Когда Николь в первую ночь напала на меня, я и понятия не имел о существовании Дракарда, кровь первородных дремала, делая меня смертным. Обычным человеком. Серебро не представляло угрозы для меня, а моя кровь — для Николь.

Но чем плотнее бессмертные входили в мою жизнь, тем активнее оживала в венах сила предков. Апофеоза заложенное во мне противоречие достигло в ходе обращения.

В одном герцог Эрген оказался прав: хотелось бы знать, что я могу.

Поделился с Николь сомнениями, и мы сменили малую гостиную на библиотеку Шарлотты, а позже — на центральную императорскую библиотеку. К нашей досаде, выяснилось, что информации о первородных сохранились крупицы.

После того, как они утратили своё влияние в Дракарде, следующее по силе поколение вампиров — древние — постарались вытереть со страниц истории факт, что некогда существовали бессмертные могущественнее них.

Потомки древних ходили по Полночной империи и другим государствам до сих пор, в то время как кровь первородных считалась навсегда утерянной для Дракарда.

До недавнего дня.

Голова раскалывалась от долгих поисков и разрозненных догадок редких авторов, так что я уронил лицо в старинную книгу и закрыл глаза. Всё придётся делать, добывать и узнавать самому — ничего нового, впрочем.

Дьявол с тем, что я превратился в вампира, да даже с тем, что, вероятно, в сильнейшего среди живущих. Но значило ли это, что я чистокровный, Николь чистокровная и у нас нет шанса иметь детей?

Маркиза положила голову мне на плечо, ласково провела по волосам и погладила по спине, возвращая к жизни. Подумалось, что все наши проблемы и непонимания вырастали из того, что мы закрывались друг от друга, и, сделав над собой усилие, поделился своими опасениями с вампирессой.

— Судя по тому, что вырождение чистокровных началось гораздо позднее, первородные с подобными проблемами не сталкивались, — Николь сложила руки на столе, а на них опустила щёку, чтобы мы могли смотреть друг на друга.

— Может, в том и секрет их могущества, что они могли преумножать силу вместо того, чтобы разбавлять её кровью смертных?

— Я в замешательстве, — признался, убрав светлую прядку за ухо бессмертной.

Строить версию на догадках — занятие бесполезное. Придётся экспериментировать. Вопреки тому, что эксперименты обещали быть очень приятными, в груди ширилась и росла тревога.

— Вот всё, что тебе нужно знать, — обольстительно улыбнулась девушка. — Я люблю тебя, и в обоих мирах не существует силы, способной нас разлучить. С остальным мы разберёмся и справимся. Вместе.

Когда мы вернулись в поместье Сен Клэр, Николь ожидал сюрприз. Нора попросила госпожу зайти в спальню, где на кровати были разложены роскошные платья, дорогие ткани и многочисленные украшения.

Пока мы с возлюбленной обменивались недоумёнными взглядами, служанка пояснила, что в поместье приезжала девушка по имени Айла и от лица герцогини де Лонтельи возвратила маркизе Бертье её приданое и подарки жениха в свете несостоявшегося обручения.

Сделав вид, что меня их женские штучки не касаются, заложил руки за спину и отошёл к окну. Орэ мёртв, помолвка расторгнута, маркиза свободна — живи и радуйся! Отчего гадкое тревожное чувство холодом растекалось в груди, а имя герцога заставляло каждый раз вздрагивать?

Я знал, но не хотел себе признаться.

Окинув равнодушным взором побрякушки, стоявшие целое состояние, Николь велела Норе позвать Равию и Элиота.

Я успел рассказать ей минувшей ночью, что именно друг наряду с леди Ленорой вызволил меня из подземелий особняка де Эвилей (да чтоб его!), а служанка графини нашла способ вытащить её из летаргии.

Когда молодые люди вошли в покои, маркиза разделила наследство на три примерно равные части и раздарила слугам в благодарность за дружбу и заботу.

Элиот ограничился растроганной улыбкой и благодарностью, а Равия и Нора, не веря своему счастью, ревели в ногах у вампирессы, пока она не пресекла раболепный беспредел.

Себе в память о прошлом Николь не оставила ничего, кроме раскрывающегося половинками кулона на шее. К несчастью, её брат Альбер долгое время отсутствовал в столице, поскольку служил в Кармии, и от него у Николь не сохранилось памятной вещи.

После того, как мы разобрались с дарами герцогини, у нас осталось всего одно незавершенное дело. То, которое возлюбленная бессознательно откладывала в долгий ящик. Я не торопил её, поскольку меня оно касалось косвенным образом, а лезть в чужие отношения я не привык. Наконец, Николь набралась храбрости и повернулась ко мне.

— Я хочу поговорить с Шарлоттой, — дрогнувшим голосом сказала она. Я молча обнял девушку за плечи. — Пожалуйста, побудь со мной рядом, Марк. Не уверена, что графиня не попытается убить меня снова.

— Я буду рядом с тобой всегда, — пообещал совершенно искренне, хоть и знал, что леди Сен Клэр больше не поднимет руку на подругу, и внушение тут не при чем.

Объяснение двух подруг, случившееся в хозяйской спальне Шарлотты, вышло бурным. Изливая накопившиеся за много лет эмоции и обиды, две темпераментные вампирессы кричали и били вазы и прочие хрупкие диковинки, после плакали, обнявшись, а в конце смеялись — опять же до слёз.

Я сидел в кресле у камина — чудесный обычай, по которому буду скучать — и не вмешивался в женские разборки. Реши графиня причинить вред возлюбленной, мне хватило бы короткого приказа, чтобы остановить её, но моё участие не потребовалось.

Думаю, в глубине души Шарлотта никогда по-настоящему не хотела убить Николь, поэтому на подсознательном уровне связывала себе руки. Более того, она желала привлечь внимание не столько Орэ, сколько самой маркизы.

Графиня лишилась матери, отца, брата и названной сестры.

Соблазнённый жених послужил лишь поводом.

Красивая, богатая, на первый взгляд уверенная в себе — леди Сен Клэр отчаянно нуждалась в принятии и внимании. И я верю, что примирение подруг — первый шаг к обретению любви, которую она без сомнения заслуживает.

До рассвета мы пили кровь, обсуждали пережитые приключения и много смеялись, удивляясь, сколько событий успело вместиться в пару месяцев.

Шарлотта рассказала Николь о том, что больная зависимость обращённого от обратившей — не более, чем старые сказки, придуманные, чтобы целомудренные чистокровные вампирессы не бросались в постель к обращённым.

Одно время они были распространены среди многих авторов, а потому для графини не составило труда подобрать и выставить на полки нужные книги, а иные убрать в личный архив, чтобы развести нас по разным спальням и не только.

Маркиза Бертье посмотрела на подругу так, словно хотела придушить её. Не скрою, я разделял желание возлюбленной. За столом повисла напряжённая тишина, а потом мы захохотали, как полоумные.

В общем, оставлять светскую интриганку в Дракарде мы не боялись: Шарлотта не пропадёт. Я бы даже сказал, это высшему обществу вампиров надо опасаться — боевая графиня ещё наведёт в нём шороху, я уверен.

Подумалось, что если бы роковая зависимость и существовала, мне с устойчивостью к самым сильным внушениям она стала бы ни по чём.

Мы с Николь решили не раскрывать леди Сен Клэр мой секрет. Мы расставались друзьями, но чем меньше вампиров узнают о том, что первородные вернулись в мир, тем лучше.

Не желая задерживаться в Дракарде, мы попросили Шарлотту о последней услуге: в связи с тем, что пространственный клинок Ханта канул где-то в подземельях резиденции де Эвилей — чтобы извергу вечность гореть в огне! — мы нуждались в новом артефакте.

Пока графиня уточняла, на что способен арданий, я понял, что в жизни не так много случайностей и то, что я посчитал везением, на деле оказалось закономерностью. Клинок, который Николь забрала у мёртвого Лео, вернул нас в ту точку, откуда охотник отправился за маркизой, заключив контракт на её жизнь.

Конечно, в том, что в ту ночь леди Сен Клэр возвращалась в родной особняк, элемент удачи присутствовал, но шансы познакомиться с ней в её же загородных владениях возрастали в разы.