К тому же, найдётся кому остановить меня или поднять тревогу в случае, если мне снова снесет крышу. Делиться мыслями я, конечно, не стал, но опасения закрадывались. Элиот о них не подозревал, а потому развеселился и кивнул.

— Так она тебе нравится? — усмехнулся, последовав за спутником на занятия.

Элиот, как белый кролик с часами из старинной сказки, всё время куда-то спешил.

— Мы дружны, — в отличие от меня парень мог краснеть, так что я решил не смущать его. Захочет — сам расскажет.

Тем более что большая часть перерыва ушла на выяснение отношений, так что меня ожидали вводные лекции по политике, экономике, этикету и мрак знает чему ещё.

К концу первого дня, а вернее ночи, обучения голова трещала по швам, как перетянутый корсет. Пресловутое сравнение отбросило меня в жаркую постельную сцену, и мозг перестал соображать с концами.

К счастью, последним уроком стояли великосветские танцы, а тут у меня имелся какой-никакой опыт, плюс отличное владение собственным телом.

К моему удивлению, большинство учителей оказались людьми. Подозреваю, леди Шарлотта совмещала приятное с полезным и слуг набирала одарённых разнообразными талантами.

Заметил, что смертные, вырванные из родного мира, быстро ассимилировались и казались вполне довольными жизнью. Служили у лояльного работодателя, заботившегося о них, как и о прочем своем имуществе.

Правду говорят, человек привыкает ко всему.

С давних времён наши миры соприкасались, и меня удивляло, что в моём не подозревали о существовании Дракарда, ограничившись мифами и легендами, которые никто не воспринимал всерьёз.

Вампиры ревностно хранили свои тайны, радели за чистоту крови, но судьба вынуждала их сливаться с миром людей, разбавляя свою драгоценную кровь кровью смертных, чтобы иметь возможность зачать потомство.

Самыми почитаемыми в обществе Дракарда считались Древние — собственно, самые древние и чистокровные вампиры из ныне живущих.

Они входили в Совет старейшин, с мнением которого приходилось считаться даже императору, ныне, впрочем, покойному. Ирония состояла в том, что шансы Древних передать своё могущество наследникам без жалких смертных сводились к нулю.

Как это, должно быть, бесило чистокровные семьи Полночной империи!

Уже куда меньше удивляло, что леди Шарлотта с пренебрежением называла меня игрушкой для маркизы — ей ведь с детства вдалбливали в голову презрение к обращённым вампирам.

Что, кроме условностей и спеси, удержало бы чистокровных вампиресс, желающих иметь семью и детей и проигрывавших конкуренцию с более плодовитыми смертными и обращенными женщинами, от тесных контактов с обращёнными мужчинами?

Ох уж эта гордыня!

Чистокровные вампиры могли бы забыть о проблемах с обращёнными вампирессами и наоборот, если бы не одно «но»: их дети теряли силу рода, на которой было завязано практически всё в Дракарде.

Рациональное зерно присутствовало: наделённые могуществом и властью, упивающиеся превосходством вампиры чертовски боялись слиться с людьми настолько, чтобы в конце концов обратиться в ещё одно общество смертных.

Точь-в-точь мой родной мир, только за пространственной завесой.

Каким образом вампиры умудрялись путешествовать между мирами, я тоже вскоре выяснил: на территории Подлунного королевства добывали редкий и дорогой минерал, обладавший свойством рассекать пространство, как скальпель.

Стоил арданий целое состояние, поэтому владеть пространственным артефактом могли лишь самые обеспеченные семьи среди аристократов.

Откуда он у наёмника вроде Лео Ханта? Ответ напрашивался сам собой: очень влиятельный заказчик. Кому бы Николь не перешла дорогу в прежней жизни, мы с ним ещё намучаемся.

Я так погрузился в учёбу, что не заметил, как пролетела неделя.

Время вампирами воспринималось иначе. У меня и при жизни-то дни летели так, что успевай отсчитывать, а после смерти и вовсе утекали сквозь пальцы, словно вода. Утешало то, что теперь его в моём распоряжении имелось куда больше.

Несмотря на большой массив информации, училось легко. Стоило ли благодарить землю Дракарда или своевременное обращение в вампира, но я как будто вспоминал особенности мира, а не осваивал их с нуля.

Занятия по танцам, которые я разучил в короткие сроки, вытеснили уроки фехтования. Хотя они мало пересекались с кикбоксингом, я на них отрывался, выплёскивая накопившиеся с момента перехода страх, гнев, страсть. Мне не хватало терпения и холодной головы, зато с учителями мы нашли общий язык без проблем.

В отличие от верховой езды, обращению с клинковым оружием меня обучали вампиры, охранявшие загородное поместье Сен Клэр. Оно и понятно, наживи леди Шарлотта хоть сколько-нибудь серьёзных врагов вроде того же Ханта, смертные не смогли бы им что-то противопоставить.

Вампиры же, скучавшие без встряски и движения, взялись обучать новичка с нездоровым энтузиазмом.

Во время боя титулов не существовало, значение имели лишь чёткие мысли и быстрые выверенные движения. Недостаток первого я как мог компенсировал вторым, и всё равно мне крепко доставалось. С тренировок я выползал на полусогнутых, зато не оставалось времени и сил на разрушительные сомнения.

Например, почему одна невыносимая блондинистая вампиресса решила избегать меня и прятаться то в своих покоях, то в библиотеке, оставив проводить церемонные вечера в компании графини.

Удовольствие казалось сомнительным, и в первый вечер на вынужденное «свидание» с леди Шарлоттой я плёлся, как на каторгу, да ещё и смертельно уставшим, но рыжеволосая вампиресса сумела удивить меня.

Во-первых, выслушала извинения и заверения, что подобное никогда не повторится, без единого укора или насмешки и предложила забыть о произошедшем.

Во-вторых, весь ужин рассказывала про их с Николь проделки юности, когда две избалованные родителями и опекунами вампирессы выкидывали фортели похлеще меня. Мы так смеялись, что неловкость развеялась сама собой.

При более близком знакомстве графиня Сен Клэр раскрылась как остроумная, безупречно воспитанная собеседница. Когда она не пряталась под маской напускной строгости и снобизма, свойственного высшему обществу Полночной империи, общение с ней выходило приятным.

Леди Шарлотта интересовалась моими успехами в обучении и устраивала ненавязчивую проверку на знание основных понятий нового мира. Когда я упускал что-то из виду, поправляла и рассказывала ничуть не менее увлекательно, чем преподаватели.

Вампиресса любила Дракард и восхищалась им, так что её радовало моё рвение.

Однако в первую ночь, закончив с трапезой, я не стал задерживаться и распрощался с новой знакомой, поскольку у меня осталось незаконченное дело. Как и обещал, Элиот дожидался у дверей, чтобы навестить Равию.

Глаза у него горели, как у ребёнка в ожидании праздника. Помимо того, что парню не терпелось увидеть подругу, он будто не мог поверить, что я выполню обещание.

По пути в крыло прислуги, мы спустились в сад, где садовник по просьбе друга срезал нам несколько белоснежных цветков.

Идея первым в комнату служанки запустить Элиота оказалась стратегически верной. Это я понял по тому, как побледнела и напряглась девушка при виде меня.

Если при пареньке она засмущалась и заулыбалась, то, стоило мне войти в спальню, как бедняжка заледенела. Действовать требовалось быстро, так что я протянул остолбеневшей жертве импровизированный букет.

— Не бойся, Рави, граф не причинит тебе зла, — улыбнулся Элиот, правда, уверенности в голосе я как-то не расслышал. Пришлось брать дело в свои руки.

— Прости меня, Равия, — глаза служанки округлились и заблестели, как две монетки.

Видно, и правда не приняты у господ простейшие извинения. А ещё кичатся своим воспитанием.

— Я ослаб после об… — пристальный взгляд слуги заставил прикусить язык, — перехода, и утратил над собой контроль. Я сожалею, что ты пострадала.

— Что вы, милорд, — пробормотала девушка и залилась краской. — Я почти ничего не помню, проснулась под утро и только.