользования Высотомером мы пропишем в законодательных актах.

— Не морочь голову старухе заумными словами. Законы, власть. Она у вас меняется, быстрей, чем погода на дню. Толку от ваших обещаний. Ну, раз пришёл, устрою тебе проверку. Посмотрю, чего ты стоишь.

Слова бабки не вызвали ничего, кроме интереса. Опасности не было, интуиция молчала. На территории кругляшей, находясь в их власти, стоило вести себя смирно. Судя по недовольству Хрона, ведьме я понравился, бояться нечего. В тот момент я близко не представлял, что за испытание приготовила мне ведьма. Стоило собраться, а не сидеть, прикрыв глаза, протянув руки к костру. Соломку, а лучше копну сена надо было готовить в тот момент.

Лиловый дым от костра повернулся в мою сторону, в горле защипало, глаза начали слезиться, я встал, решив пересесть на другое место.

— Пора идти, — сказала ведьма. — Вон тропинка. Видишь?

Я ничего не видел, но кивнул.

— Найдёшь домик в лесу, это недалеко. Принесёшь оттуда вещь, тогда и поговорим.

— По тропинке идти? — я чувствовал себя странно. Дым опять проник в лёгкие, словно преследовал меня. Быстрей бы сбежать с поляны.

— Если ты воин, то прежде освободи от страха сердце, — прозвучал голос ведьмы вдогонку.

Воин?

Откуда она знает? В плечевой системе для скрытого ношения под курткой удобно расположился нож с отличной балансировкой. Я тренировался с ним не часто, но соваться к кругляшам без оружия посчитал глупым. Постарался идти расслабленно и ровно, но острый взгляд в спину заставлял отклоняться от своей оси. Концентрация внимания рассеивалась. Потравила меня ведьма дымом.

Постарался сфокусировать зрение. Тропинка всё-таки просматривалась, я двинулся вперёд. Тропа, поросшая травой, петляющая в низины и взбирающаяся на пригорки вела меня к цели. Единственно, что напрягало — странная тишина и туман в подлеске. Сквозь деревья проглядывало небо, низкое и серое. Я шагал настороженно, глядя то под ноги, то по сторонам.

Много ли страхов в моём сердце?

Зачастую путь, который ты выбрал, совсем не тот, по которому хочется идти. И часто ты не помнишь, зачем идёшь по нему. Но это единственный путь, который тебя спасёт. От тебя самого.

Чьи это слова?

Я шёл не быстро, но слишком долго, это начинало напрягать. Изо рта валил пар, спина замерзла. Надо ускориться. Я перешел на бег. Низко стелился туман. Сквозь него впереди разглядел что-то блестящее. Пруд? Водная гладь, противоположный берег которой терялся в тумане. Тропа вывела меня к шатким мосткам. Неужели мне туда? Кромка воды поросла высокими узкими стеблями жесткой травы, над ними возвышались собранные из поперечных досок мостки, уходившие прямо с берега вглубь водоёма.

Просто не будет, сказал мне отец на прощание. Как в воду глядел, примерно так, как я сейчас.

Тропа привела к мосткам, других указателей не было. Ступив на шаткие скрипучие доски, я двинулся вперед, стараясь сохранять равновесие. На краю мостков я остановился. Вода, наверное, ледяная. Пойти назад? Тогда не дойду и не принесу вещь, не докажу ведьме, что там был. Может хибара на другом конце пруда? А противоположный берег далеко, близко? Ничего не видно.

Спокойная безмятежная гладь так и звала – прыгни.

Сбросил с плеч вещевой мешок, негнущимися пальцами расстегнул куртку, жилет, снял их и аккуратно сложил на гнилые доски. Распрощался с сапогами и кожаными штанами. Рубашку из тонкого шелка, нож в скрытой системе ношения и исподнее – льняные штаны оставил.

Стуча зубами от холода, подошёл к краю мостков. Зачем я согласился? Может быть хотел, чтобы ведьма обрисовала, что меня ждёт, взвесить за и против и тогда, наверное…

Дошел до края мостков, пошатнулся и прыгнул в воду. Сначала она обожгла. Но, нет! В Ледяном озере было гораздо холоднее. Рубашка и штаны облепили тело, они уже не казались лёгкими и тонкими. Хорошо, что не взял Асанну, мелькнула мысль, когда я размашистыми гребками двигался вперед. Что бы я с ней сейчас делал?

Энергичные движения руками и ногами отвлекали от опасных мыслей, не давали сбиться. Неожиданно туман поредел, и я увидел противоположный берег. От радости прибавил скорости. Босой, в мокром белье, утопая ногами в толстом слое ила, я выбрался на берег. Радость схлынула в считанные мгновения. Надо бежать, а то замерзну.

Из-за туч вышла луна и осветила пространство. Я вглядывался в спокойный с виду ночной лес.

Ухнула птица. Около деревьев я различил тропку. Без промедления, двинулся в лес. Холод гнал меня вперед, быстро шагая, я не замерзну. От рубашки шёл пар, я согрелся от быстрой ходьбы.