— Вот молодцы, славно потрудились, — хвалит нас с Добрушем отец, пока мы отмываемся от вездесущих следов муки на коже. — После завтрака в огороде репу надо окучить, морковь прополоть, да капусту с огурцами полить, мать все покажет. И воды в бочки натаскать.

— А потом? — чешет затылок Добруш.

— Суп с котом, — усмехается отец, любя потрепав младшего по голове. — На сегодня все. Новую партию зерна только в среду привезут.

Добруш с облегчением вздыхает, словно для него эти огородные дела — полная фигня, только для меня все в новинку. Окучить? Прополоть? О чем они вообще? Ладно, по ходу дела разберемся.

— Дядя, Ратмир, доброе утро! А можно Милоша на пару слов? — раздается за нашими спинами звонкий девичий голос, и все мы дружно оборачиваемся. А я ставлю мысленную галочку напротив его имени, которое прежде не удосужился спросить.

— Здравствуй, Яна, — отзывается отец. — Так его никто и не держит. Вот он, забирай своего Милоша. Весь в твоем распоряжении.

Твою же мать! Что за настырная девица. Стоит себе в сторонке, коса через плечо, глазки в пол. Только я таких за версту вижу — Златка Никонова номер два и мое личное проклятье. Не прямым же текстом ее посылать? Не хватало еще с ее семьей разборок. Я же не знаю, чего им этот Милош наобещал. Ему она, возможно, была дорога. С другой стороны, когда вернется в свое тело, сам с ней пускай контакты заново и налаживает.

Перевожу взгляд на Добруша в поисках поддержки, но тот лишь расплывается в идиотской улыбке и, похлопав меня по плечу, вслед за отцом удаляется восвояси.

Ясно. Не маленький уже, сам с этим чудом в цветастом сарафане разберусь.

Полный решимости объяснить ей что к чему, твердым шагом подхожу к девчонке. В голове крутятся подходящие слова, вот только произнести я ничего не успеваю, как она повисает у меня на шее, прильнув головой к обнаженной груди.

— Милош, миленький, я так скучала. Места себе не находила. Каждый вечер на сеновал прихожу, как условились, а тебя все нет и нет.

Да тут все серьезнее, чем я думал, раз дело уже до сеновала дошло.

— Яна, ты прости, но ничего не получится, — перехожу сразу к делу. Отцепляю от себя ее руки и отступаю на шаг назад, внимательно рассматривая доставшуюся в наследство невесту. Невысокая, пухленькая, курносая, с густой темной косой, перекинутой через плечо. Вроде, и ничего так, только не в моем вкусе. Хотя, и прежнего Милоша можно понять, выбор в этих местах небогатый.

Девчонка в свою очередь обиженно надувает губы и деловито подпирает кулаками бока.

— Что все это значит? Сам же говорил, во мне есть что-то особенное.

— Если только твоя невероятная способность подкарауливать меня в самых неожиданных местах, — усмехаюсь, намеренно желая ее обидеть. Только выходит не очень и она снова липнет ко мне настырным банным листом.

— Но я хочу быть к тебе ближе.

— Не надо, Яна, — не позволяю ей себя касаться. — Я этого не хочу. Мне не нужны сейчас отношения. Я должен сконцентрироваться на других, более важных делах.

— Каких еще делах? Так ты не отказываешься от меня совсем? — хитро прищуривает глаза, что-то отчаянно при этом выискивая в моих.

— Совсем, Яна, совсем! — говорю спокойно и как можно доходчивее. — Разговор окончен. Пожалуйста, просто оставь меня в покое.

Пока эта дуреха ошарашенно хлопает ресницами, я разворачиваюсь и ухожу по направлению к дому.

— Ты еще пожалеешь! — гневно доносится мне в спину. — Наигрался и бросил. Так что ли? Родители такого не потерпят! Вот увидишь, и месяца не пройдет, сам как миленький свататься прибежишь!

— Ага, уже бегу, — шепчу себе под нос, даже не оглянувшись.

Ничего, перебесится и найдет себе новую жертву. Вопрос закрыт. Осталось разобраться с тем, как проникнуть на владения ведьмы и отыскать Леру. Той ночью все было будто во сне, но какое-то седьмое чувство подсказывает, что я не ошибся, и она действительно здесь, в этом мире. Или мне просто отчаянно хочется в это верить? В то, что я тоже ей небезразличен, настолько, чтобы отправиться за мной следом в эту дыру.

ЕГОР

Натаскав воды из колодца и закончив с поливом огорода, который взял на себя, я было собираюсь вернуться в восточную часть леса к магическому барьеру. Добруш ожидаемо увязывается за мной.

— Ты же еще не закончил с прополкой.

— Ничего, морковь никуда не убежит, — улыбается младший, бодро вышагивая рядом по направлению к лесу. — А вот ты без моей помощи легко угодишь в неприятности. Эх, Милош, когда только к тебе память вернется и ты станешь прежним? — тяжело вздыхает мальчишка, будто тоскует по своему настоящему брату.

Мне неловко перед ним. Я и сам не желал занимать чужое место, но так уж вышло, что я здесь. И опыта быть кому-то братом у меня тоже не имеется.

— Я ведь себя даже не помню до этого удара по голове. Расскажи мне, каким я был.

— Ты сейчас серьезно? — щурится на солнце Добруш.

— Вполне.

— И даже не поколотишь меня, если тебе что-то не понравится?

— А раньше бы поколотил?

Младший молчит, только в глаза мне так же открыто, как прежде, не решается посмотреть.

— Этого не будет, обещаю, — опускаю ладонь на его плечо. — Может, я и не был для тебя лучшим братом, но очень постараюсь исправиться.

На загорелую физиономию Добруша возвращается кривоватая улыбка.

— У тебя уже отлично выходит. Я сперва даже не поверил, что это ты, уж слишком хорошо стал ко мне относиться. А когда взялся матери с чугуном помогать, мы с отцом вообще обалдели. Она ведь из-за тебя столько слез пролила. Вот я и не хочу вспоминать твои прошлые поступки. И мама на тебя нового не нарадуется, мы с отцом очень давно не видели ее такой счастливой.

— Значит, ты не скучаешь по мне прежнему?

— Скорее нет, чем да. Просто раньше ты меня всему обучал и, казалось, знал ответы на все вопросы. Вот мне и странно, что теперь недотепа Добруш дает всезнайке Милошу советы.

Обернувшись волком, я все еще думаю о его словах. Казалось, хуже «Пропади пропадом» места не найти, но оказывается и здесь можно жить, и даже быть по-своему счастливым, как эти люди.

Невидимый барьер с ночи, увы, никуда не рассосался. Потыкавшись в непреодолимую стену носами, мы с Добрушем устраиваем волчий мозговой штурм на нашей особой телепатической волне.

— Ну что, есть идеи, как попасть на ту сторону?

— Однажды в детстве ведунья у костра рассказывала нам сказки. В одной из них магические барьеры создавали с помощью артефактов.

— Отлично! — не перестаю удивляться познаниям мелкого. — А как их разрушали?

— Используя магические способности, — как что-то само собой разумеющееся выдает Добруш.

— Острые зубы, лапы и хвост — вот наши способности. Или я чего-то не знаю?

— Вспомнил! В той сказке нужно было найти слабое место, уязвимость, которую можно использовать для разрушения барьера.

— Ну и какая там была уязвимость? Давай ближе к делу. Герою сказки удалось разрушить барьер, или нет?

— Нет, не удалось, — неторопливо почесывается братец, а я начинаю нервно поскуливать. — Все закончилось тем, что ему пришлось договариваться с ведьмой и та выдвинула особое условие. Этот способ оказался самым действенным.

— Твою же, Добруш! Зачем ты тогда мне все это рассказываешь?

— Прежде чем биться головой об стену в поисках слабых мест, используй ее по назначению.

Вооружившись терпением, которого мне никогда не хватало, мы с братом расходимся в разные стороны вдоль призрачной стены. Но, если я знаю ради чего стараюсь, то голова Добруша переполнена невиданными мне страхами, и на дежурство он отправляется нехотя, то и дело оглядываясь в мою сторону.

— Ты все еще уверен, что оно тебе надо? — раздается в моей голове, пока я пробираюсь через заросли кустарника.

— Если первым заметишь ведьму, просто позовешь меня для переговоров и все, — напутствую младшему.

— Просто! Ага… А если она до этого меня в жабу превратит, или вон, в мухомор?