Эльф не торопится с ответом, зато я не хочу трусить и оставаться в стороне.

— Я помогу, — мужчины удивленно поворачивают головы в мою сторону.

— Чем? Станешь приманкой, — с насмешкой выдает эльф, и я чувствую, как Егор напрягается, готовый в любую секунду встать на мою защиту.

— Да, мечем я не владею. Но от отца мне передалась магия стихий, и чему-то я уже успела научиться.

— Маг стихийник… — выразительные глаза с фиолетовым блеском смотрят на меня с нескрываемым интересом, будто эльф пытается залезть в мою голову. — Надо же, это многое меняет. Я был уверен, что все они сгинули в тумане.

— Как видите, не все, — выдаю с вызовом, и Фэйл не скрывает самодовольной ухмылки.

— Тогда и я остаюсь. Устроим мертвякам горячий прием.

Чистое голубое небо темнеет на глазах, будто где-то там, высоко над землей, собралось само зло. Порывистый ветер разносит листья и пыль по улицам деревни. Деревья скрипят под напором разбушевавшейся стихии, предвещая наступление бури.

— Началось, — подтверждает наши опасения Фэйл, навострив свои длинные уши.

Дядя Ратмир отправляет Добруша добежать до церкви, чтобы предупредить жителей о надвигающейся угрозе.

— Там и останешься защищать людей. Все как обычно.

— А кого и где защищать мне? — обращается к отцу Егор.

— Ты сражаешься у мельницы, на первом рубеже. Неужто и это забыл? — усмехается мужчина. — Лера тоже на тебе. Мы с Фэйлом будем рядом вдоль границы деревни.

Егор кивает отцу и тянет меня за собой. Знаю, после всех этих дней разлуки ему также, как и мне, не терпится остаться наедине, только времени у нас почти нет. Совсем скоро на этот уютный уголок на краю леса обрушится настоящий ад.

Стоит оказаться на улице, ветер клубит мои волосы, собранные в прическу, и бросает в лицо колкую пыль. Колокольный звон пронзает тишину. Люди в испуге суетятся, закрывают окна, укрепляют двери, спешно спускаются в подвалы и укрытия, у кого они есть. Соседская девчонка с косичками зазывает в дом кота, пока ее родители загоняют в клетки разбежавшихся по двору кур. В их глазах отражается страх перед опасностью, которая неизбежно подступает все ближе.

— Как там твои? Успели подготовиться к приему «гостей»?

Егор крепко держит меня за руку и старается сохранять спокойствие, но я чувствую, как на самом деле он взволнован. Для него эта пыльная буря, как и для меня, состоится впервые. Мы только с чужих слов представляем, чего ждать, а вот что делать на практике, чтобы выжить и защитить остальных, все еще остается для нас вопросом.

— Мама в норме. Они с Улей должны были укрепить защиту по периметру.

— Это хорошо. Мы здесь тоже как-нибудь справимся.

Я прищуриваюсь и вижу, как люди мечутся в поисках пристанища, как мать с детьми и старики спешат к церкви, опасливо вглядываясь в сторону гор.

— Под церковью есть убежище, — поясняет Егор. — Тот самый третий рубеж, за который отвечает Добруш.

Сердце бьется все сильнее. Я понимаю, что время на подготовку к страшной буре уже пропущено. Люди чувствуют себя беспомощными перед неумолимой силой стихии, и только надежда на спасение где-то внутри дает им силы двигаться вперед.

— Иди ко мне, — притягивает меня к себе Егор, едва мы оказываемся внутри мельницы.

Его горячие губы тут же находят мои. Сперва касаются нежно, бережно, и уже совсем скоро: жадно, с напором, будто меня держит в объятьях изголодавшийся зверь.

— Как же я скучал по тебе, Лер, — шепчет он в мои губы между поцелуями. — С ума сходил… Думал, на части порву этих чертовых эльфов, лишь бы к тебе поскорее вернуться.

— Я тоже скучала, — признаюсь я, ощущая удары обезумевшего сердца. — Зачем ты вообще отправился с ними в Сумеречный лес? Что делал там столько дней?

— Не сейчас. Слишком долгая история.

Наши взгляды, касания, поцелуи заставляют забыть обо всем остальном. Я чувствую нависшую над нами угрозу, но в этот момент сосредоточена лишь на Егоре, его прикосновениях и словах, которые заставляют сердце биться сильнее.

Меня охватывает жгучее желание быть с ним так близко, насколько это вообще возможно, раствориться в его тепле и любви. В этот момент я ощущаю себя полностью и непоправимо связанной с этим мужчиной, будто мы части чего-то целого.

— Помоги мне раздеться, — просит Егор, продолжая ласкать меня, целовать, опалять жарким дыханием оголенную шею. Я нервно сглатываю. Я тоже хочу его, и даже очень. Но свой первый раз я представляла как-то иначе. Не сейчас, когда на деревню вот-вот обрушится буря с мертвяками. — Лер, ты чего? — улыбается он, обхватив ладонями мое покрасневшее от смущения лицо. Кончики пальцев ласково приподнимают подбородок, Егор заглядывает мне в глаза. — Да я просто в этих латах не смогу обернуться в зверя. Волком на мертвяков мне как-то сподручнее, чем с мечом, — поясняет он.

— Ясно, — теряюсь я, закусив губу, и приступаю к делу, помогаю любимому избавиться от красивых доспехов.

— А ты о чем подумала?

Я не отвечаю. Стыжусь своих порочных мыслей. А еще будто кожей чувствую, что мы на мельнице не одни. Обвожу взглядом стога сена и мешки с зерном, но там никого не видно.

— Уля! Если это ты, то лучше сейчас же выходи, — кричу в пустоту, и Егор смотрит на меня с непониманием.

— Ей-то здесь откуда взяться?

— Надеюсь, что ниоткуда. Если такое случится, мама от волнения с ума сойдет. Просто в последние дни Ульянка часто за мной увязывалась, даже подруг себе в деревне завела. Вот я и подумала… Должно быть, показалось.

Оставшись в одних штанах, Егор снова меня целует. Мои ладони с упоением скользят по его крепкой рельефной груди. Как же не хочется снова расставаться! Только стены мельницы сотрясаются от очередного порыва ветра, и мы понимаем, что время пришло. Пора настраиваться на скорое сражение.

Открыв двери, мы с ужасом вглядываемся в сторону гор, откуда надвигается буря. Облако пыли медленно приближается сплошной стеной, закрывая собой все вокруг. Мертвяки, обветренные и ободранные, медленно шагают вперед, издавая жуткие звуки, которые доносит ветер.

Картина та еще. Увидев, как их много, меня охватывают страх и тревога. Уцелеть в этой буре смерти будет непросто, необходимо действовать слаженно и быстро. Сердце бьется сильнее, руки дрожат от напряжения. Я вглядываюсь в седые облака, пронизанные молниями, и понимаю, что борьба за выживание только начинается.

За спиной остаются открытые двери мельницы, куда мы должны будем вернуться, растратив силы. Одним прыжком Егор оборачивается в волка и встает рядом со мной. Его зверь большой, грозный и сильный, но за него мне тоже тревожно. Сейчас, когда мы только открыли друг другу свои чувства, я еще больше боюсь его потерять.

В метрах ста от нас на позицию выходит Фэйл. Я не знаю, какая у эльфа магическая сила. В каждой руке он держит по мечу, разминается и, судя по всему, орудует ими искусно. Следом за ним на небольшом расстоянии стоит дядя Ратмир, так же обернувшийся волком. Вот и весь наш первый рубеж.

Не теряя времени, я выхожу вперед, готовая встретить армию мертвяков, которая с каждой секундой приближается, подгоняемая ветром. Я сосредотачиваюсь, концентрирую внутреннюю энергию и вздымаю руки к небу, вызываю силы стихий. Губы нашептывают заученное заклинание, и в небе образуется небольшая воронка. С каждым оборотом она все растет, превращаясь в управляемый смерч. Когда мой подопечный достигает нужных размеров, я направляю его прямиком на первую линию мертвяков, разом собрав их в кучу и подпалив молниями.

Выходит эффектно, сама не ожидала. Не будь сейчас у Фэйла в руках мечей, он бы точно зааплодировал.

Но буря стремительно приближается и нас вот-вот поглотит песок. Создав невидимую защитную стену, вроде той, что установлена у мамы по периметру территории, я даю нашим воинам хоть какое-то укрытие и возможность увидеть врага в лицо. Вопрос лишь в том, надолго ли хватит моих сил.